— Кто бы не хотел.
— Не вечно молодым, а старым–старым бессмертным! — хрипло рассмеялась Сандра.
— Не, я себя чувствую так, будто меня стадо коров истоптало. Скар, подай, пожалуйста, воды. Я… — Сандра потрясла головой, не в силах выдумать ни одной фразы, и вдруг начала клониться вперед и на бок. За спиной испуганно вскрикнула Лужа.
Скар подхватил легкое тело, прижал к груди. Подбежали женщины, засуетились, смочили лоб, принялись растирать виски. Сандра открыла глаза.
— Господин, прости ее. Она не в себе, она бредила, за это нельзя наказывать, — попросила одна из женщин.
— Бредила, говоришь? Все слышали? Ты и ты остаетесь здесь, остальные в барак. Быстро! — Он бережно опустил Сандру на кровать, погладил нежно по щеке, вложил что–то в руку. Девушка сжала пальцы и тут же узнала талисман — чешуйку Дракона.
— Можно. Надо же — кем лучше родиться? Чтоб я сдох.
Земля
Мир как мир. Травка зеленеет, солнышко блестит. Птички поют, кузнечики под ногами стрекочут. Иду к речке. Тяжелые регистраторы тащу за хвостики кабелей, они свешиваются с плеча до земли, поэтому идти приходится на задних лапах. Вдоль берега тянется дорожка. Нечто среднее между асфальтом и толстой резиной. По такой хорошо по утрам трусцой бегать. Тыкаю в материал щупом анализатора. Дома разберусь, что это такое. В речке играет рыба. У самой воды деревянная скамеечка. Этот мир мне определенно нравится.
Смотрю направо, налево. Выбираю, куда идти. Иду налево. Дорожка пружинит под ногами. Можно, конечно, лететь, но ногами приятней. Огибаю небольшую рощицу и замираю с открытым ртом. На берегу на одеяле загорает кентавр. Кентавра, кентаврица. Самая настоящая, честно! Четыре ноги, две руки. Длинноволосая блондинка с мальчишечьей челкой над голубыми глазами. Это сверху, а лошадиная половина вся рыжая. Лежит на боку в чем мать родила и читает книжку. Подняла голову, увидела меня и тоже застыла с открытым ртом.
— Ой, парень, за что же это тебя так? — опомнилась первая. Позор мне, как контактеру. Язык английский, хотя акцент просто жуткий.
— Я всегда думал, что кентавров не бывает.
— А я думала, что во всей Британии ни одного дракона не осталось. Ты чей?
— Я свой собственный. Я тут проездом. Я ненадолго, — несу полный бред, не знаю, зачем, но не могу остановиться. — А ты настоящая кентав…ра?
— Ну что ты! — смеется она. — Я — кибор…га. Вот это, — хлопает себя ладонью по лошадиному плечу, — сплошная квазиплоть и биомеханика. А ты — настоящий?
— Д–да.
— Можно я тебя потрогаю?
— М–можно.
Фантастичность происходящего все еще не укладывается у меня в голове. А тем временем девушка–кентавр легко поднимается, качнув упругими грудями, подходит ко мне, ощупывает и осматривает со всех сторон. Кладу на землю поклажу, разворачиваю крылья, демонстрирую когти и пальцы.
— Красив ты парень! А летать можешь?
— Конечно, могу.
— Врунишка! Ты же не меньше десяти тысяч фунтов весишь.
— Давай так. Если я полечу, ты мне все о себе расскажешь.
— Идет! А если нет — ты меня развлекаешь до вечера. Только летать честно. Без всяких пропеллеров и дельтапланов. На своих крыльях.
— Согласен! — расправляю крылья и начинаю махать. Сначала для вида. При этом пыхчу, как паровоз. Кентавра смеется. Увеличиваю амплитуду взмахов, бегу по дорожке, подпрыгивая на каждый четвертый шаг. Кентавра бежит слева, кричит что–то радостное. И тут я отрываюсь от земли и круто иду вверх. Делаю бочку, переворот через крыло, иммельман, пикирую, проношусь со свистом над самой землей, снова взмываю вверх. Девушка–кентавр внизу в восторге. Выделывает ногами что–то невероятное. Кричит: «Еще! Еще!». Снижаюсь над речкой, проношусь, опустив кончики крыльев в воду. За мной поднимаются к небу два радужных веера брызг. Сажусь.
— Это фантастика! Ты как из сказки! — она вся — движение, радостный энтузиазм. — Жаль, меня пегасом не сделали! Я бы тоже так летала!
— Проспорила?
— Проспорила! Теперь я буду развлекать тебя до вечера.
— Одну минутку. — Прикидываю, на сколько хватит энергии для поддержания канала. Отстегиваю от пояса портативный пульт управления и сжимаю канал до толщины иглы. Теперь энергии хватит хоть на месяц. Девушка с интересом наблюдает.
— Тебя как зовут?
— Угадай с трех раз! — вертится на месте, показывая себя со всех сторон.
— Сдаюсь.
— Кенти я, неужели не похожа?
— Похожа, — соглашаюсь я. — Расскажи о себе. Как ты кентаврой стала. Кем твои дети будут?
Кенти неожиданно груснеет.
— Парень, ты как с луны свалился. Да, а как тебя зовут?
— Афа, Коша, Кирилл — как тебе больше нравится.
— Коша, я же срок мотаю, неужели непонятно? Четыре года позади, мне еще год копытами стучать. Какие сейчас дети — мне матку вырезали. Да и на что она, если хозяин не захотел влагалище оставить.
— Так ты заключенная?
— Ага. Согласилась на частичную киборгизацию, чтобы срок скостили, продана с аукциона, нареканий и продлений срока не имею, мотаю последний год.
— А потом?
— Потом — в регенератор, отращиваю ноги, и свободна, как вольный ветер. Знаешь, какие у меня ноги красивые были? Мечта мужиков, а не ноги. — Кенти уже снова улыбается. — А кто тебя драконом сделал? За что?
— Сам сделался. Мне предстояла очень тяжелая и опасная работа. Долго рассказывать. Человеческое тело не годилось. Пришлось сменить на это.
— Ты на астероидах работал?
— Нет. Как бы объяснить… В общем, еще дальше.
— А я хотела узнать, как там, на астероидах. Но там все пятнадцать пахать пришлось бы. Когда вернулась бы, уже сорок — жизнь прошла. А киборгам год за три идет.
— Расскажи, что ты такого совершила, что тебе пятнадцать лет влепили.
— Не поверишь. Я банк ограбила! На сорок миллионов!
— Ничего себе! — я поражен, и по–новому смотрю на свою знакомую, — как тебе удалось?
— Купила маленький домик на окраине, взяла лопату, спустилась в подвал и стала копать.
— Подкоп?
Кенти весело смеется.
— Вот и ты попался. Нет. Я просто начала углублять подвал. Хотела сделать подземный гараж и сдавать в аренду соседу. Он лопухнулся, когда участок покупал. Под его домом городская канализация проходит, гараж никак не вписывается. Так вот, копаю я копаю, и выкапываю кабель. Не простой, а оптоволоконный. Секешь разницу? С простого всю информацию снять — как нечего делать. А с такого — дудки. Но на моем — как раз под моим домом — усилитель–ретранслятор стоял. Представляешь? Их через сто миль ставят.
