кораблей.
— Прекрас-с-сно. Абрам, портал на берег, метров за двадцать от этой кучки. Нет, за пять! Чтоб не вздумали разбегаться. Лепреконы на корабле, со мной только беловоронцы! Пошли, ребята.
Мы высыпали на берег напротив хмурой кучки. К их чести, капитан и губернатор шарахнулись от нас не очень. Разве что чуть-чуть. И пригнулись слегка, схватившись за эфесы. Молодцы какие. Смелые прям.
Бегло смотрю на всех по очереди:
— Кто из вас понимает по-русски?
Губернатор поднял руку, предостерегая стоящих за его спиной людей от поспешных реплик — мать моя, кружевные манжеты, натурально Людовик четырнадцатый!!! Только в тяжёлом весе, мда.
— Здесь все понимают по-русски, мадам, — выговор странный, но всё вполне понятно.
Ну что ж — значит, можно без прелюдий.
— Вы имели несчастье выбесить баронессу Белого Ворона. Меня. У вас есть выбор: повести себя благоразумно и остаться свободными, и даже, может быть, сохранить свои дома — или повести себя глупо, и тогда я продам вас на рабском торге. Всех, кто останется в живых.
Тиредор отмахнулся шпагой, и стрела, направленная в середину нашей группы, звякнув, отлетела в сторону.
— Сейчас вы несколько ухудшили своё положение, — любезно помог дипломатическому процессу Глирдан.
Губернатор зыркнул на помощника, и тот побежал к постройкам, что-то крича и размахивая руками. Разумно, учитывая продолжающие летать над бухтой файерболы.
— Что вы хотите?
— Я хочу двенадцать человек, — я кивнула, и Глирдан протянул губернатору листок со списком. — Троих магов и семьи голландских капитанов. Через двадцать минут они должны выйти и построиться ровно на этом месте, без сопровождения.
— Люди не успеют собраться.
— Пусть приходят как есть. Мне плевать на их барахло.
Больше аргументов у губернатора не нашлось. Он обернулся, передавая список вернувшемуся помощнику,а я скомандовала:
— На корабль.
Абрам открыл довольно большой портал — забавно, не позади нас, а впереди, между нашей группой и пиратской. И мы ушли.
— Слушай, а ловко! — похвалила я. — По-моему, ты их сбил с толку.
— Обычное дело, — он мягко улыбнулся. — Зачем открывать портал позади себя? Придётся поворачиваться, хотя бы боком. Становиться более уязвимыми. А так мы для них как будто исчезли, оп — и всё.
— Отлично. Когда людей приведут, так же сделаешь.
Мы глазели на берег под сияние Женькиных люстр. Из большой капитанской каюты, через панорамное окно (с модными, зеркальными снаружи стёклами), чтобы почём зря не провоцировать местных Робин Гудов, буде таковые найдутся. Ромка с Таськой тоже вернулись, усталые и довольные. Я между делом подкачала энергии и им, и эльфочке-огневушке, и пожаловалась сразу всем:
— Чую, будет подвох. Кто-то готовит какую-то подлянку. Гадость какую-то.
Мы смотрели во все глаза, и никак ничего не могли обнаружить. Уже и двадцать оговорённых минут на исходе. Между портовыми сараями появилась процессия. Часть людей (одетых получше) на пляж не вышла, а часть, чисто доходяги, проковыляли вперёд и построились ровно там, где мы разговаривали с губернатором.
— Вон он! — пискнула вдруг Кэйли, подпрыгивая от гнева.
На краю пляжа, совсем в стороне, покачивались кусты и время от времени отблески файерболов отражались не в зелени листвы, а в чём-то красном. Теперь туда смотрели уже все. Бандана! Точно, тот капитан!
— А ведь у него лук, — заметил Коле. — И обратите внимание, как он стоит. Он понял, как будет открыт портал, и надеется успеть забрать кого-нибудь из нас.
Вот мерзавец.
— Можно, я его по башке тресну? — сердито спросила Женька.
— Не можно, а нужно, — наставительно ответил Тир. — Ты обнаружила в засаде врага, который угрожает твоей кельде и товарищам.
И тут же один из файерболов сделал резкий поворот и саданул снайпера по затылку. Капитан покачнулся и грохнулся лицом в песок. Да, во весь свой высокий рост. Потому что не́фиг.
— Абрам, сперва этого забираем.
Судя по тому, что вокруг засадных кустов сохранялась пустота и тишина, вылазка была частной инициативой. Тем лучше. Абрам открыл нам маленький, незаметный для наблюдателей с пляжа портальчик, и парни живо втащили резкого капитана. А банданка-то у него, видать, противопожарная, потому как ожоги далеко не такие страшные, как могли бы быть.
— Теперь тех, — выставленные по требованию люди уже начали беспокоиться.
Абрам открыл портал, развернув выход так, что с берега его вообще не было видно. И если там и готовились какие-то ещё провокации, то никто этого уже не узнал.
Мы проверили, что люди именно те, что нам требовались, и ушли из пиратской бухты.
НАЖДАК. ИЛИ КАК ТАМ?
Вслед за нашим кораблём потянулись в открытое море Женькины огненные шары, плюхнулись в воду, забурлили и погасли. И сразу стало видно, что светлая полоска вдоль горизонта из сине-серой сделалась горчично-жёлтой. Вставал новый безумный день, а мы ещё не спавши. Я подумала, и устроила своей команде мини-медосмотр с коррекцией энергетического состояния. Двое-трое суток так вполне можно жить. Потом всё-таки поспать желательно, а то крыша начинает, медленно шурша, того… съезжать.
Кстати, к вопросу: почему день наступает безумный? Так отпуск же, время дуракаваляния! У меня обширные планы на поиск лепреконского дедули и приключений на нашу коллективную Жозефину Павловну (как говорил товарищ Чехов)*.
*Читай по первым
парам букв!
Буквально за пять минут мы ушли из зоны видимости со стороны бухты и устремились в открытое море натурально как ласточка, разве что не подпрыгивая. И тут до меня дошло:
— Так, господа, а сколько нам до этого Наджаха плыть?
Рассматривание карт мало что дало (поскольку никто толком не знал, где среди сотен рассыпанных в океане островов находится эта Тортуга). Серегер мог показать только направление, и то пока примерное. По ощущениям выходило, что шлёпать ещё долго, минимум суток трое. А вернее всего, что и все семеро.
— Ну, нафиг! — искренне возмутилась я. — Я на морской круиз не подписывалась.
Хотя, судя по выражению лица Тиредора, он был вовсе не против, чтобы я неделю спокойненько просидела на кораблике. А как же встреча Жозефины Палны и приключений??? Раз в сто лет можно себе позволить?
— Короче, товарищи! Тормозим. Отправляем этих доходяг и капитана заодно к Наде. Она истощённым и ожоговым тоже обрадуется. А сами идём в Наждак. Наджак. Наджах! Фу, блин, придумают же названий. Порталом идём, Абрам, доставай альманах.
С передачей людей всё произошло чётко. Взамен нас осчастливили термосом с компотом и мешком всячины к чаю — «Мы так и подумали, что вы уже проголодаетесь!» Ну, а что? Вести переговоры — занятие нервное, способствует аппетиту…
И тут разглядывающий альманах Абрам сказал:
— Госпожа кельда, здесь есть несколько видов Наджахского порта и прилегающих пляжей. Можем попытаться пройти порталом вместе с кораблём. Я, правда, не уверен, что удержу такое большое окно длительное время. Минуты две-три от силы. Но надеюсь, мастеру Серегеру этого хватит.
— Не ссы, братан! За минуту проскочим! — радостно ответил уважаемый мастер, а теперь ещё и педагог (о, я, кстати, ему-то забыла об этом сказать!) — и мы устремились.
Абрам попытался открыть портал с запасом, но привычная голубая рамка что-то так начала дрожать и подмаргивать, что от этой идеи мы отказались дружно и сразу.
Серегер приобнял расстроенного мага за плечи:
— Слушай, друг, ты не психуй. Не надо лишнего. Зачем? Во-первых, размер такой не нужен. Во-вторых, рассчитывай на меньшее время, я успею. Пошли посмотрим, посчитаем…
И они посмотрели. Походили по кораблю, примерились к мачтам, оценили осадку. Чертили вместе какие-то схемки… Серегер прикидывал время.
И договорились на двадцать секунд. А потом Абрам открыл портал, вытянутый овалом, словно зеркальце, а Сер провёл нашу каравеллу, словно нож в ножны вложил, миллиметровщик! За двенадцать секунд уложился.
Наджах встречал путников белыми монолитными стенами и луковками минаретов, сероватыми в сумраке раннего утра. Вынесенные за пределы городских стен портовые сараи выглядели не так нарядно, но не менее живописно.
А ворота в городски стенах — и южные, выходящие в порт, и северные, от которых веером разбегались дороги в разные части материка, были закрыты до шести утра, — об этом нам сообщил Абрам, тщательно проштудировавший статью в альманахе.
Перемещение порталом внутрь городских стен не одобрялось местными властями (вполне могу понять их резоны). Да и смысл — рано же, город спит. К тому же, посудину нашу золотую без присмотра бросать не хотелось. Так что мы отошли на небольшое расстояние, встали напротив порта, чтобы видеть, когда откроются городские ворота, и стали ждать с пользой. Целый мешок всяких
