его смеха по моей коже пробежала волна мурашек. А в его присутствии снова сделалось волнительно-страшно.
— Йон, — беспомощно выдохнула я, когда Чевир слегка наклонился вперёд.
Вместо ответа он медленно убрал в сторону слегка намокшие под дождём пряди и неожиданно поцеловал в лоб. По сравнению с моей прохладной после прогулки под дождём кожей его сухие губы казались обжигающе горячими, как и дыхание. И казалось, что след от его поцелуя продолжает неистово пылать. Хотелось даже прикоснуться, чтобы проверить так ли это, но каким-то чудом я сдержалась.
— Доброй ночи, Айрин, — шепнул напарник, отстраняясь и уже развернувшись, добавил: — Закрой за мной.
— Доброй ночи… и, спасибо, — запоздало откликнулась я, когда мужчина уже переступил через порог. Я была полностью уверена в том, что он меня слышит.
Закрыв за напарником, я вернулась в комнату. Позабыв о чемоданах, я опустилась на диван, снимая сапожки и растирая натруженные ступни. Вещи было решено разобрать завтра.
Поцелуй в лоб имел у дифов практически церемониальное значение. Они использовали его как знак покровительства, преданности и нерушимого доверия. Чем я заслужила такое за столь короткое время, мне было непонятно. Но я и сама могла сказать уже сейчас, что верю Йону, как никому иному в Хоанноре.
***
Впервые за долгое время я оказалась в настоящей постели. Чему не успела даже обрадоваться, как заснула.
Сновидения захватили меня своими беспокойными лапками, вытягивая на поверхность тревожные мысли прошедшего дня и заставляя лицезреть безрадостные видения. Я видела пустой Хоаннор, погружённый в ночной мрак и наводнённый безликими тенями. Все они звали куда-то, норовя заманить в ловушку собственных же эмоций. Стоит лишь поддаться и сон станет настоящим кошмаром.
— Вот вы и попались, лиа Рисэль, — неожиданно прозвучал за спиной знакомый голос, в котором его обладатель умудрялся одновременно выражать торжество и сохранять бесстрастие. Жгучие искры и колкие льдинки смешались, чтобы в едином порыве обрушиться на мою голову. Но больше всего волновали не они, а цепкие холодные пальцы, сомкнувшиеся вокруг предплечья. Знакомые пальцы. Мне казалось, что от этой хватки немеет рука и её начинает покрывать самый настоящий иней.
Я выдохнула и увидела, как изо рта вырвалось облачко пара.
— Льен Аншьесс, — прошептала я, не смея развернуться, хотя и была уверена в том, что он видит мой настоящий облик. — Вы же прекрасно знаете о том, что это ничего не решит.
То, что следователь обладает даром сноходца, стало для меня сюрпризом, но показывать, насколько удивлена, я была не намерена.
— Отчего же? — вторая рука следователя поймала меня в надёжный капкан, отсекая любую возможность вырваться. — Я надеюсь на плодотворный разговор.
— Напрасно. Вы же лучше меня знаете о том, насколько сны отличаются от реальности. Ваши достижения здесь, в реальности не будут иметь никакого значения, — проговорила я, расслабляясь и пытаясь этим прежде всего себя саму убедить.
Насколько далеко простирается власть Аншьесса я не знала, но помнила о том, что на Плетении могут встречаться самые необычные одарённые. А я до сих пор не знала, кто он вообще такой. На шэйсу мужчина походил лишь отдалённо, но и только. Крылось в нём что-то чуждое и абсолютно несвойственное моим сородичам.
— Я мог бы назвать вас достойным противником, лиа. Вы умны и не похожи на большинство девушек, с которыми приходится иметь дело. Только я не вижу в вас врага, — неожиданно произнёс сноходец.
— Почему же? — я немного повернулась и склонила голову набок, краем глаза посматривая на собеседника. — Вы желаете посадить меня в камеру, лишив возможности использовать магию. Я категорически против. И, тем самым, препятствую выполнению вашей работы. А при случае, я сделаю всё возможное, чтобы избавиться от вашего назойливого внимания.
— Откровенно, — хмыкнул следователь и резко развернул меня лицом к себе, продолжая придерживать, но уже только одной рукой.
Я без колебаний встретила его пристальный взгляд. Сейчас его глаза напоминали цветом моря Эшталлы. После штормов его тёмно-зелёный оттенок становился ещё мрачнее, но пробивавшееся из-за туч солнце всегда наделяло его таинственным магическим сиянием. Иногда мне казалось, что свет не отражается от воды, а исходит откуда-то из глубин.
— Только вы ошибаетесь, лиа Рисэль. Я намереваюсь узнать правду и это главная моя цель. Поведать её можете только вы, — произнёс он вкрадчивым тоном.
Это вызвало у меня усмешку и позволило освободиться от магических оков его странного обаяния. Правда, сродни этому обаянию, было только оцепенение жертвы перед хищником, воплощением смерти.
— Хорошая попытка сыграть в благородство, но у вас не вышло.
— Вы пытали ни в чём не повинную женщину.
— Зачем же так преувеличивать? — полюбопытствовала я с неподдельным интересом. — К тому же, вы были бы рады избавиться от её преследований.
— Откуда вы знаете?
— Наблюдаю за вами время от времени, — призналась я, незаметно получая от реакции Аншьесса истинное удовольствие. Выражение растерянности в его глазах и немного ослабевшая хватка стала для меня небольшой, но весьма приятной компенсацией. — Любопытно, и с какой это моей личной вещью сейчас спит льен следователь?
О том, что для сноходцев была необходима достаточно крепкая связь или личная вещь того, к кому они должны были придти, я знала прекрасно.
— С вашим точным образом, — ответил он не скрывая злорадства.
Что ж, выходит, я сама дала ему пропуск в собственные сновидения. А сама виновата — сама и расхлёбывай.
— Хорошо. Я приму меры, — серьёзным тоном сообщила я, только чудом не выказав никакого удивления. — Это был первый и последний раз, когда вы посмели вторгнуться в мой сон.
— Вы слишком самоуверенны, лиа.
— О, а это значит, мы стоим друг друга, — задумчивым тоном пропела я, вскидывая брови. — Быть может, мы не с того начали?
Прекрасно помня, как следователь шарахался от помешанной на нём Тэльхи, я положила свободную руку ему на плечо. К такому повороту льен Аншьесс точно не был готов, и спрятать эмоции под маской холодности просто не успел. А я, чтобы закрепить эффект, обняла его за шею и, копируя эальку, кокетливо взмахнула ресницами, опасно придвигаясь ближе.
Я готова была торжествовать, празднуя победу — Аншьесс онемел сражённый таким поступком и глядел на меня так потешно, что мне едва удавалось сохранять серьёзное выражение лица.
Не отдавая себе отчёта в том, что заигралась, я потянулась к мужчине, немного привстав на цыпочки. Тёмно-зелёный огонь его глаз обжигал изнутри, и толкал на по-настоящему отчаянные действия. И вот я уже крепко прижалась к его губам, готовясь быстро отпрянуть и вынырнуть из навязанного сновидения.
Аншьесс издал сдавленный стон, будто борясь с собой или действием несуществующих чар. Его
