Книга Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский

Боссинэ, как и мы, кутался в теплый плащ. Уже вторые сутки шел дождь. Он то обрушивался непрерывным холодным потоком с неба, отчего вскипала черная вода Роканы и заливало палубы, то сыпал мелкими пригоршнями через разные промежутки времени. Мокрые паруса обвисли, но как только промозглый ветер с холмов начинал метаться в долине, по которой сейчас петляла река, на нас обрушивался настоящий водопад с рей и мачт.

Из-за этого был дан приказ по каравану использовать энергию гравитонов, иначе мы рисковали застрять между Лойвью и Дасквичем на продолжительное время, тем более что течение здесь заметно ослабло. Теперь придется идти вплоть до Шелкопадов на гравитонах, периодически испытывая ноющую боль в зубах от повышенного магического фона.

В такую погоду самое лучшее — закрыться в каюте и пить горячий глинтвейн. Но мы с виконтом были, видать, из той породы людей, для которых долгое сидение противопоказано. Ним, чтобы совсем не заскучать, присоединялся к занятиям по отработке ударов холодным оружием, и иногда даже давал дельные советы. А потом вставал против меня и дона Ансело в стойку, держа в одной руке шпагу, в другой — дагу. Правильно, полезные навыки нужно поддерживать на уровне. Скажу сразу: у меня стало получаться гораздо лучше владеть кортиком.

А вот учиться некоторым приемам рукопашной виконт категорически отказывался. «Голубая» кровь и малая толика спеси, присутствующая у Нима Агосто, не позволяла ему преодолеть замшелые догмы. Дворянин не машет кулаками — вот и весь разговор.

— Гадкая погода, — поежился виконт, нахохлившийся как большая мокрая птица. Как раз снова пошел дождь, колотя крупными каплями по полям шляпы и скатываясь на плащ. — Может, спустимся в вашу каюту и сыграем в карты, господин Боссинэ? Неужели вам тоже хочется мокнуть до самых костей?

Купец посмотрел на затянутое тучами небо, потом перевел взгляд на удаляющийся от нас унылый городок.

— Интересное замечание, господа, — проронил он. — Давно замечено, что именно в это время здесь идут дожди. Если бы мы прошли траверс Лойвью пятью днями раньше или позже, то никакого намека на штормовую погоду не заметили бы. Грелись бы под солнышком, любовались пейзажами.

— Чем здесь любоваться, — хмыкнул я, кивая на темно-зеленый покров холмов, на которых ничего, кроме травы и кустарников, между которыми бродили грязно-белые промокшие овцы, не было. — Сплошь пустоши, незаселенные людьми. Интересно, почему? Вы, Лесс, должны об этом знать.

— Здесь земли натандемских аристократов, — охотно откликнулся Боссинэ и покосился на Агосто, который мрачно поглядывал на холмы. — Большинство из них отдают их в аренду скотоводам, зато стригут с них налоги как с этих баранов.

— А сколько отсюда до Натандема?

— Почти восемьдесят лиг, — ответил Ним. — Здесь хорошие пастбища, а на той стороне холмов арендаторы построили фермы, где получают шерсть, мясо, сыры, молоко. Вот почему граф Агосто замыслил отобрать наши земли. Это же бесконечный поток денег.

— Так это ваши земли, виконт? — я ткнул в сторону берега.

— Нет, они чуть дальше и вглубь. Там заливные луга и такие же пастбища. А вот именно эти принадлежат семье Босли. У нас с ними всегда были хорошие отношения. Отец хотел породниться с ними с помощью замужества моей сестры Аманты.

Я почувствовал в голосе Агосто нескрываемую боль о потерянном доме. И от меня зависело, навечно или только на некоторое время. Честно говоря, ввязываться в авантюру, где столкнулись интересы двух аристократических семей, не горел желанием. Совершенно не хотел, потому что эта авантюра могла серьезно навредить в получении дворянского титула. Да еще гравитоны в трюме «Соловья», висящие тяжелым грузом на шее! В совокупности преступлений это тянуло не на каторгу, а на виселицу! Один раз мне удалось ускользнуть от веревки на шее, и второй раз испытать чувство приближающейся смерти абсолютно не хотел.

Чертов дождь с ветром не прекращались до самой ночи. Пришлось встать на якорь посреди Роканы, зажечь сигнальные фонари, выставить вахту и стражу. Холмистые берега закончились, теперь вокруг нас расстилались равнины с редкими проплешинами лесов. Вряд ли кто рискнет подобраться к нам и напасть. Пресловутые речные пираты и жадные бароны до сих пор не появлялись. Вот и думай, радоваться этому обстоятельству или с настороженностью идти до самых Шелкопадов. Как бы штурмовики не расслабились, поэтому я жаждал пусть и небольшой, но победной стычки для поднятия боевого духа.

Серое промозглое утро и клубящийся туман не испугали Боссинэ и его шкиперов. Только теперь я оценил их мастерство. Они как будто не раз ходили в таких условиях. На каждом нефе на носу и корме стояли вахтенные и передавали голосовые сигналы от идущего впереди «Оленя» по цепочке до Енота'. Где надо, замедляли ход, а где-то ускорялись. Гравитоны существенно помогали в движении, но как же от них ныли зубы и гудело в висках!

— Так же не должно быть! — не выдержал я, когда левитатор Тибби вышел проветриться на палубу. — Почему ваш гравитон создает такое мощное магическое поле? Заметьте, всего один! А четыре гравитона на боевом корабле только при максимальной нагрузке начинают приносить неудобства для экипажа!

— Гравитоны, которые закупает флот, самые чистые! — огрызнулся Тибби, сам страдая от магического фона. — Кристаллы тщательно шлифуются, проходят неоднократную проверку и только потом их устанавливают на корабли! Господин Боссинэ покупал использованные гравитоны для своих нефов на бирже, их очисткой никто не занимается. Зачем кому-то лишние хлопоты? Продали гравитон, получили за него деньги — и трава не расти! А вам откуда известны такие подробности про флотские кристаллы?

И прищурился на меня с подозрением, как будто я выложил секретную информацию.

— У меня было много друзей, служивших на военных кораблях, — спокойно парирую я. — Поверьте, Рэйни, когда знаешь, что и как спрашивать, получаешь уйму интересных сведений.

— Может, они знают, как обновлять грани использованных гравитонов? — еще сильнее прищурился Тибби.

— К сожалению, среди знакомых не было левитаторов и огранщиков, — улыбнулся я, гася разгорающийся интерес судового чародея.

После завтрака туман стал рассеиваться гораздо быстрее, даже подул попутный ветер, обсушив паруса. Шкипер Торфин уверенно сказал, что дождя сегодня не будет. Кстати, независимо от него так же подумали и капитаны других кораблей. Все дружно подняли паруса, что позволило слегка снизить напряжение гравитонов. Пошли ходко, и после полудня достигли Дасквича.

Караван остался на фарватере, а вот «Лаванда» подошла к причалам, чтобы сгрузить на берег четыре десятка бочек с аксумским ромом, и вернулась в строй. Правда, все это заняло несколько часов, пришлось стоять на якоре до утра. Я вместе с Михелем решил проверить, как несут службу парни на «Олене» и «Еноте». Торфин выделил нам шлюпку с гребцами для такого случая. Они домчали нас до авангардного судна, дождались, когда мы по штормтрапу поднимемся на борт, и направились обратно.

Рич держал своих головорезов в ежовых рукавицах. Никто не слонялся без дела. Разделившись на пары, штурмовики отрабатывали различные приемы защиты и нападения с палашами и абордажными топорами.

— Надо бы провести учебный бой по защите корабля, — сразу же заявил Рич, как только мы поднялись на палубу. — Я со шкипером разговорился, так он предупредил, что после Валунного Двора придется снизить скорость. Обычно там и происходят нападения.

— Знаю, — кивнул я. — Пройдем Невермут, попрошу Боссинэ остановить караван где-нибудь в пустынном местечке. Выделю пару часов на ограбление «Соловья».

— Отлично! — обрадовался Рич, откровенно скучавший от безделья. Когда я рассказал ему о нападении низаритов, он долго переживал, что в тот момент не находился на флагмане. Встретить достойного противника для моего друга было чем-то сродни находке драгоценного камня в куче мусора.

— У тебя все нормально? Люди не болеют? Как питаются? — завалил я вопросами Рича.

— Да молодцы парни, что сказать, — кивнул на оживленных тренировкой штурмовиков, сражающихся на пустом пятачке внизу перед капитанским мостиком друг с другом. — Никто не ворчит, ночную стражу несут без нареканий. Правда, пару раз пришлось применить наказание, когда во время стоянки у Эбонгейта поймал спящих.

— И что ты с ними сделал? — полюбопытствовал дон Ансело, изредка поглядывая