вообще летать то умеешь?
— Десять тысяч часов на авиасимуляторах и разбор записей реальных полётов — устроит?
— Ого! А когда ты успела?
— Только что, Миша.
В динамике раздался женский голос.
— Говорит капитан. Просьба всем пассажирам занять свои места, мы вошли в зону турбулентности. Сейчас нас хорошенько потрясёт, но не переживайте, это обычное дело. Пожалуйста, если кто-то почувствует себя нехорошо — обратитесь за помощью к бортпроводникам.
Капитан корабля — женщина? Впрочем, почему нет.
Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не биться о стенки туалета.
— Аврора, а как ты имитируешь турбулентность?
— Закрылки туда-сюда дёргаю. Девочки, ваш выход.
— Простите, — услышал я голос Рики, — я, кажется, заблудилась... и мне нехорошо, укачивает. Не поможете? ... В первом классе... да, спасибо.
То же самое чуть погодя разыграла и Катя.
— Миша, путь свободен. Нет, погоди, к тебе идёт маршал. Чёрт!
В ту же секунду дверь туалета открылась. На пороге стоял тот самый мужик. Короткая стрижка, массивная челюсть, холодный взгляд серых глаз. Под пиджаком — хорошо развитая мускулатура.
— Капитан сказал всем занять свои места. И ты ведь не из этого салона, — прищурил он глаза.
— Слышь, тут вообще-то занято, поищи другой туалет! — наехал я в ответ.
— Похоже, что и ты здесь не чтобы поссать, — маршал склонил голову набок. — Что ты задумал?
Перед глазами появился таймер обратного отсчёта. 6 секунд...
— Миша, проводник возвращается, быстрее! Держись!
Я ухватился за поручень, и в этот момент самолёт дал крен. К которому я добавил хорошее ускорение телекинезом. Маршал пролетел через весь проход и впечатался в стену. Самолёт выровнялся, и мужик упал лицом вниз.
3 секунды...
Резко нырнул в боевой транс. Двери лифта открылись, но за ними не было кабины, она осталась на другом этаже. Длинный, размазанный рывок — и вот я уже внутри шахты. Двери закрылись. Меня никто не видел.
— Вниз, — подсказала Аврора. — Там лючок обслуживания, прикручен на четыре винта с внешней стороны, по углам.
— Попробую открутить...
Это было проще сказать, чем сделать. Так-то для телекинеза тонкий металл — не препятствие. Проблема была в том, что я не видел, что делаю, только что не «наощупь» определяя положение винтов. Но стоило открутить один — остальные поддались сразу же.
Багажное отделение встретило меня контейнерами, поставленными настолько плотно, что между ними кошка бы не пролезла. Единственное, где можно было протиснуться — это между контейнерами и потолком отделения.
— Плотненько, однако... — пробормотал я про себя и пополз в ту сторону, откуда чувствовался отклик предполагаемого маяка.
По мере того, как я подползал к тому месту, я понимал, что маяк не в багажном отделении. Он снова был надо мной.
— Блин... да где же он? — я снова и снова сканировал пространство.
Отклик от контакта маны с артефактом — вещь неточная. Это как определять направление на источник тепла по тому, какую щёку сильнее припекает. Короче, плюс-минус лапоть. Но уж верх от низа отличить можно!
Внезапно отклик резко сместился в сторону хвоста. Ещё сканирование — и он снова дальше!
— Аврора, как такое может быть? Сверху смотрел — он был снизу, вниз спустился — он наоборот надо мной. Сейчас и вовсе в хвост куда-то убежал. Что внутри этой палубы?
— Провода, гидравлика, воздуховоды, да много чего там десятки километров всякого разного... Поняла! Канализация! Только что в одном из туалетов смыли воду.
— Зашибись... — вздохнул я, разворачиваясь, — ещё я в дерьме не возился...
— Тебе вряд ли придётся, Миша. Это вакуумная система, в неё так просто не влезешь.
— И куда дерьмо-то течёт? В бак?
— Конечно, — подтвердила Аврора. — Потом приезжает машина и всё выкачивает. Можно попробовать сорвать крышку люка откачки. Тогда перепад давления приведёт к выбросу фекалий.
— Наша птичка обгадится... — я полз по-пластунски, стараясь не биться головой о потолок. — Думаю, это хорошая идея. По крайней мере, туалет — не самая большая проблема.
— На Аэробусе-380 три бака, если один перестанет работать — просто треть туалетов придётся закрыть. Остальные справятся.
— Понятно, а то я уже переживать начал, — хмыкнул я. — Ты уже проверила всех, кто пользовался соответствующими туалетами?
— Проверяю. Людей вычислила, просматриваю записи... нашла. Ой!
— Ой — это что-то смешное, да? — я остановился, перед тем спрыгнуть с последнего контейнера.
— Нет, — Аврора, кажется, что-то для себя решала. — Шаман был прав, и это боевая тревога. Миша, прости. Не заметила сразу. Подняла архив записей аэропорта. Когда этот, который в Питер летит, проходил контроль, он выкладывал содержимое карманов. Там была серебряная монета.
— Ну нееет, — застонала в наушнике Катя, — только не снова этот кошмар!
— Кажется, девчонки, нас кто-то сильно не любит, — вздохнул я. — Кому мы так в тапки-то нагадили? Аврора, куда теперь?
— Погоди, Миша, всё гораздо хуже... Сейчас покажу.
Перед глазами появился мессенджер, в котором кто-то медленно набирал текст.
“Здравствуйте. Мне приказали сообщить, что самолёт заминирован. Вы должны организовать перевод 150 млн.евро на счёт...”
Далее шёл мучительно медленный ввод номера счёта.
— Твою ж! Аврора, кто кому отправляет?
— Этот самый, с монетой, маршалу.
— Перехвати! Пусть он думает, что сообщение ушло. Сами с ним пообщаемся.
— Сделала. Не думаю, что он ждёт мгновенного ответа.
— Так, Аврора! Вопрос номер один! Это точно один и тот же мужик?
— Точно! Он недавно ходил в туалет, вернулся, немного посидел и стал писать сообщение. Если б ты не почувствовал маяк — я бы и не заметила!
— Второй вопрос. Какова вероятность, что это совпадение? — я мысленно скрестил пальцы.
— Один к десяти в семнадцатой степени. Погоди... — Аврора ненадолго замолчала. — Нет, строго ноль. Я проверила номер счёта. Он открыт час назад на Илларию, на предъявителя. Причём на новые документы!
— Чтоооо??? — теперь Рики офигела от новости.
— Это означает, милая, — ответил я, — что нас хотят выставить террористами, а потом взорвать самолёт, чтобы даже если сбежим — никуда не делись. Так, Аврора?
— Получается так. Понятно, что шито белыми нитками на скорую руку, но если переговорщик погибнет, а его вряд ли оставят в живых, то доказать вашу непричастность будет трудно. Особенно когда всплывёт, что у Кати акции — в основном
