песнями и заговорами жрецы в это время пахали охранную борозду вокруг города. Олег делал то, что полагается делать волхву: шел за пахарем и собственноручно засыпал борозду заговоренным песком. Жег благовония, совершал обряды очищения воды и воздуха, однако огненный крест по-прежнему висел над городом, горела выжженая солнцем трава, Старигард все сильнее затягивало дымом. В толпе у святилища нарастал ропот, в городе назревал бунт, о котором предупреждали гадальные кости.
– Что это, Олег? Ты можешь мне объяснить, что означает этот крест на небе? И что нам делать? – завидев волхва, забросал его вопросами Рюрик. – Чего нам ждать?
– Пока у меня нет ответов, Рюрик, – признался Олег. – Мне нужно время, чтобы объяснить это явление. Мы принесли богатую жертву нашим богам.
– А если боги не примут жертву? Ведь это проклятье, да, Олег? – Рюрик с надеждой и страхом смотрел волхва.
Олег взглянул на Рюрика:
– Возможно.
– Это ты наслал мор на Сатригард?
– Рюрик, я здесь, со всеми вместе. Зачем мне насылать проклятье на самого себя?
Слова волхва не успокоили Рюрика.
– Так узнай, за что боги прокляли нас! Если крест не исчезнет к утру, нас с тобой живыми закопают в землю. – Рюрик махнул на волхва рукой.
Поклонившись, Олег покинул князя и вернулся в святилище.
Перед Вещим Олегом стоял выбор: молча наблюдать за происходящим или вступить в борьбу. Как Хранитель он был обречен на недеяние, но как горожанин и личный волхв Рюрика он должен был действовать. На этот раз Олег не стал своевольничать. Призвав Ворона, Олег отправил его к Вершителям. Оставалось только ждать ответа.
Над городом по-прежнему висел огненный крест, с неба сыпались пепел и угли, город задыхался в дыму, улицы опустели.
Ближе к вечеру волхв набросил накидку и выскользнул из святилища. Пустыми улицами направился к городской тюрьме. Постучал условным стуком. А ответ на стук в оконце выглянул надзиратель. Лязгнул замок, и волхв вошел в отворенную калитку.
– Веди меня к пленным монахам! – бросил Олег надзирателю.
Старый вояка провел волхва к заключенным монахам-бенедиктинцам. Олег высматривал кого-то среди пленных, и надзиратель спросил:
– Кого ты ищешь?
– Я ищу старика Ансгария, – неохотно ответил Олег.
Надзиратель повел волхва в подвал, где томились епископ и его ученик.
Со времени последней встречи старик не изменился: все та же блаженная полуулыбка блуждала на его бескровных губах, все та же любовь плескалась в глазах. И «светлячки»! Проклятых «светлячков» было такое множество, что они слепили глаза! Среди вшей, грязи и болезней, каземат весь сиял от «светлячков»!
– Это ты проклял город и жителей? – ровным голосом спросил волхв Ансгария.
– Нет, не я, – отозвался чуть слышно монах. – Господь Всемогущий наказывает вас. За грехи ваш город постигнут беды и казни, подобные египетским. Будет мор и падеж.
Ни один мускул не дрогнул на лице Олега. Желание просить совета у старика испарилось без остатка. Не сказав ни слова, волхв удалился в сопровождении того же стражника. Нет, он не опустится до того, чтобы умолять врага о помощи!
Прощаясь со своим проводником, Олег положил ладонь на макушку служивому. Глаза надзирателя странно выкатились, лицо налилось кровью, и бедняга рухнул к ногам волхва.
… Время словно остановилось, день и ночь слились в единое целое. Казалось, Старигард погрузился в безвременье, и этому не будет конца.
Тем временем пророчество Ансгария стало сбываться: на животных напал мор. Лошади, коровы, мулы и козы падали на улицах города… Столицу ободритов заполнили полчища мух. Над Старигардом стояли смрад и зловоние.
На этом беды не кончились.
Многие матери стали замечать страшные язвы не своих детях. Нежная детская кожа краснела, на месте покраснения открывалась гнойная рана. Вскоре болезнь перекинулась и на взрослых.
«Черная смерть», – шептали люди и в ужасе бежали из Старигарда, но смерть настигала их в пути. Страх и паника усилились, когда оказалось, что ни один из пленных христиан чумой не заболел.
Не мешкая, во дворце собрался совет.
– Болезнь распространяется по воздуху, – обратился к военачальникам Рюрик. – Надо сжигать тела умерших и их вещи.
– Я слышал, в Испании «черная смерть» опустошила целые города. Христиане знают, как лечить эту болезнь, – предположил Фарлаф.
– Они должны знать, как остановить чуму, – согласился с Фарлафом Рюрик.
– Надо принести жертву богам, – объявил Олег.
– Это невозможно! Наши животные поражены болезнью, нам самим есть нечего, – запротестовали близнецы Рулав и Стемид, Фарлаф, Вермуд и другие воеводы. Хакон хранил молчание.
В надежде найти того из монахов, кто поможет остановить чуму, воины обшаривали все темницы и корабли, в которых томились христиане. Одного за другим в крепость доставляли узников, и всем Олег задавал один и тот же вопрос:
– Ты знаешь, как остановить «черную смерть»?
Не получив ответа, Олег отправлял пленных либо назад в темницу, либо на виселицу.
Ратники закрывали лица платками, как это делают жители пустынь, и сгребали баграми раздувшиеся тела и туши животных, собирали их в ямы и сжигали. Над городом стоял тошнотворный дух. Несмотря ни на что страшная болезнь распространялась быстрее ветра.
Пытаясь уберечь от заразы беременную жену, Рюрик запретил ей выходить из крепости.
Однако все меры оказались тщетными, и новая беда не заставила себя ждать: Рюрик почувствовал жар и недомогание. Знахарка уложила его в постель и для подкрепления сил дала испить кровь жертвенного теленка.
Несколько дней Рюрик порывался встать, но в паху у него появились шишки – бубоны, и Рюрик окончательно слег. Слуги стали тайно покидать крепость, стража была бессильна остановить их. Обезумевшие люди устремлялись вон из города, не ведая, что смерть уже поставила на них свой знак.
Совет Вершителей по-прежнему хранил молчание, и молчание это вредило Олегу. Власть и авторитет волхва пошатнулись. Он был близок к тому, чтобы начать действовать на свое усмотрение.
Скоро крепость опустела.
У постели Рюрика Олег застал старуху-знахарку и братьев-близнецов Стемида и Рулава. От них Олег узнал, что Фарлаф и Хакон тоже слегли.
В этот момент Олег понял, что тянуть больше нельзя.
Волхв вернулся в святилище, прочитал заклинание, отпил из бурдюка магической влаги, сел у огня, закрыл глаза и сосредоточил все свое внимание на том, что его беспокоило. Постепенно Олега окружила ночь. Неясные тени скользили вокруг волхва, то принимая облик животных, то человеческий образ. Олег напряженно всматривался в образы, выплывающие из сознания, но не узнавал никого. Наконец, сквозь ночь пробился огненный язык и осветил лицо старика. Не сразу, но Олег узнал его. Это был Ансгарий!
Видение отняло последние силы у волхва, и несколько часов подряд он проспал глубоким сном.
Тем
