Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
отдает приказ способствовать интеграции евреев в империи. Он руководствуется тем, что их успехи в торговле, полезные как для населения, так и для общественного блага, помогают всеобщему процветанию, а создаваемое богатство окупает издержки, связанные с их существованием. Такая вот, мягко говоря, антисемитская аргументация – или я что-то не так понимаю?
* * *
1810 год, Франкфурт. Благодаря дружеским связям с подкупленными чиновниками Майер Амшель почти всегда предупрежден о навязчивых визитах полицейских. Накануне опасности под дверь незаметно подсовывают записку. Достаточно «прибраться», перенести все сомнительные документы, бухгалтерские книги или полученные платежи. С этой целью в подвале за плохо освещенной вонючей кучей отбросов столяр-краснодеревщик из гетто обустроил специальную нишу – маленький шедевр, искусно маскирующий ящик за съемной перегородкой. Что-то вроде кладовой. Последний штрих к картине – парочка дохлых мышей (чучел, набитых соломой) рядом со старым спуском в подземелье. На полу набросано немного земли и песка – выглядит не неряшливо, но грязно. Чиновники испытывают отвращение и чаще всего, не желая запачкаться или пострадать от укусов грызунов, спешно ретируются, заявив, что ничего здесь не нашли.
Но в этот раз записки под дверью не было. Специально пришел доверенный человек из префектуры и предупредил о реальной опасности: вместо безобидных городских следователей нагрянет тайная полиция французского императора, действующая куда беспощаднее и жестче. Она, памятуя о предполагаемых сокровищах беглого курфюрста, готова проводить обыски.
Члены семьи, научившиеся мастерски вживаться в придуманные роли, поднимаются в четыре и, словно перед премьерой, ждут, когда поднимется занавес. Ранним утром слышится стук в дверь, подобный сигналу начать представление. Заходит десяток полицейских. Они повсюду суют нос, задают вопросы членам семьи, допрашивая их вместе и по отдельности, а потом еще раз, уже угрожая. И так несколько часов.
Дотошная французская инквизиция вместе с переводчиками приходит к тем же выводам, что и немецкие коллеги: все документы либо на иврите, либо на идише – невозможно прочесть. Прежде чем составлять рапорт, их отправили на экспертизу: обнаружили только то, что им разрешили найти… Ведь у Майера Амшеля было время спрятать документы действительно компрометирующего характера, в особенности на английском от Натана и на немецком от Вильгельма IX Гессенского, ставшего заклятым врагом Наполеона.
Следователи уходят, забрав три тысячи флоринов, которые, конечно, помогли приблизить окончание допроса. Отца семейства и сыновей отправляют в полицейский участок, где они проводят под арестом неделю, но отпускают, так и не добившись ни от кого признания. А после, несмотря на сильную усталость, Майер Амшель требует от администрации официальных извинений за удар по репутации честного гражданина.
Опасность никогда не была такой близкой, как в годы войны: если бы раскрылась правда о торговых операциях клана, работавшего на два лагеря – и одновременно на три страны, Ротшильды бы оказались шпионами и предателями. И наказание ни шло бы ни в какое сравнение с их прегрешениями…
Фортуна ждать не будет
1811 год. Девятнадцатилетний Якоб последний раз перед отъездом видится в гетто с родителями и сестрами – они нескоро встретятся снова. Взяв с собой несколько тысяч флоринов, фунтов стерлингов и золотых монет вместе с традиционными кошерными пирогами от Гудулы, он садится в экипаж. Якоб отправляется за тысячу километров туда, где и останется на всю жизнь. Впрочем, ему это пока неведомо.
Прибыв в Париж, он робко заходит на первый встреченный приличный постоялый двор. Там встречается с еврейской диаспорой, которую трудно определить: ее члены приехали из разных мест и живут разобщенно. Их можно четко разделить на две группы: первые приехали с Востока и говорят по-немецки, вторые – из Испании, поэтому и обычаи у них другие. У Якоба нет никого, кто бы помог к ним присоединиться. Он, будучи интровертом, не в силах сойтись с посторонними, даже своими сородичами, особенно старшими. Позднее свое чисто еврейское имя он заменит на звучащее по-британски.
Во Франции в моде все английское, и он выбирает имя Джеймс. Наконец при поддержке помощника, который говорит на двух языках и ориентируется в многолюдном Париже, целиком и полностью занятом торговлей, поселяется в небольшой квартире в 10-м округе рядом с бедным густонаселенным кварталом Маре, где живет много евреев. Каждый день он пишет письма во Франкфурт и в Лондон, чтобы отчитаться о делах. Постепенно приходят указания.
Вскоре о Якобе узнают французские власти, давно наблюдающие за транзакциями семьи между Франкфуртом и Англией. Через несколько месяцев приходит время покорить Париж, начать разговаривать на местном языке и стать немного увереннее в своих способностях.
С помощью переводчика он представляется властям Джеймсом Ротшильдом и договаривается о встрече с руководителем канцелярии полицейского ведомства. Несмотря на полное пренебрежение важного собеседника, паренек, которому едва исполнилось двадцать лет, следует плану отца. Он льстит, рассыпаясь в комплиментах Франции, проводимым реформам и в особенности борьбе с рабством. Но своей цели достигает, упомянув миллионы, которые его фирма может предоставить Бонапарту.
Якоб уже известен услугами по сбору информации для проведения денежных переводов по всей Европе. Он раскрывает карты и объясняет, что избыток международных транзакций приводит к увеличению стоимости английских денег. Таким образом ослабляется Казначейство Его Величества, которое не в силах затормозить неумолимый отток капитала и пытается удержаться на плаву, высвобождая золотые резервы.
Джеймс, конечно же, не единственный контрабандист, который действует таким образом. Все, кто в деле: Маллет, Хоттингер, Жан Шарль Давилье – под полой обменивают английскую валюту, нарушая наполеоновский закон. Но только у Джеймса хватает смелости (и неосмотрительности) объяснить схему министру государственного казначейства Молльену, убеждая в том, что упомянутый трафик можно пустить на пользу Франции (а это неправда!). Он развивает иллюзию до крайности и дает мастер-класс по экономике высокопоставленному чиновнику, который с трудом следит за логикой рассуждений. Представление, разумеется, заранее продумано и проработано отцом, который на расстоянии направляет сына в ведении дел во Франции.
Наконец молодой человек, приберегший самое интересное на финал, высказывает мысль: Англию еще больше ослабит свободное перемещение золота между всеми странами. Его у Джеймса сполна, к счастью. Спор выигран! Император сражен. Кажется, именно этот аргумент убеждает его, одержимого борьбой с Англией, принять Джеймса.
Новое прибежище для Ротшильдов в Париже создается с прицелом на долгий срок. Через несколько месяцев пребывания во Франции Джеймса уже знают в правительстве, у которого, конечно же, не хватает средств. Экономический кризис бьет по деньгам, в войне, как в бездонной бочке, исчезают финансы всех конфликтующих сторон. Остается определить условия кредита Ротшильда. Разве можно представить лучшее начало и лучший способ добиться признания Императора?
Но Джеймс в Париже
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
