не угощал мороженкой. Дед, сделал для себя какие-то выводы хмыкнул:
— Иди, проводи сержанта Осипенко на выход, я пока с Алёшей погутарю.
Я, молча кивнув милиционеру, побрёл к калитке. Следовавший сзади мент, шёл натужно сопя. Вышли за калитку. Ну вот, через дом на лавочке сидела тётка Роза и еще какие-то ромалы и пялились во все глаза. Тут же мимо продефилировал Гоча, под ручку с Нонкой. Увидев меня, сделал страшные глаза и скоренько так ретировался.
Мент посмотрел по сторонам:
— Ты это давай, тут просто накладка вышла, не сообразил. Осипенко моя фамилия, Степан я. С тридцать второго участка. Мдаа. эээ… ну это если в городе проблемы будут. Ну там понял.
— Товарищ милиционер, помахайте руками и для вида голос повысьте!
— Та зачем? Ты шо сказився? Дед твой друг услышит? Он меня как Тузика размотает.
— Зрителей пол стадиона собралось, — кивнул я на лавочки, которые начали быстро заполняться местными зеваками, — поорите там на меня, тут же первейшие сплетницы сидят.
Мент быстро сообразил, что к чему. Зачем действительно местным знать, что сержанта взгрел мой дед? Да еще и участковый Алексей Семёныч в этом участвовал.
Сержант, заорал на меня какую — то херню. Впрочем, в пол голоса не дай бог мой страшный дед услышит. Помахал руками и гордо удалился, придерживая планшетку. Направился в сторону лавочек, я опустив голову побрёл во двор.
Цыганву и якобы случайных зрителей как ветром сдуло.
Дед в пол голоса беседовал с Дроздовым. При моем появлении кивнул на стол.
— Ну давай накрывай внучара, попробуем твой борщ, ну и не только борщ, — дед криво улыбнулся.
Я понятливо кивнул головой и полез за чашками. Налил по большой тарелке борща, достал любимую дедовскую деревянную ложку. Отдельно тарелку со шкварками и пережаренным луком. Отдельно соленое сало с мясной прослойкой. Начистил чеснока. Накромсал хлеба. Помыл острого перца. Помидоры просто порезал ломтями. Пока накрывал, дед вытащил, откуда то из-за холодильника поллитровку и посмотрел на свет.
— Ишь ты, никто не отхлебнул, — хмыкнул он в мою сторону.
Я сделал вид, что удивился бутылке из тайника и на представления старого не поддался. Я суетился как радушная хозяйка. Дед с участковым хлопнули по рюмке, отломили по корке, помакали в жир от шкварок, закусили. И продолжали неспешно беседовать. Я делал вид, что разговор меня не интересует, но доблестно грел уши.
— Западэнец, неведомо как сюда залез видно во Львове места все забиты, да и здесь ему неплохо салом намазано, — говорил Дроздов, — знаю мельком, на совещаниях встречались. Армяне, цыгане вокзал отдыхающие, участок жирным слоем смальца намазан. Этот своего не упустит. ОБХССники там пасутся постоянно.
— Ох и мутные времена наступят, скоро, — отвечал дед, намазывая корку хлеба чесноком, — кто-то же этого Бэндеру навел на твой участок? А может, память дiда, которого я в лесах давил, сыграла, решил поляков снова порезать. Ну, давай!
Мужики опрокинули еще по стопке. Я расставил полные тарелки. Дед с участковым хлебнули по первой ложке. Дроздов довольно прищурился и принялся, смачно прихлебывая борщ наворачивать ложку за ложкой, откусывая от зубка чеснока.
— Неее, без сметаны, — кивнул мне дед Казик, — ни хрен борщ портить, — свяклу не лОжил?
Я покачал головой. Налил себе тарелочку и пристроился в углу стола, делая вид, что разговоры меня вообще не интересуют.
Бля! Если дед сейчас нафигачится, то никуда не поедет пьяный. А ведь с утра должна приехать Оксана за джинсовыми комплектами. Всё обошлось, но дед тут ни к месту. А мужики прикончили бутылку за какие-то пять минут. И дед Казик глянул на меня, и повёл бровями.
Да всё и так понятно. Вышел из летницы притащил еще одну. Налил добавки.
Короче дед с участковым выжрали два пузыря, пол кастрюли борща и… Свалили! На дедовской Волге.
— Дед во сколько ты утром уехал? — спросил я дедулю довольно бодро плюхнувшегося на водительское.
— В шесть утра я уехал, Нина уже звонила, когда сержант у тебя в летнице был, он и трубку взял и спектакль ломал на дурачка беря, баба моя сразу сообразила, вот и отзвонилась участковому, я просто ехал тебя проведать… с работы. Ну ты понял.
Я понял.
— Настоящий опер растёт, — довольно заржал Дроздов, плюхнувшийся рядом с моим старым.
Пронесло. Но напугали все эти движения меня сильно. Я зашел в летницу перемыл посуду. Промёл пол. И лёг спать, убрав борщ в холодильник. Богат вечер на события. Зачем этот мент припёрся?
Да к тётке Розе не ходи, цыгане стуканули. По самогону меня с моей конспирацией вряд ли бы вскрыли.
Фарца ромаловская скорее всего. Конкурентов ищут. А я засветился Будулаю, бабы эти Палыча саркисовским напели. Батя, у меня в командировки мотается за рубеж. Сам я в соцстраны выезжал. Тем более у Пашковских есть связи с милицией, родственники какие-то. Сумев связать логические цепочки, я заснул духовито попёрдывая, пугая недовольно мявкавшего Тихона. Котей пережрал мясных обрезков и пытался поймать кошачью Нирвану. Эх хорошо, что у меня такой дед.
Встав в шесть утра, закипятил чайник, заварил свежего и поплёлся в огород.
— Азинга зарунге, унгасу занге, — печально напевал я под нос, ворочая шланги.
Глава 12
Закончив с поливом, поплелся в летницу. Позвонила бабуля. Бабка Нина вообще деловая мадам, всегда чётко и по делу. Вчера она быстро сообразила, что у меня неприятности. Сказав, что дед уехал и поболтав еще минуты три, я договорился с бабушкой о новых комплектах спецовок.
Баб Нина сказала, что пока ревизия, двадцать комплектов не даст. Однако пришла партия индийских спецовок и пять комплектов она списала как брак на ветошь. Надо будет съездить на заводские склады в город забрать, кладовщица уже в курсе. Отлично! Ревизия закончится через неделю. А я поработаю над новыми комплектами. Зуд творчества, зашевелился где-то пониже спины. Я набухал себе чашку чая и расположившись с журналами на столе, принялся выискивать что-нибудь интересное.
Ничего интересного. Всё как говорится, было и до нас. Надо, что-то по типу «Снежинки» придумывать. Или в видеосалон сходить, посмотреть музыкальных роликов? Что там зарубежные артисты носят.
И тут с улицы засигналили. Ну вот, даже как-то не по себе. Неужто, я сейчас стану обладателем шести тысяч рублей? Честно (ну почти, что честно заработанных).
Возле ворот стояла здоровенная белая «Волга» фургон. Из неё выскочила вчерашняя знакомая Оксана, и покрутив головой увидела меня. Что-то как — то вчера, она смотрелась более худой. А сейчас вон пузень из — под футболки выпирает.
— О,смотри точно прямо подъехали, — сказала
