двери. Тимофей уже взялся за плащ, но потом остановился. Повернулся к Свете и попросил:
— Света, ты можешь поцеловать меня? Раз уж провожаешь на работу. Совсем как жена провожает мужа.
— Ну давай, попробую, — улыбнулась Света.
Она шагнула к Тимофею, обхватила ладонями его покрывшиеся за ночь щетиной щёки и коснулась губами его губ. Тимофей тут же перехватил инициативу, прижал к себе Свету, и через несколько секунд она уже резкими движениями торопливо стаскивала с него пиджак, который так заботливо отпаривала и чистила ночью, а потом начала расстёгивать пуговицы на рубашке…
…Уехал Тимофей только через сутки, в воскресенье утром. Накануне вечером Света вновь привела в порядок всю его одежду — пока они находились вдвоём в квартире, одежда ему была не нужна.
Они даже обед и ужин не готовили; сначала доели суп, а потом заказали много пиццы. Зато успели наверстать очень многое, в том числе, как следует поговорить. Правда, пока рассказали друг другу о своей жизни в течение прошедших пяти лет лишь в общих чертах.
— Подробности и частности позже, — улыбался Тимофей. — У нас уйма времени будет для этого.
— Ты уверен?
— Конечно. Иначе для чего, по-твоему, я проделал такую трудоёмкую и энергозатратную работу по перемещению тебя в Санкт-Петербург?
— То есть, ты всё решил?
— Решил, — коротко ответил Тимофей.
Он лежал на спине, заложив руки за голову и глядя в потолок, а Света свернулась клубочком около его тёплого бока. Сейчас она чувствовала свою полную зависимость от этого человека и абсолютную невозможность жить дальше без него, его уверенности и его поддержки.
Казалось бы, она совсем не слабенькая и не впечатлительная дама, но как же ей не хватало Тимофея в течение прошедших пяти лет! Только рядом с ним она испытывала чувство уверенности и гармонии. Ощущение того, что всё в жизни происходит правильно и всё будет хорошо.
— Тима, но ты ведь всё понимаешь? Я уверена, что ты всё понимаешь. А работа в компании — огромная часть твоей жизни. Ты вложил в развитие компании время, душу, силы. Думаешь, это будет учтено Вороновым при вынесении решения?
— Я верю в здравый смысл, — это прежде всего. Что до работы — я ещё в том возрасте, когда начать сначала совсем не поздно. Можно даже не один раз начать. Это не главное.
— А что главное?
— Главное то, что мы с тобой, наконец, нашли друг друга, — Тимофей перевернулся на бок, глядя в лицо Светы. — И то, что ты любишь меня.
— А ты?
— Я тебя всегда любил.
— И я тебя всегда любила. Я замечала, как ты на меня смотришь, а ты всё не подходил. Потом уже решила, что учёба для тебя — самое главное. "Ну а девушки? А девушки потом".
— А как же безумие? — улыбнулся Тимофей. — Страсть?
— То есть, ты наконец-то готов признать их существование в реальности, а не только в книгах?
— Всегда признавал.
— Ты же говорил, что всё происходит логично и последовательно! — рассмеялась Света.
— Скажи ещё: поступательно. Ты полностью переврала сказанное мной.
— Ничего подобного!
— Придётся проверить.
— Что ты делаешь? Куда меня тащишь, Тима?
— Надо же разобраться, чем логическое продолжение отличается от безумия и страсти. А другого способа придумать не могу. Разница лишь в положении в пространстве.
— Ничего, что ты сейчас в некотором роде подо мной?
— Ничего, Света, всё нормально! Зато никто потом не скажет, что я угнетаю свою женщину.
* * * * * * * *
Утром в воскресенье Света, во избежание эксцессов, провожая Тимофея, поцеловала его только в ещё более заросшую щетиной щёку. Тимофей предупредил, что дел у него сегодня очень много, потому звонить он не будет, но вечером обязательно приедет.
Как только он ушёл, Света начала тосковать и, в конце концов, довела сама себя до слёз. С одной стороны, она прекрасно понимала то, что Тимофей — очень умный и серьёзный мужчина, и он всё всегда решает сам. А с другой стороны, она очень боялась того, что, сделав выбор в пользу их любви, он когда-нибудь об этом выборе пожалеет.
Кто знает, как далеко способен зайти Воронов, если дело коснётся его дочери? Как будет воспринят отказ Тимофея от столь лестного предложения и перспективы стать генеральным директором?
В какой-то момент Света едва не заказала авиабилет на сегодня. Она хотела сбежать, чтобы не давить своим присутствием на Тимофея. Ведь если Воронов встанет на дыбы, то ни ей, ни Тимофею места в компании уже не будет. Ни в головном офисе, ни в филиале. Так что её бегство ничего не решит. В то, что Валерий Валентинович оставит их в компании, как-то не верилось.
А если… Тут, на этом месте, Света опять начинала плакать. Если Тимофей передумает и выберет должность генерального, то ей, Свете, тем более не место в компании.
Конечно, она не заказала билет и никуда не побежала. Она не может так оскорбить Тимофея и так подвести его. Она дождётся результата, каким бы он ни был.
К счастью, впервые за прошедшую неделю позвонил Макс и вывел Свету из состояния беспросветной тоски и мучительных сомнений.
— Ой, ну наконец-то! — язвительно заговорила Света, быстро вытерев рукавом слёзы и надеясь, что говорит не слишком "в нос". — Господин Белянкин! А я уж думала, вы никогда мне не соизволите перезвонить. Я-то тщетно пыталась вам дозвониться ещё три дня назад.
— Прости, Светка, закрутился совсем.
— Как волчок?
— Да, я такой! Хищный, серый и обожаю хватать за бочок.
— Нет, Белянкин, я говорила про тот волчок, который маленький, круглый и крутится, как оголтелый.
— Так, своей едкой язвительности ты не растеряла, значит, всё хорошо.
— Нормально. Ты же в курсе. Ты всё знал и молчал.
— Ну и как вы там со Старцевым? Сработались?
— Сработались, конечно.
— И только?
— Остальное спрашивай, как обычно, у своего друга Старцева.
— И спрошу.
— А у вас как дела? Девочки в отделе справляются?
— Более чем, — туманно ответил Макс. А потом добавил каким-то странным голосом: — Светка, я тут это… Кажется, женюсь.
Повисла пауза.
— Ауууу, Покатаева! Ты где там? — неуверенно спросил Макс. — Почему молчишь?
— Я на балкон выходила, чтобы проверить, не несётся ли на город торнадо или цунами.
— Ржёшь надо мной?
— Конечно, Белянкин! Неужели всё-таки где-то совершил промах, и теперь скоро станешь папой?
— Нет, влюбился, — серьёзно ответил Макс.
И тут Света поняла, что с шуточками пора притормозить.
— Прости, Макс! Я пошутила. Очень рада за тебя. Кто она? Скажешь?
— Да я не обижаюсь на тебя, Светка! Тебе можно шутить столько, сколько хочешь.
