кабинета в прокуратуре — звонок перевелся на секретаршу. Франк часто бывал на разных важных совещаниях. Но женщина заявила, что он сегодня в гольф-клубе и в офис не придет.
Словно парализованная Хелен уставилась на мобильный телефон.
В гольф-клубе?
Она вспомнила поспешный отъезд Франка сегодня утром, его непринужденную одежду, рубашку поло и солнечные очки, заткнутые за ворот. Почему он ей солгал? Она набрала номер гольф-клуба в Мариа-Энцерсдорфе, фешенебельном районе недалеко от Грискирхена. Франк состоял членом клуба уже десять лет и регулярно играл с судьей Хенрихом или адвокатом Сайснером. Однако администратор сообщила, что доктор Франк Бергер сегодня в клубе еще не появлялся.
Хелен плюхнулась на диван и уставилась на полку, где лежала коробочка с кольцом Анны. Почему Франк солгал ей и своей секретарше? Кому она может доверять, кому нет?
В этот момент зазвонил сотовый телефон. На экране отобразился номер Франка.
— Ты звонила? — лаконично спросил он.
С чувством неловкости она спросила, как дела у него на работе.
— Нормально, много работы. Что ты хотела?
Подлый лжец!
Она рассказала ему, что как раз изучает список гостей для его вечеринки и наткнулась на много знакомых имен.
— …и я задалась вопросом, знаешь ли ты некую Анну Ленер.
Может, кто-то из коллег рассказал ему, что ее похитили. Возможно, полиция уже занимается этим делом.
— Нет, — как из пистолета выпалил он. Даже секунды не подумал.
— Это одна из моих клиенток, и я подумала, возможно…
— Она твоя клиентка? — перебил ее Франк.
У Хелен перехватило дыхание. В горле внезапно пересохло.
— Ты ее знаешь?
— Нет, — повторил он. — Еще что-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Пока. — Он положил трубку.
Она твоя клиентка?
Почему он так удивился? На глаза набежали слезы.
Анне — от Франка.
Франк что-то знал о похищении!
Возможно, даже был в этом как-то замешан.
10
Смена Сабины закончилась после обеда. Обычно она ехала домой, чтобы поспать несколько часов, но сейчас была настолько взбудоражена, что не смогла бы сомкнуть глаз. Поэтому навестила сестру, которая тоже вернулась домой после работы в музее. Снова плакали. После короткого разговора Сабина поехала к себе, переоделась и направилась пешком на улицу Нусбаумштрассе, где располагалось здание судебной медицины. Несмотря на весеннее солнце, Сабина ощущала ледяной холод.
Напротив и немного наискосок, на площади Бетховена, находился ирландский паб, где еще несколько месяцев назад они с Симоном пили кофе и пиво после службы, прежде чем ехать к ней домой. После свадьбы Симона их встречи прекратились. Иногда Сабина сидела в пабе одна.
Ее пальцы замерзли, когда она посмотрела вверх на квадратное четырехэтажное здание Института судебной медицины. Где-то там внутри лежал труп ее мамы. У Сабины не было полномочий входить в здание. Если бы убийством ее матери занималась мюнхенская уголовная полиция, Сабина могла бы достать у своих коллег копию отчета результатов вскрытия. Но при расследовании ЛКА это было невозможно, и тем более если процесс изъят из компьютерной системы. Тем не менее Сабина хотела попробовать.
Она вошла в здание — внутри пахло стерильностью и смертью — и направилась к дежурному, который сидел за перегородкой из молочно-белого стекла. Сквозь стеклянный коридор она видела этажи соседней городской клиники. По пандусу наверх как раз заезжала машина скорой помощи с включенной мигалкой. По вестибюлю санитары провозили пациентов в креслах-каталках.
— Что я могу для вас сделать? — Толстый небритый парень за молочным стеклом был одет в темно-синюю рубашку и галстук с узором в виде турецких огурцов, на котором виднелись шоколадные пятна. Рядом лежала начатая плитка шоколада.
Он поднял глаза от своей книги и мельком посмотрел на Сабину, после чего его взгляд бесстыже задержался на ее груди. Она ненавидела таких мужиков.
Симон сказал, что вчера около часа ночи труп ее матери был доставлен в патологоанатомическое отделение. Дежурил старый жлоб, доктор Хирншаль, а он обычно не прикасался к трупу в первые двадцать четыре часа. Из принципа. Но если прокуратура, архиепископ, бургомистр и ЛКА оказывали такое давление, чтобы поскорее раскрыть дело, возможно, патологоанатом уже с раннего утра занимался вскрытием. Но парень в галстуке с огурцами, по-прежнему пялящийся на ее грудь, точно не расскажет ей, как далеко продвинулся доктор Хирншаль, а тем более не вручит заключение о вскрытии.
— Добрый день!
Сабина прислонилась к молочному стеклу и прижала свое служебное удостоверение к смотровому отверстию. Парень поднял глаза.
— Я должна забрать результаты вскрытия трех чешских гастарбайтеров, которые сгорели в автофургоне на шоссе.
Портье отложил книгу в сторону. «Достоевский» значилось на корешке. Кто бы мог подумать?
Любитель Достоевского взглянул на монитор.
— Еще не готово, — сообщил он и снова уставился на Сабину.
Конечно, не готово. Ее коллеги ждали этого отчета неделю.
— Что? — Сабина разыграла негодование. — Я уже во второй раз прихожу сюда! Трупы неделю лежат в морге, а мы ждем причину смерти. Не можем оформить ни свидетельств о смерти, ни разрешений на выдачу тел.
Дежурный не реагировал.
Сабина постучала по стеклу.
— Как вы думаете, когда мы сможем отправить трупы в Чехию? На следующее Рождество? — съязвила она.
Мужчина пожал плечами. Его второй подбородок затрясся.
— Послушайте, я за это не отвечаю.
— Доктор Хирншаль обещал подготовить отчеты сегодня ночью! — повысила голос Сабина.
Мужчина опять посмотрел на монитор.
— Извините, сейчас он занимается другим случаем.
Сабина вытянула шею, но не смогла заглянуть в монитор.
— Неужели это убитая из собора?
Он ничего не сказал.
— Даже не верится! — Сабина прищурилась. — Она здесь всего двенадцать часов. Обычно Хирншаль поручает начальные работы дипломникам.
— Не в этот раз, — пробормотал дежурный. — Срочное дело. Доктор работает один с самого раннего утра. Вашим чехам придется подождать. — Он снова уставился на ее грудь.
— Эй, Достоевский! — Сабина щелкнула пальцами. — Я спущусь к нему и спрошу, когда мы получим отчет. Подвальный этаж, помещение П3, верно?
— Он в П7, но вы не пойдете туда! — Дежурный неожиданно поднялся со стула. — Я позвоню ему, чтобы он вышел к вам.
— Только поживее.
Дежурный схватился за телефон, и, пока он отвлекся на разговор, Сабина прошла к лифтам. Сунула руки в карманы жилетки. Слева нащупала чехол своего цифрового фотоаппарата. Увидев, что лифт поехал вниз, проскользнула через противопожарную дверь на лестничную клетку. Этажом ниже она попала в длинный коридор и побежала мимо дверей. П4, П5, П6… П7.
Перед этой комнатой она остановилась. За следующим поворотом находились лифты. На всякий случай она постучала. Ответа не последовало. Сабина скользнула в помещение и попала в зал, облицованный белым кафелем. В воздухе стоял слабый
