Книга Матерь Тьмы - Фриц Лейбер

УЖЕ ЧЕРЕЗ ЧАС симпатичный деловитый серьезный молодой человек в регистратуре мэрии сообщил Францу, что дом 811 по Гири-стрит в документации обозначен как квартал 320, участок 23.

– А узнать что-нибудь об истории участка, – добавил он, – вам, может быть, удастся в аудиторском бюро. Там должны быть осведомлены, потому что занимаются налогами.

Франц пересек вздымающийся на два этажа широкий гулкий коридор с мраморным полом и попал в аудиторское бюро, расположенное по другую сторону от главного входа в мэрию. «Два великих стража и идола гражданского общества, – подумал он, – бумаги и деньги».

Суетливая дама с намечающейся сединой в рыжих волосах дала ему подробные инструкции для дальнейших действий.

– Вам нужно обратиться в Отдел разрешений на строительство – это в новом корпусе мэрии, через дорогу и налево, если смотреть от выхода, – и выяснить, когда было выдано разрешение на застройку интересующего вас участка. Когда вы добудете эти сведения, мы сможем вам помочь. Это будет нетрудно. Вряд ли придется копать очень уж глубоко: весь тот район был разрушен землетрясением в тысяча девятьсот шестом году.

Франц послушно направился, куда велели, думая, что его похождение становится не просто экспедицией во имя фантазии, а балетом на музыку построек. Исследование истории всего лишь одного скромного здания вылилось в нечто, схожее с придворным менуэтом – с его бесчисленными перемещениями, поклонами и расшаркиваниями. Несомненно, назойливые посетители, столкнувшись с такими сложностями, должны были заскучать и сдаться, а вот ему удалось одурачить противника! Тот жизнерадостный настрой, который заприметила у него Кэл, все еще сохранялся в полной силе.

Да, национальный балет построек, больших и малых, небоскребов и лачуг; все они вздымаются над землей, какое-то время бродят по улицам, останавливаются на перекрестках, а потом в конце концов рушатся (когда от землетрясений, когда нет), и все это происходит под музыку собственности, денег и записей в прошитых тетрадях, исполняемую симфоническим оркестром из миллионов бумажных душ клерков и бюрократов, каждый из которых внимательно читает и послушно воспроизводит свой клочок бесконечной партитуры, которая, в свою очередь, когда здания рушатся, идет в пищу шредерам, и шредеры эти выстроились рядами и колоннами, как скрипки в оркестре, только не Страдивари, а Шредмейстеры. Так все это и покрывается сугробами бумажного снега.

В новом корпусе, оказавшемся типичным офисным зданием с низкими потолками, Франц был приятно удивлен: его цинизм несколько пошатнулся, когда дородный молодой китаец, которому он должным образом изложил ритуальную формулу из номера здания и участка, через две минуты вручил ему сложенную в несколько раз старомодную печатную «простыню», заполненную чернилами, которые стали коричневыми от времени, и озаглавленную: «Заявка на получение разрешения на возведение 7-этажного кирпичного здания со стальным каркасом на южной стороне Гири-стрит в 25 футах к западу от Хайд-стрит с ориентировочной стоимостью 74 870,00 долларов США для использования в качестве отеля». Внизу было написано: «Подано 15 июля 1925 года».

Прежде всего он подумал о том, что Кэл и остальные соседи обрадуются, узнав, что здание имеет, по-видимому, стальной каркас – эту тему не раз затрагивали, рассуждая о прошлых и возможных землетрясениях, и так и не пришли к сколько-нибудь удовлетворительному выводу. А затем возникла мысль, что дата делает здание почти удручающе молодым, относя его к эпохе Дэшила Хэммета… И Кларка Эштона Смита. Впрочем, больших мостов тогда еще не строили, а через залив переправлялись на паромах. Пятьдесят лет – почтенный возраст.

Он переписал почти все, что было написано коричневыми чернилами, вернул заявление молодому толстячку, который улыбнулся ему без всякой загадочности, и зашагал обратно в аудиторское бюро, лихо размахивая портфелем. Рыжеволосая дама суетилась где-то в другом месте, а двое древних хромых старцев с сомнением восприняли его информацию, но в конце концов соизволили обратиться к компьютеру, перешучиваясь при этом насчет того, соизволит ли он заработать, и с явным благоговением относясь к собственному юмору.

Один из них поклацал клавишами и прочел вслух с невидимого посетителям экрана:

– Да, разрешение дано девятого сентября тысяча девятьсот двадцать пятого года, и работы начались сразу же. Стройка завершена в и… Июне двадцать шестого года.

– Там было написано, что здание предназначалось для отеля. Нельзя ли узнать, как он назывался? – спросил Франц.

– Ну, это вам придется поискать в адресной книге за тот год. У нас тут нет такой старины. Попробуйте спросить в публичной библиотеке за сквером.

Франц добросовестно пересек обширное серое пространство, подкрашенное тут и там темно-зелеными пятнышками редко посаженных куцых деревьев, между которыми искрились фонтанчики и раскинулись два рябых от ветра прудика. Со всех четырех сторон кичливо громоздились казенные здания, в большинстве своем не желавшие замечать собственной угловатой невзрачности; выделялись лишь оставшаяся позади мэрия с зеленоватым сводом и классическим куполом да главная публичная библиотека, куда он направлялся, осененная именами великих мыслителей и американских писателей, среди которых (одно очко в нашу пользу) присутствовал и По. Ну а за квартал к северу, как бдительный старший брат, вырисовывалось воплощением современности мрачно-суровое, почти полностью стеклянное здание федеральных служб.

Франц, ощущавший себя бодрым, а теперь еще и довольно-таки везучим, прибавил шагу. У него оставалось на сегодня немало дел, а успевшее высоко подняться солнце напоминало, что время идет. В распашных дверях он протиснулся сквозь толпу суровых молодых женщин в очках, детей, затянутых ремнями хиппи и явно недовольных всем окружающим стариков (все типичные читатели), сдал на абонемент две книги и, не спрашивая ни у кого разрешения, поднялся на лифте в пустой коридор третьего этажа. В тихом, довольно элегантном зале Сан-Франциско какая-то несколько манерная дама шепнула ему, что в ее фонде имеются только адресные книги до 1918 года, а более поздние (более распространенные?) находятся в главном справочном зале на втором этаже, там же, где и телефонные справочники.

Ощутив некоторую обескураженность, чувствуя, как понемногу возвращается усталость, Франц спустился в большую знакомую комнату с невероятно высоким потолком. В прошлом веке, и в первые годы этого, библиотеки строили в том же стиле, что и банки и вокзалы, – пышными и гордыми. В углу, отгороженном битком набитыми высокими стеллажами, он нашел нужные ему ряды книг. Рука потянулась к 1926 году, затем переместилась на 1927-й – там отель, если, конечно, он возник сразу, наверняка должен упоминаться. Теперь придется поднапрячься – просмотреть все адреса в разделе и отыскать среди них сам отель. Это будет не так просто, ведь в книге здания могут относиться не только к почтовым адресам, но и к перекресткам. Кроме того, нужно будет проверять не только отели, но и апарт-отели.