— Нет.
— Тебе даже не интересно?
Я покачала головой:
— Готова отказаться от своей доли в твою пользу. Я не любитель сюрпризов.
— Сюрпризы бывают разные.
— Не нужно меня покупать, — отрезала я.
— Я и не пытаюсь. Тем более, там должна быть и моя доля. Что, даже не поможешь вскрыть мне все эти коробки?
— Это крик о помощи?
— Вроде того. Не люблю, когда на полу что-то валяется.
— По тебе заметно, что ты…
— Перфекционист?
— Не совсем, скорее, педант или формалист… Ладно, давай уже, — наконец, сдалась я.
— С чего начнём?
Я взяла маленькую коробочку, развязала ленту.
— Сто к одному, что это какое-нибудь украшение или безделушка, — я открыла крышку. — Браслет.
— Нравится?
— М-м-м… если честно, терпеть не могу побрякушки. Разве что надеть один раз на какой-нибудь праздник и потом забросить в дальний угол, ну, или сдать в ломбард.
Дилан рассмеялся:
— Мы живём не настолько плохо, чтобы ходить в ломбард. Лучше подари сестре или подружкам.
Я не стала продолжать разговор в этом направлении, коротко кивнула в сторону кучи подарков:
— Твоя очередь.
Он взял большую золотистую коробку.
— Дай угадаю: это постельное бельё? — предположила я.
— Да. Смотри.
— Красное… — я подняла брови, не ожидала, что хоть что-то из подарков может прийтись мне по вкусу. — Красивое.
— Постелем?
— Позже, — недовольным тоном ответила я, мне снова показалось, что это завуалированный намёк на секс.
Мои руки потянулись к следующей коробке:
— Шкатулка.
— А что внутри?
Я открыла и недовольно вздохнула:
— Какие-то подвески и цепочка. Обычно на свадьбу дарят конверты с деньгами.
— У нас так не принято.
— Ясно, — сказала я, хотя мне всё-таки было не ясно. — Дальше ты.
В остальных коробках оказались сервизы, серебряные столовые приборы, золотые ложки, наручные часы, фотоальбом, обереги и прочие мелочи. Непонятно было, как коробки пережили путешествие через море и остались целыми. Видимо, кто-то очень постарался. Вскоре мне наскучила эта возня.
— Хочешь, куда-нибудь сходим? — предложил Дилан.
— Холодно гулять. В другой раз, — я сидела на диване и не знала, что сказать и чем себя занять, чувство дискомфорта всё не отпускало.
Я не чувствовала себя в этой квартире, как дома. Мне казалось, что я в гостях, и что скоро нужно будет уходить.
В воздухе повисло неловкое молчание. Мне хотелось побыть наедине с собой, не выстраивать оборону каждый раз, когда я что-то говорю.
Голос Дилана нарушил тишину:
— Диана?
— М?
Он сел рядом и заглянул мне в лицо.
— Что тебя тревожит?
— Ты извини, конечно, но ты не входил в мои планы. Совсем.
Дилан сделал глубокий вдох и отстранился от меня, с первого взгляда можно было заметить, что он нервничает.
«Посмотрим, как надолго хватит твоей выдержки… Думаешь, я поверю, что ты вдруг стал таким добреньким?» — злорадствовала я про себя. Но тут же в моём сознании что-то щёлкнуло: мне захотелось дотронуться до него, вдохнуть его запах, слышать, как бешено колотится от волнения его сердце.
— Я понимаю тебя, Диана. Извини. Пойду прогуляюсь, — расстроенным голосом сказал он.
— Хорошо, — ответила я и отвернулась, чтобы он не увидел моей улыбки.
«Так-то!» — торжествовала я.
Он ушёл. Пока его не было, я собрала пустые коробки и выкинула их в мусоропровод, затем постелила новое бельё на диван и улеглась читать учебник. Теперь можно было не бояться сексуальных приставаний. Дилан же обещал, что больше не тронет меня без моего согласия.
Тем не менее, волнующее чувство внизу живота не позволяло думать ни о чём, кроме секса. С каждым днём мне всё больше хотелось испытать наслаждение, о котором так часто говорили мои подружки. Так ли оно прекрасно?
Я подошла к зеркалу в ванной, разделась и стала разглядывать своё тело и изгибаться под мелодию, которая играла в моей голове.
«Я красива… Да я чертовски красива! Ха-ха! Р-р-р!» — кривлялась я, любуясь собственным отражением.
Глаза у меня горели, с губ не сходила улыбка, я что-то предвкушала, но пока ещё боялась думать об этом.
Дилан вернулся где-то через пару часов. Мне не терпелось снова почувствовать его эмоциональное напряжение, поиграть на нервах.
— Как на улице? — первая заговорила я.
— Холодно.
— Чем планируешь заняться?
— Вернусь к работе, наверное. А что? — он старался не смотреть на меня, отвечал устало.
— Сегодня как бы выходной, — напомнила ему.
— Я буду очень много работать и часто бывать в отъезде.
— Это ты к чему?
— У тебя будет достаточно времени, чтобы привыкнуть. Я не стану торопить тебя.
Он сел рядом и взял меня за руку. Ладонь у него была жёсткая, обветренная, вся в мелких кровоточащих трещинках.
— Шершавая, — заметила я.
— Я ведь не с курорта вернулся.
— Тебе надо намазать руки кремом.
— Ничего, само заживёт, — отмахнулся он.
Я вскочила с дивана и достала из своей дорожной сумки крем для рук.
— Держи.
— Спасибо.
Волна возбуждения нахлынула на меня, воздуха стало не хватать, я сама не до конца понимала, что происходит, такого со мной никогда раньше не случалось.
Сначала он, не отрываясь, смотрел на меня, потом приблизился и поцеловал. Менее грубо, чем в тот самый первый раз, и менее жадно, но по-прежнему властно. Я чувствовала, как трясутся мои поджилки, не знала, как вести себя. Больше всего меня изумило то, что я сама этого хотела, но и одновременно боялась, что потеряю контроль над ситуацией и что он снова набросится на меня. Я отстранилась, мягко, но решительно.
— Не бойся, пожалуйста… — тихо попросил он, как будто нас могли подслушать.
— А есть чего?
— Нет. Мы можем не спешить, если тебе страшно, — прошептал Дилан, хотя сам дрожал от возбуждения или, может, волнения.
Он поцеловал мою ладонь, и его губы заскользили по моим пальцам. На этот раз я сама обвилась руками вокруг его шеи и принялась расстёгивать ремень на его джинсах. Мне было неведомо, откуда я всё это умею, как будто делаю это не в первый, а в тысячный раз.
