он шёпотом.
– Три дня, – ответил Цеджор.
Тут кхенпо побледнел ещё сильнее. Он выглядел так, как будто вот-вот упадёт в обморок.
Однако он всё же сумел взять себя в руки, заварил чай и угостил Цеджора ужином. Затем Цеджор вернулся к Ринпоче, а кхенпо отправился к казначею. Он лелеял надежду, что, возможно, сам Ринпоче вовсе и не собирается присутствовать на церемонии. Именно это он и собирался уточнить у казначея.
– Конечно же он будет там! – сразу же лишил его последней надежды казначей.
Тут несчастному кхенпо снова стало не по себе.
«Гуру Ринпоче! – подумал он, дрожа всем телом. – Вот это я как раз больше всего и боялся услышать! Ринпоче – единственный, кому я не могу отказать в подобной просьбе. Что же теперь мне делать?! Как поступить?! Может, мне просто пуститься в бега?»
Однако в конце концов он всё же успокоился. «А в сущности, скорее всего до этого никому нет никакого дела, – подумал он. – Так будь что будет!» И он зашагал по своим делам с удвоенным энтузиазмом.
На время проведения церемонии на место первого ряда подушек для сидения поставили несколько тронов для Чокьи Лодро и других высоких лам монастыря Кхатог. Трон Кхатога Ситу выдвинули вперёд. Перед рядами монахов и лам были поставлены столы, на которых разместили блюда с жареным мясом и пшеничной выпечкой (изготовленной по особому рецепту монастыря Кхатог). Кхенпо разместился в конце одного из ряда монахов. От волнения он постоянно теребил края своей парчовой накидки.
Когда Ринпоче подал ему знак, что настал его черед говорить, он встал и приготовился к худшему. Опасаясь, что может в любой момент запнуться под взглядом Ринпоче, Кхенпо закрыл глаза и начал рассказывать о трёх поворотах колеса учения Дхармы всё, что успел запомнить, силясь не упустить ни одной подробности. Это были строки из текста «Праджняпарамита в восемь тысяч строф». Кхенпо всё говорил и говорил, позволяя себе лишь короткие паузы, чтобы набрать в лёгкие воздуха. В какой-то момент он ощутил, что кто-то дёргает его за подол монашеского платья.
– Ринпоче просит тебя остановиться, – прошептал ему Солпон Джамтра, надевая на его шею шёлковый хадак. – Он говорит, что этого вполне достаточно.
Кхенпо открыл глаза, огляделся и только тогда понял, что уже довольно поздно и за окнами давно стемнело. Если говорить честно, то давно уже наступила ночь, и на небе были видны звёзды.
Позже тулку Кхатог Ситу, Кхенпо Нгагчунг, да и сам Ринпоче признавались, что это было одно из лучших учений по тексту «Праджняпарамита в восемь тысяч строф», и посчитали, что это было благоприятным знаком, указывавшим, что их активность, направленная на развитие монастыря, действительно пошла ему на пользу. К сожалению, Цеджор не смог присутствовать на этом учении, поскольку был занят, развлекая гостей, приехавших на празднества.
Несмотря на то что в самом монастыре Кхатог этот кхенпо не считался выдающимся учёным, позже он обрёл широкую известность как исключительный знаток буддийской философии.
КХАТОГ ОНТРУЛ
Как-то раз Кхандро Церинг Чодрон рассказала мне интересную историю о Кхатоге Онтруле.
Однажды, когда она подходила к покоям Ринпоче, то ещё в коридоре услышала, как тот кого-то громко бранит. Она заглянула в его комнату через щель не до конца прикрытой двери и увидела Кхатога Онтрула, который молча сидел на подушке в углу, и Ринпоче, который ходил по комнате из угла в угол, размахивал руками и кричал на него.
– Гуру всемогущий! – восклицал Ринпоче. – Вас всех объявляют держателями линии монастыря Кхатог и возводят на трон, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то из вас сделал хоть что-то полезное! Дриме Шингкьонг, как я слышал, уехал отдохнуть в Конгпо! Более того, по какой-то причине, которая известна ему одному, он ещё и прихватил с собой шкатулку с реликвиями Марнага Чу Ньи! Да что там говорить! Вот взять хотя бы тебя. Ты сам-то чем занят целыми днями? Слоняешься без дела по монастырю Дзонгсар! Так вот, сейчас самое время тебе вернуться в Кхатог и начать вести себя, как подобает держателю линии этого монастыря!
И можешь передать Дриме Шингкьонгу мои слова – я знаю точно, сколько и чего в этой шкатулке. И мне плевать, что он держатель линии Кхатог! Если оттуда пропадёт хотя бы пылинка, я распоряжусь подвесить его за ноги и выпороть!
Затем Ринпоче долго ругался, ничуть не ограничивая себя в выражениях, а в конце добавил:
– Ты поднёс мне сосуд долгой жизни, и я искренне верю, что это пойдёт мне на пользу. Поэтому я принимаю это подношение. Но это никак не меняет того факта, что все эти ваши «держатели линии» ни-как не вырастут из детских портков!
Кхатог Онтрул не осмеливался произнести ни слова. Он без промедления уехал в Кхатог, как только завершилась аудиенция.
Кхандро рассказывала, что даже во время путешествия в Сикким Ринпоче непрестанно переживал по поводу ситуации в монастыре Кхатог. Цеджор упоминал, что Ринпоче трепетно относился ко всем аспектам Дхармы Будды. Если он узнавал, что в каком-то монастыре возникли какие-то проблемы, то всегда принимал это близко к сердцу, вне зависимости от того, с какой школой или линией эти проблемы были связаны. Всё это приводило к тому, что он редко пребывал в безмятежном расположении духа.
Прямо перед отъездом Ринпоче в Лхасу Дриме Шингкьонг (нынешнее, а не предыдущее перерождение Шингкьонга) вернулся в Кхатог из Конгпо. Узнав об этом, Ринпоче напомнил о своём намерении:
– Завтра же я проверю содержимое шкатулки, и, если чего-либо там не досчитаюсь, его ждёт порка!
ПОСЛЕДНИЙ ВИЗИТ ЧОКЬИ ЛОДРО В МОНАСТЫРЬ КХАТОГ
После того как ушёл из жизни Кьяла Шингкьонг, предыдущее перерождение Дриме Шингкьонга, его брат и казначей отправились в Китай, прихватив с собой множество ценных вещей. Этим поступком они сильно разозлили членов клана Трепа Цанг, которые восприняли это как кражу собственности монастыря Кхатог. Они пустились в погоню и, настигнув беглецов, отняли у них всё, что у тех было с собой. С того момента эти два клана – Трепа и Шингкьонг – стали враждовать между собой. Их спор о разделе имущества был таким яростным, что его никто не смог бы разрешить.
Как-то раз, когда Чокьи Лодро давал передачу цикла «Драгоценность учений терма», этот конфликт вызвался уладить Шечен Рабджам. На протяжении пятнадцати дней он выслушивал позиции сторон и долго консультировался с членами обоих кланов. У каждого участника конфликта была возможность высказать свою точку зрения на проблему, но никто из них не осмелился обратиться напрямую к Кхьенце Ринпоче. В конце концов был вынесен вердикт, согласно которому Трепа должны были не просто вернуть всё, что отняли у Шингкьонга, но вдобавок к тому ещё и выплатить компенсацию за
