телом, сердце ее учащенно билось, подгоняя ее. Она побежала. Вот Бианка превратилась в ворона, потом в сову. И, наконец, в ослепительно белую голубку. Белую как снег. И не было в этой птице ничего черного и ничего алого. Голубка села на плечо Принца и спрятала голову под крыло.
— Теперь все начнется сначала, Бианка, — тихо прошептал Принц, сняв ее с плеча. На его запястье белел шрам: когда-то это запястье было пробито гвоздем.
Птица-Бианка улетела, прорвалась через крышу леса. Она нырнула в окно цвета нежного вина… и очутилась во дворце. Ей опять было семь лет… Королева-Ведьма — ее новая мать—повесила ей на шею распятие.
— Зеркало, что ты видишь? — спросила Королева-Колдунья.
— Я вижу вас, моя госпожа, — ответило зеркало. — А еще я вижу все, что происходит в ваших землях. Я вижу? Бианку.
СМЕРТОНОСНЫЙ ГОЛУБЬ.
ТРИ ЧЕРНЫХ ПЯТНА скользили по выжженному солнцем небу — три стервятника медленно кружили в вышине. Что-то лежащее внизу, в пустыне, манило их, обещая роскошный пир…
Поднявшись на дюну повыше, Сайрион увидел колодец, но к вечному облаку пыли, повисшему над пустыней в этот раз был подмешан дым.
Сайрион остановился посреди склона дюны — темная фигура на фоне бледной пустыни. Его большой капюшон — неотъемлемая деталь одежды любого кочевника, был надвинут на самые брови, защищая голову от палящего солнца. Он не заметил никакого движения среди травы на краю колодца и возле одинокого сожженного дерева. Маленькая хижина, приютившаяся рядом, тоже была сожжена. Обломки дома еще дымились, хотя огонь почти потух. Между ними и деревом лицом вниз лежал мертвец, а вокруг него валялись маленькие мертвые создания, которые издали казались бело-красными пятнами. И только подойдя поближе, Сайрион понял, что это голуби.
Однако непонятно было, что же сдерживает стервятников в небесах. Ведь на земле их ждало великолепное угощение. Однако раз они держались в вышине, на то существовала причина. Очевидно, сверху они видели кого-то живого и потенциально опасного, скрытого от Сайриона за дымящимися развалинами.
У Сайриона был выбор. Он мог повернуться и уйти. Хотя это было бы не лучшим решением, потому что у него не осталось воды, и он пол дня шел, чтобы добраться до колодца.
Привычным движением Сайрион вытащил меч из красных кожаных ножен, потом вновь стал спускаться по склону дюны, направляясь к колодцу. Он постарался сделать вид, что не замечает дымящихся руин.
Беззаботно воткнув меч в песок, Сайрион потянул двумя руками кожаное ведро из колодца. И тут он краем глаза заметил какое-то движение. Мгновение назад между обломками хижины и колодцем никого не было, а теперь…
Сайрион поднял голову.
Он не знал человека, появившегося словно из-под земли, но его личность не вызывала сомнений. Рыцарь восседал на белом мерине, и с ног до головы был закутан в белые, расшитые серебром одежды, под которыми можно было ясно видеть стальную кольчугу, а поверх искрился снежно-белый табард. Шлем из отполированной до блеска стали с перекрестьем, вертикальная планка которого располагалась на месте носа, а горизонтальная — под глазницами, сильно напоминал маску. А над шлемом покачивался гребень перьев. На щите всадника был герб — белый голубь. Значит, он из Рыцарей Ангела, которых иногда называли «голубями». А еще они были известны, как Белые Всадники.
Взглянув на всадника Сайрион продолжал спокойно поднимать ведро с водой из колодца. Он даже улыбнулся.
— Позволишь мне напиться, мой друг?
Рыцарь, несмотря на жару, напоминал огромный кусок льда. Выслушав просьбу Сайриона, он не шевельнулся. Даже конь его не повел ушами.
— Но должен сказать, — обезоруживающе добродушно продолжал Сайрион, — не слишком почетно зарубить человека, ударив сзади, а потом спалить его дом, не говоря уж о голубях…
— Как тебя зовут? — неожиданно спросил рыцарь.
Отчего-то у Сайриона возникло желание соврать Белому Всаднику. Однако он не стал этого делать.
— Сайрион.
— Откуда ты родом? Ты из Кайрома?
— Скорее всего… — тут Сайриона вновь охватили сомнения. — Нет.
— Ты одет как кочевник, но у тебя бледная кожа. Ты кому-нибудь служишь?
— Никому.
— Ты знаешь, что крепость Клов лежит к северо-западу отсюда, всего в половине дня пути?
— Точно, — согласился Сайрион. — Но там твой дом, а не мой.
Клов принадлежал Рыцарям Ангела. У этого ордена было несколько замков-крепостей, разбросанных по пустыне. Цитаделью их считался город Херузала, лежащий на юго-западе… Рыцарь в седле по-прежнему не шевелился. Его неподвижность была угрожающей. Наконец, он сказал:
— Да, я служу Клову. Мы правим всеми землями от святого Херузала до Клова… Если тебе что-то не нравится, ищи объяснения в крепости. Можешь рассказать стражникам у ворот о том, что увидел тут. Они обрадуются, если ты пожалуешься на меня.
Рыцарь проговорил все это совершенно бесстрастным голосом. Однако то, что он сделал потом, могло показаться совершенным безумием…
Мгновение назад рыцарь сидел в седле совершенно неподвижно, но вот он захохотал, затрясся всем телом. Сайрион ожидал, что вот-вот получит удар длинным мечом, но ничего похожего не случилось. Вместо этого маленький смертоносный зазубренный кусочек мрамора вылетел из кольчужной перчатки, одетой на руку рыцаря.
Сайрион метнулся в сторону. Но, как оказалось, он двигался слишком медленно. Камень задел его, сорвав капюшон с головы. Беззвучно Сайрион рухнул на песок возле передних копыт выученного, неподвижного, словно каменная статуя, белого коня…
КРЕПОСТЬ КЛОВ ЛЕЖАЛА в ста пятидесяти милях от Херузала, недалеко от границы пустыни. На скалах у подножия крепости росла трава. Перед замком раскинулась долина посреди которой зеленел оазис, снабжавший водой как крепость, так и деревушку, жители которой служили живущим в крепости. Овцы и козы паслись на берегах озера. То и дело к воде спускались женщины с кувшинами. Мужчины трудились в кузнице и в сыромятной мастерской, стараясь обеспечить обитателей крепости всем необходимым. Белые Рыцари не опускались до такой работы.
А все началось с того, что столетие назад Ангел Бога явился правителю одной страны, лежащей далеко на востоке. Этого оказалось достаточно для основания рыцарского ордена. Его рыцари отчасти напоминали духовенство, приносили клятву безбрачия, добросовестно твердили молитвы, постились в положенное время. Но в то же время это был воинствующий орден. Его рыцари охотились на разбойников всех мастей, сражались со всеми армиями, принадлежащими королевствам-соперникам, угрожающим Херузалу, и с любыми недовольными в своем королевства. Рыцари Ангела, как и все люди запада, имели светлую кожу, и носили все белое. Смуглые кочевники пустыни
