бесполезно. Он часто гадости говорил, поэтому я уже не стала на него обращать внимание. Поднялась в полный рост. После этого пошла по матче. Сава в этот момент продолжал крепить паруса.
— Сава, а что будет, если я прыгну вниз с мачты в море?
— Почувствуешь, как погружаешься в воду. Я умею плавать. Поэтому ты почувствуешь мои воспоминания о воде.
— Тогда не пойду плавать.
— Скоро приплывем на острова. Вот тогда я тебя поучу плавать.
— Нет! Ты меня не затащишь в воду.
— Еще как затащу, — ответил Сава, усмехнулся. Когда он вел себя вот так, без гадостей и надменности, то был неплохим мужиком. Но это все быстро прекращалось. Дальше следовала гадость или попытка доказать свое превосходство за мой счет. Показать мне мое место. — Ты же моя девка. А значит спорь не спорь, но отказаться не сможешь.
Вместо ответа я ему только язык показала. Перебралась на другую матчу. Посмотрела в сторону надвигающейся бури.
— Нам пора спускаться, — сказала я.
— Терпит.
— Сава, спускайся. Иначе упадешь, — повышая на него голос, сказала я. Он даже оборачиваться не стал. Схватил канат и прыгнул вниз. Порыв ветра налетел внезапно. Я видела, как Саву откинула вместе с канатом за борт. Он напоминал мне флаг, который трепало на ветру. Корабль закрутило. Я побоялась, что упаду с мачты. Что меня снесет этим ветром, но он проходил сквозь меня и не причинял вреда. И вот порыв ушел. Я стала спускать на палубу по веревочным лестницам, которые были протянуты между мачтами. Сава все еще болтался на канате, но с другой стороны борта. Корабль крутило, поэтому к нему не могли подойти на помощь.
Я спустилась на палубу. Спокойно пошла в сторону Савы, не обращая внимание на крики. Выглянула за борт. Он висел на канате. Лицо разбито. Зеленая кровь закрывала глаза.
— Ты будешь долго тут висеть? Или допустишь, чтоб тебя море забрало.
— Голова кружится, — пробормотал он.
— Слева от тебя железные скобы. Ты по ним лазил тысячи раз. Тебе не надо глаза открывать, — сказала я.
— Если я канат отпущу, то парус…
— Схватись за скобу. Канат на руку. Ты надо мной смеешься? Вспомни, как ты два года назад…
— Замолчи. И без тебя тошно.
Корабль перестало кружить. Я забралась на перила борта и стала смотреть, как Сава пытается выбраться.
— А где твоя язвительность? Язык прикусил? — спросила я.
— Вот сейчас доберусь до тебя и ты мой язык почувствуешь.
— Напугал, — хмыкнула я. — Вначале выберись. Руки, как банки, а толку от них, если подняться не можешь.
— Глянь, там никто меня не заметил?
— Нет. На палубе несколько раненых. Сейчас им помощь нужнее, чем тебе. К тому же зачем тебе такие банки, если ими не можешь подтянуться? — продолжала я язвить.
— Значит, ты умаешь, что у меня руки, как банки?
— Или как огромные кружки. Еще немного, Сава, ты почти справился.
— Дурная. Почему раньше не предупредила? — переваливаясь через борт, проворчал он.
— Осторожно, канат!
— Помню я про этот… — он выругался. Привязал канат к крюку и вновь сел на палубу. Размазал кровь по лицу. Я села рядом с ним. Положила голову ему на плечо.
— Что случилось?
— Такая буря, — ответил он.
— Я не хотела тебе грубить.
— Все нормально. Ты все сделала верно. Я немного растерялся. Вот поэтому я тебя и не хочу отпускать, — сказал он. — Не все можно предугадать.
Он поднялся. Пошел, пошатываясь вниз корабля. Я подумала, что он пошел в медицинский отсек, но оказалось, что он пошел помогать ставить баланс. Я видела, что ему тяжело. Видела, как рваные куски ткани на лице медленно срастались. Наверное, это было больно, но Сава молчал. Он крутил тяжелую биксу с канатом и молчал.
— Расскажи чего-нибудь, — сказал он.
— Мне дочь написала. Она с мачехой подружилась, — сказала я. Закончив с балансом, Сава вновь вернулся на палубу, где уже вовсю хулиганил ветер. Раненых уже унесли. Нескольку канатов болтались. Их нужно было закрепить. Капитан отдавал приказы по громкоговорителю. Я видела его силуэт в рубке за штурвалом.
— И что? Ревнуешь? — спросил Сава, возвращая меня в реальность.
— Нет. Меня это не трогает, — ответила я. — И беспокоит. Я боюсь, что ты слишком сильное на меня оказываешь влияние.
— Так и должно быть. Для этого девку и берут в якоря. А ты как хотела? — крепя канаты и борясь с ветром, сказал Сава. — Ты говори, так работается веселее.
— Почему такая сильная буря?
— Потому что такая буря. Они разные бывают.
Начал хлестать дождь. Я боялась, что Сава поскользнется, свалиться за борт. Боялась и молчала.
— Ты мне специально гадости говоришь. Так ведь?
— Так мы с тобой не в салоне чай пьем, — ответил он. Опять выругался.
— Ты меня пытаешься разозлить.
— Я всего лишь хочу, чтоб ты делала свою работу. И все!
Он все-таки ушел с палубы. Обработал раны и раздевшись, завалился под простынь. Его трясло. Я же растерялась. Не знала, что мне теперь делать.
— Если хочешь, то вали. Держать не буду, — сказал он. Ночевать на улице не хотелось. Но и бросить его я не могла. Легла рядом с ним.
— Мы договорились. У каждого своя работа. Если тебе будет так легче, то я составлю тебе компанию, — сказала я. Он выругался, но пустил под простыню.
Я лежала и думала, что вот эта реальность для меня была ярче, чем жизнь в Маяке. Лежать и пытаться согреть мужчину, который чуть не погиб. Понятно, что чтобы мне не удалось сделать. Но при этом мне казалось, что от моего присутствия ему просто станет легче.
Корабль кренился. Его носило по волнам, как игрушечный. Я понимала, что он черпал воду и ее надо было вычерпывать с помощью насосов. Слышала разговоры матросов. И чувствовала страх перед стихией, которая никто не мог укротить и которой оставалось лишь довериться.
— Ты могла бы уйти.
— Но не ушла, — ответила я, наблюдая, как он работает на насосе. Ему нужно было поднимать и опускать рычаг. Корабль продолжало заливать и сильно качать.
— Почему?
— Магия мешает, — хмыкнула я.
— Ничего тебе не мешает.
— Хватит ворчать. Если бы я не знала, что тебе не нравиться эта работа, то посоветовала спуститься на берег и больше не подниматься на палубу, — сказала я.
— Да кому в здравом уме нравится торчать по пояс в воде и думать, что еще немного и ты пойдешь на дно к морским русалкам.
— Тебе.
Я сидела на какой-то балке и болтала ногами, почти касаясь воды. Сава работал уже несколько часов и явно начинал выдыхаться, но не
