боя аборигенов, как давно убедились друзья, очень напоминала земную эпохи парусного флота и абордажей. С поправкой на трехмерное поле боя, разумеется. При этом сами корабли старались повреждать как можно меньше. Захваченный анран, а тем более боевой санран, представлял собой немалую ценность сам по себе, увеличивая возможности и силу захватившего его «владыки небес». Поэтому никто на борту «острова» не успел даже среагировать, когда корабль получил сразу несколько попаданий мощных фугасов. После чего, разваливаясь на части, упал на землю. С притормозившего у места падения «Стремительного» по канатам, сброшенным вниз с нескольких выстрелов[2], спускались на землю бойцы, когда наконец осаждающие опомнились.
Из палаток лагеря, подгоняемые криками десятников, выскакивали полуодетые бойцы, вооруженные чем попало. И бежали к месту высадки, пытаясь на ходу собраться в отряды и сколотить хотя бы какое-то подобие строя. Однако нападающие не дали им не малейшего шанса. Развернувшись цепями, атакующие солдаты открыли на ходу огонь короткими очередями по выбегающим навстречу группам дружинников, большинство из которых было вооружено разнообразным холодным оружием. И, как это давно заметил один знаменитый земной философ, Бог опять оказался не на стороне больших батальонов, а на стороне метких стрелков. Пусть даже недостаточно метких, но при плотности огня больше шести пуль в минуту на погонный метр фронта, о пехоте противника, как известно, можно не спрашивать. Тем более, если противник практически и не отстреливается и укрытий от огня не имеет. И несет огромные потери, пытаясь завалить противника мясом'. Поэтому «княжеские» бойцы быстро и почти без потерь захватили лагерь осаждающих.
С сидящими в редутах и траншеях передовыми частями было бы справится сложнее. Тем более что там и стрелков оказалось побольше, и командовавший ими сейса[3] сообразил быстро перебросить часть воинов по апрошам в тыловую траншею. Они уже открыли огонь, заставив атакующих, уже проскочивших лагерь, залечь. Несколько снарядов из пушек «Стремительного» уничтоживших пару редутов, не переломили ситуацию. А для более массированного обстрела имевшегося на борту боезапаса было маловато. Но тут оценившие мощь пришедших на помощь неизвестных друзей, осажденные герцогские дружинники открыли массированный огонь и атаковали навстречу. Окруженные, обстреливаемые со всех сторон, ввязавшиеся в рукопашный бой с добравшимися до укреплений герцогскими бойцами, войска осаждающих дрогнули и начали сдаваться. Те, кто уцелел, понятно. Разгром был полным.
Из самого большого и украшенного значками, похожими на вольфсангель, шатра, бойцы во главе с Борисом приволокли к Андрею, стоящему у одного из канатов, спущенных с висящего рейдера, полураздетого, явно до сих пор не понимающего, что произошло человека.
— Так. И кто это? — спросил Андрей у Бори.
— Я — барон Инкато! — неожиданно гордо, несмотря на внешний вид, ответил пленный.
— А тебя никто и не спрашивает, ивасси, — отрезал Андрей. Лицо пленного перекосилось от злости, но он промолчал. Точнее, его попытку ответить грубо пресек Борис, ткнув дулом РПКМ в бок.
— Предводитель он у этих оборванцев. Ну, а по жизни — барон, вассал лэра Исиаро. Непонятно только, с чего он решился на ниилс[4], — спокойно ответила стоящая рядом с Борей Тиана. — Откуда узнал про гибель лэра, барон? — спросила она.
Инкато промолчал.
— Не хочет говорить, ну и не надо, — не обращая внимания на пленного, обратился к Тиане Андрей. — В санран его, в карцер. Пусть подумает о своей судьбе. А мы с вами, друзья, пойдем встречать делегацию.
— Какую такую дели-гадцию? — притворно удивился Борис, отвернувшись и осматривая окрестности. Тиана и пара охранников также дружно повернули головы в сторону укреплений. Этот момент пленный решил использовать для нападения на Андрея. О чем он думал, атакуя — о захвате заложника или просто о мести, осталось неизвестным, поскольку Андрюха ответил инстинктивно и жестко, даже не применяя оружие. Молниеносный прием… И тело бывшего барона отлетело в сторону со свернутой шеей. Все это произошло на глазах подходящей к друзьям тройки переговорщиков. Впечатленные увиденным, аборигены остановились в пяти шагах от группы друзей. И низко поклонились.
— Канцлер клана Исиарто, барон Исиэно, — представился старший из них. — Приветствую неведомых пришельцев и вопрошаю их, согласно кодекса нашего: «Что предпочитают шархи? Ножны или клинок»?
— Воевода Андрей. Ножны, — ответил Андрей. Услышав его ответ, старший явно обрадовался, а Тиана одобрительно кивнула. — Приглашаю уважаемого барона и его благородных спутников на борт моего санрана для дальнейшего разговора.
На борту летающего корабля гости, впечатленные царящим вокруг образцовым армейским порядком не менее, чем предыдущей скоротечной расправой над осаждающей баронской дружиной, вели себя скромно. Короткие переговоры закончились признанием князя Эгина владыкой бывшего клана Исиарто по праву меча и предложением личного вассалитета барона Исиэна. Который, хитрая бестия, получил за это доли погибших баронов Нисато и Инкато. Друзья пошли на это, зная, что все равно в результате планирующихся реформ в княжестве не останется никаких независимых от центральной власти образований. Но они же понимали, что реформы не могут быть мгновенными и наличие местных союзников, пусть даже временных и купленных, на данный момент было важнее, чем введение новых правил. Поэтому сейчас Андрей и невольно забросивший свою любимую артиллерию Борис занимались укреплением власти в бывших личных владениях герцога. А попутно приводил к покорности оставшихся баронов и несколько независимых разбойничьих анклавов. Так что работы хватало всем, включая и девушек из экипажа «Звезды» и бывших управленцев с военной базы. Как ни странно, большую пользу принес барон Исиэно. Оказалось, что процветанием бывший клан Исиарсато в большей степени был обязан канцлеру, чем верховному правителю. Лэр Исиар предпочитал в жизни две вещи — войну и охоту, а скучные хозяйственные дела свалил на своего сводного брата. Брат же пытался по своему разумению построить нормальную жизнь для всех поданных, в чем, надо признаться, неплохо преуспел. Появление новых властителей в клане, с их необычными идеями, сначала не понравилось Исиэно. Выговорив себе неплохой удел, он планировал управлять в нем, не допуская вмешательства пришельцев. Но когда он познакомился поближе с тем, что внедряли князь и его друзья, то стал сторонником их реформ.
— Конечно, мы не собираемся заставлять всех жить под одним облаком. Все, кто захочет следовать старым укладам, получат такую возможность, но при соблюдении неких общих законов. Общих для всех правил будет немного, но соблюдаться они будут беспрекословно. Никаких войн, никаких ниилс. Каждый завоеватель, пришедший на чужую землю, будет повешен. Если есть какие-то претензии друг к другу, их разберёт назначенный нами Верховный суд. То же касается преступлений. Все наказания теперь будут караться только по нашему законодательству. Замечу, что в нашем кодексе преступлений, за которые положена казнь, очень мало. А отрубания конечностей и пытки запрещены. Зато сроки заключения такие, что кто-то,
