истеричный. До ненормального истеричный. Мне было слишком смешно, слишком тошно, я задыхался. Каждый раз, когда мы говорим о матери, я задыхаюсь.
Почему я выжил? Почему она умерла?
Эй, мам? Какого черта? Неужели нельзя было по-другому?
Почему я выжил? Почему она умерла?
Старик продолжал нести отменную чушь, а я молча выскочил из кухни, схватил ключи, толстовку и хлопнул дверью. Мне срочно нужна была разрядка. Давно так не колотило, тело буквально разрывало от дрожи, грудь сковало, глотку обтянуло иглами. По венам хлыстал адреналин, я плюнул и поехал на ринг. Драки всегда помогали. Успокаивали. Физическая боль заглушала душевную. Отличная таблетка.
Я был ослеплен, сжимал кулаки, а потом услышал знакомый голос. Когда поднялся на второй этаж здания, где проходят подпольные бои. Ее голос. Она умоляла. Она боялась. Откуда она здесь? Я глянул краем глаза в щелку, рядом с которой стоял Костей. Он никогда не был против, потому что все здесь – сплошной нелегал, сплошные проблемы.
Что-то щелкнуло. Прострел. Конец кислорода.
Я вошел в комнату и предложил выйти на ринг за просто так. Мне плевать, будут бабки или нет. Нужна тупо разрядка. А Снежинка… плевать и на нее. Ей повезло. Очередное удачное стечение обстоятельств.
* * *
Арсен задал только один вопрос: зачем. Я честно пожал плечами. Мы с ним знакомы давно, но нас нельзя назвать хорошими товарищами или знакомыми, которые могут доверять друг другу. Это бизнес. Я приношу ему бабки, а он взамен дает возможность ощутить свободу. Мы – никто. Нет смысла объяснять почему.
Бой начался через час. Народу собралось много. Ставки приличные, крики, отменные девчонки разогревали сцену до появления бойцов. Соперник оказался сильным. Он врезал в живот, проехался по фейсу, и сделал пару удушающих приемов. В ту секунду, когда дышать становилось тяжко, я реально кайфовал. Будто чувство вины исчезало вместе с остатками жизни. Я парил на границах земного и небесного. Я почти умирал, но постоянно почему-то возвращался. В итоге победа все равно осталась за мной.
В раздевалке Арсен поздравил крепким рукопожатием и довольной улыбкой. Он срубил бабла, он счастлив. Я освободился от червя, который пару часов назад подъедал грудную клетку. У нас взаимное счастье. Правда, мое временное, ну да какая разница? Арсену об этом знать необязательно.
– Ты уверен, что откажешься от денег из-за этого мальчишки?
– Ты срубил с него с жирными процентами, старый лис, – ответил, включая кран с ледяной водой. Здесь не было горячей, даже не было кабинок. Плитка, небольшой бортик и решетка, куда спускалась вода. Убогое место.
– Скажешь тоже, – отмахнулся Арсен, выдавая безобразную улыбку. Ему она явно не к лицу. Открывает гнилую душонку. Хотя у кого нет этой душонки? Уверен, даже Снежинка не без греха. Рада до смерти, что ее брат остался жив. Умотала небось уже в теплую кровать, укрылась одеялком с головой и греется, позабыв обо всем на свете. Любой бы так сделал, я бы так сделал.
– Ты собрался поглазеть на мою голую задницу? – кинул я, глянув на Арсена через плечо. Тот повел плечом, кривя губами. Знаю, он ненавидел, когда с ним вот так общаются. Но я иначе не умею, увы.
– Если бы не бабки, я бы давно тебя оставил без зубов, – рычит он, однако разворачивается и тащится к дверям.
– Если бы не ринг, у тебя бы и не было этих отменных зубов, – кидаю ему вдогонку. Арсен планирует что-то ответить, но тут в комнату влетает она. Глаза круглые, переливаются. Губы налиты алым цветом, щеки бледные, а волосы… черт, у нее слишком красивые волосы.
– Костей, ты чего девку уже выпустил? – бубнит крутой дядя, оставляя нас вдвоем. Дверь хлопает, Снежинка ускоряется. Я смотрю на нее и не понимаю, почему не ушла? Хотя может не опустили, у них там тоже какие-то принципы есть.
– Господи, – с придыханием говорит Ульяна, останавливаясь в метре от меня. Тянет худенькую руку с длинными тонкими пальцами к моему лицу, но тут же сжимает ее и опускает.
– Ты обозналась, детка, – усмехаюсь. – Он сидит наверху, а мой котел внизу. Нам с ним явно не по пути.
– Сильно больно? – пропускает колкость мимо, и снова зарится своими огоньками. В ее глазах примесь тревоги, нежности и вины. Обычно девушки смотрят иначе, обычно им нравится, когда парни занимаются мордобитием. Но тут другое. Снежинка сама по себе другая.
– Хочешь полечить? – делаю шаг к ней. Она отступает, скользит по моей голой груди, отворачивается. Смущенно прикусывает губу, забавная. Когда я тра*ал ее, вела себя иначе, постанывала, а тут робеет. Раздвоение личности что ли…
– Я заработаю и верну деньги, – шепчет себе под нос глупости. Начинаю беситься. Зачем строить из себя недотрогу, зачем эти ванильные фразы про деньги и долг.
– Забей, а лучше выйди.
– Нет, я…
– Нет? – усмехаюсь. Хватаю ее резко за руку и тяну на себя. Она упирается маленьким носиком в мою грудь, громко дышит, зрачки расширяются. Не рыпается. Буквально секунд десять рассматривает меня, думает о чем-то. Я тоже думаю, скольжу по ее милому личику. Кровь закипает, в шортах нарастает напряжение. Эта девчонка – дурман. От одной мысли, что могу взять ее прямо здесь, возбуждаюсь. Серьезно, мне нужно просто отыметь Снежинку, утолить жажду.
– Отпусти меня, – взрывается неожиданно она. Куда-то подевалась робость и смущение, зато на скулах забегали желваки. Кажется, я умею вывести из себя даже таких. Забавная.
– Ты же не хотела уходить, – игриво произношу, заостряя внимания на алых губах. Они у нее идеальной формы, не очень большие, не маленькие – то, что надо.
– Это твои влажные фантазии, – цедит Ульяна, вырываясь. Скрещивает руки на груди, наверное, и ножкой топнет. Такая из себя строгая. – Я говорю о деньгах. Мне не нужно, чтобы кто-то решал мои проблемы. Я верну, только время дай.
– Выйди, – раздражаюсь. Меня интересует секс, а не деньги.
– Ч-что…
– Закрой дверь с другой стороны. Я планирую стянуть шорты с трусами, но если ты очень…
– Подожду снаружи! – стопорит мой словесный поток, и, не дожидаясь ответа, выбегает наружу. Дурочка. Лучше бы осталась здесь. Хотя… нет. Не самое лучше место для секса.
Глава 16 – Ульяна
Сидеть в клетке без окон с потертыми стенами и ждать вестей
