платье для сегодняшней тусни. — Это какой? — не понимаю я. — Миша когда-то давно клуб купил в центре города, поставил админа, получал отчеты. Теперь хочет проверить его. Приглашал меня туда. А тебя разве нет? Вы вроде неплохо общались, Артур говорил. — Нет, не приглашал, — я качаю головой. — Может он знает, что я просто не по клубам. — Значит, будешь по клубам. Давай, не кисни. Она приносит мне несколько платьев, все слишком яркие и короткие, выше колена, из плотной но облегающей ткани. — Я такое не ношу. — Ну а в чем ты пойдешь в клуб? — Ну, мне что-нибудь длинное, однотонное, — я цепляю взглядом черное платье чуть ниже колена. — Вот. Идеально. Лена молчит, но по её взгляду всё видно.
— Ну ладно. ***
Остаток дня проходит легко. Мне впервые за последние дни комфортно с кем-то быть. и это не Миша. Мы успеваем заехать в номер Артура, я кладу в центр комнаты пакет со сваденбым платьем, и отмечаю, как здорово поработал клининг. Всё просто в идеальном состоянии.
Потом мы обедаем с Леной в кафе, и она мне кажется вполне милой, неглупой женщиной. Иногда может ляпнуть какую-то пошлость, но в целом, она беззлобная. А это качество, я считаю, очень важным.
А вечером мы едем в клуб Миши. Добираемся без проишествии и заходим не с центрального входа а со специального, для сотрудников. Мы попадаем на второй этаж, поднимаясь по лестнице, уже на улице.
Это сделано специально чтобы сотрудники, начальство не проходило сквозь шумный и потный танцпол. С каждым шагом я чувствую как усиливается вибрация от музыки. И она врывается в мой мозг, едва Лена открывает дверь.
В клубе темно, но лучи страбоскопа освещают его разными цветами. От этой пестрости начинает рябить в глазах и кружиться голова.
Я вижу танцующих людей с застекленного балкона. Бесцельно наблюдаю за ними.
— Миша где-то тут должен быть, — кричит мне Лена. — Я пойду его поищу.
— Хорошо, — я киваю ей и провожаю взглядом когда она исчезает в толпе.
Мне точно нужно в туалет. Ладно, он тут где-то и должен быть. Я начинаю бродить по второму этажу клуба не встретив ни одного официанта или сотрудника. Нахожу темную дверь и открываю её, оказавшись в коридоре.
Решаю туда зайти и тем самым сбежать от музыки, которая уже начинает стучать мне в голову. Одна из дверей приоткрыта, я думаю, что там может быть кто-то кто подскажет, куда идти и я заглядываю в проем.
То что я вижу, меня поражает.
Это, похоже кабинет Миши.
На кресле боком ко мне сидит сам он. А рядом, держа руки на подлокотниках его кресла нависла моя сестра.
Маша, будто в замедленной съемке тянется губами к Михаилу.
Давно ты мутишь с Мишей?
Опять больно. Будто внутри что-то переворачивается и давит на сердце. Я даже пошатываюсь, но истерически боюсь показать им своё присутствие.
Хотя, почему больно? Маша спросила — я разрешила. Разве кто-то виноват в том, что Михаил захотел этого? Что он с ней?
Никто не виноват и это не может быть плохо. Почему мне плохо от этой мысли? Надо просто уйти спокойно.
Она тянется к нему, но Михаил неожиданно, как ленивый кот мягко отодвигает Машу.
— Ты любишь какие-то другие игры? — спрашивает она и становится на колени очень близко к нему, руками касается его ног.
Да, мне точно нужно уходить. Ну нельзя мне здесь оставаться.
Нельзя смотреть на это.
— Маша, простите, но этого не будет, — слышу голос Михаила.
Боже, ну почему не уйти? Ну нельзя же подслушивать или подсматривать.
А я замираю у двери, пытаясь вслушаться в их отдалённые и тихие голоса.
— Почему? — лепечет моя сестра. — У тебя мало времени, мы можем всё сделать очень быстро. Ты мне очень нравишься.
— Я понимаю, Маша. Извините, но, как я сказал… этого не будет. Вы же так хотели пойти к осветителям, это вообще в другом месте. Идите туда, я дал распоряжение. Вас везде пропустят.
Он такой спокойный. Сложно быть спокойным, я думаю, когда перед тобой в очень недвусмысленной позе, девушка, которая явно собирается сделать нечто очень интимное.
Но Миша будто смеётся над ней.
— Почему ты меня посылаешь? — её голос становится жёстким.
— Какая разница? Я просто не хочу. Ни секса сейчас. Ни тем более, с тобой, Маша. Уходи, пожалуйста.
— Ты что, не мужик? У тебя не стоит? — спрашивает она резко поднявшись.
— Извини, если я тебя обидел. Ты можешь идти, — он повторяет это и с каждым разом, его голос становится злее. Но Маша будто этого не чувствует. Она всегда такая.
Всегда лезет на рожон, не чувствует границ. Зато я их всегда чувствую. И поэтому я всегда её выручала, но сейчас просто не могу.
— Нет, просто объясни, это как вообще? Знаешь, сколько раз мужики мне предлагали денег, шмоток чего угодно, чтобы я просто с ними погуляла, рядом побыла? Я тут перед тобой должна чем распластаться, чтоб у тебя соизволил встать? У тебя что, таблеток нет, если не стоит? Или ты вообще не по бабам?! Я не понимаю!
Маша кричит, голос дрожит, я чуть отстраняюсь от двери, теперь их слышно очень хорошо. А Маша так крутит головой в какой-то истерике, и я боюсь попасться ей на глаза. — Конечно, любой, кто не хочет тебя, импотент, Маша. Договорились. Можешь идти, — слышу в его голосе улыбку, но она обманчива. — Разводить меня на секс, под благовидным предлогом это было очень тупо. Мне не семнадцать лет.
— Нормального мужика не надо разводить. Он сам найдет любой предлог.
Миша лениво кивает.
— А кто тогда тебе нужен? Я не нужна, так кто? Аня?!
Я дёргаюсь, услышав своё имя.
Боже, неужели, она заметила меня. Но нет, вопрос был другим тоном.
И смотрит она на него. Я и была вопросом. Теперь точно нужно уходить, я почему-то боюсь услышать ответ на этот вопрос.
— Я понимаю, что ты обижена… — начинает Михаил. — Ты хочешь её? — перебивает Маша.
Михаил говорит тихо, спустя небольшую паузу. — Маша, она же невеста моего брата. Вы обвиняете меня в страшных вещах, — говорит он.
Это не ответ. Тем более, он знает, что я не невеста же. Ладно, нет выкинь эти мысли из головы, Аня. Выбрось!
— Аня — фригидная неадеквашка. Она реально развитием с пятилетнего ребёнка. Я бы тебе рассказала, что Артур про неё говорил. Она бревно и дура. Тебе такое нужно? Не настоящая женщина а… — она не знает, как выразиться
