Вдруг, светлая, как ей показалось мысль, посетила ее голову. Наверное, это просто кошмарный сон и надо лишь проснуться и все пройдет. А чтобы проснуться, по всей видимости, надо уснуть. Во сне… Как бы глупо это ни звучало. И все пройдет. Продолжая всхлипывать, Карина прилегла таки на собачий коврик, так как больше в комнате ничего не было, а пол кажись был очень холодным. Бррр, какая вонь! Если это сон, то очень реалистичный…
Глава 5. Жизнь в новой шкуре
Ночью Карине снилась ее школа. Снилось, как она вместе со своими подружками сидит в школьном буфете и хохочет над беспомощностью очередной своей жертвы. Во сне нередко все бывает очень размыто, поэтому она даже не помнит точно, кто это именно был – вроде, сначала это была Агата, потом Аделаида, потом снова Агата, потом кто-то еще. Не суть важно. Ей было очень весело и она, заливаясь смехом, делая это очень громко, во все горло. Настолько громко, что ее собственный смех становится каким-то диким и странным, с дьявольскими нотками, и переходящим в животный вой. Ее охватило какое-то весело-агрессивное сумасшествие и остановить свой звериный хохот она не могла. Даже проснувшись, она продолжала издавать эти звериные звуки. Испугавшись саму себя, Карина поняла, что ощущает себя немного странно. Но, что именно не так, она поняла не сразу. Рефлекторно потянувшись рукой к лицу, чтобы протереть глаза, она увидела вместо своей пятерни когтистую лапу с шерстью. От охватившего ее безумного ужаса, Карина издала дикий вопль, точнее хотела это сделать. Вместо крика из ее глотки вырвалось рычащее визжание, переходящее все в тот же леденящий душу звериный хохот. Несмотря на то, что под рукой (теперь уже под лапой) не было зеркала, чтобы увидеть себя, Карина уже поняла, что превратилась в зверя. Только вот, в какого? Да какая разница, почему и за что? И самое главное – как? Как такое возможно? Хотя, нет, разница была. Карина была умной девочкой, и уже догадывалась, что ее новое обличье принадлежало гиене – одному из самых нелюбимых ею зверей. Она вспомнила, как старая колдунья призвала к себе именно этого хищника, который затем превратился в девушку. Все это происходило в несомненно заколдованном доме… А где же сейчас находится она сама? По всей видимости, в какой-то земляной норе. Карина с детства панически боялась насекомых, а потому даже в такой ситуации поспешила выбраться из своего убежища, однако едва высунув свой нос, она чуть было не развернулась обратно. Глаза тут же ослепил яркий солнечный свет, а на тело горячими струями воздуха опустился тропический зной. Еще раз взвыв, теперь уже от безысходности, она потрусила, куда глаза глядят. Подушки на когтистых лапах нещадно обжигал раскаленный песок, кругом была видна лишь потрескавшаяся земля. Человек бы моментально взмок до нитки от собственного пота при такой жаре, которая сравнима лишь с нагретой парной в бане. Однако, жесткая шкура, облегающая ныне ее тело, оказывается, неплохо защищала от перегревания. Пустыня, в которой она столь неожиданно очутилась, казалась поистине бескрайней. Ошалело ринувшись прочь от норы, она успела отдалиться от нее настолько, что уже не помнила, где та осталась.
Вместе с тем, она с удивлением отметила в теле необычайную легкость, зрение стало необычайно острым, она могла разглядеть песчинки, как будто под увеличительным стеклом. Ее нос стал ощущать мириады запахов, пока непривычных для нее. Один из них был очень резким и неприятным, но в то же время будто бы очень знакомым. С превеликим для себя ужасом, она скоро поняла, что теперь этот запах исходит именно от нее – то были мускусные железы, которые источали неповторимый ни с чем «аромат».
А желудок… Он с нехилой амплитудой сокращался, напоминая об одном из самых насущных нужд любого живого существа – голоде. Карина с сожалением вспомнила о вчерашнем роскошном ужасе у престарелой колдуньи. Колдуньи… Ах ты, старая сука! Каким образом и за что она обрекла ее на столь ужасное существование? Даже голод был ничем в сравнении с обуревавшей ее жаждой. Как же хочется пить! А изматывающий марафон все продолжается. Вдруг, ее гиперчувствительный нос почувствовал какой-то волнительный запах, от которого желудок начал сокращаться еще быстрее, фактически доходя до спазмов. С отвращением она поняла, что ее так возбудил запах крови, пульсирующей в венах каких-то животных. В своем человеческом обличье Карина лишь брезгливо сморщила бы нос – этот запах исходил от стада антилоп-импал, которое двигалось вдалеке. Но сейчас она инстинктивно понимала, что только таким образом ей удастся утолить беспощадный голод, который буквально заставлял трепетать ее нутро. Максимально напрягая зрение и нюх, ей не составило труда определить направление, в котором двигалось стадо, и она потрусила к потенциальной добыче. Она плохо представляла себе, что будет делать дальше, но чувствовала, что должна догнать животных любой ценой и утолить гнавший ее вперед голод. К тому моменту потихоньку сменился ландшафт местности, появилась высокая трава. Запах добычи витал в воздухе все отчетливее. И вдруг… К имеющимся запахам добавился еще один, очень резкий, от него так и веяло опасностью. Карина остановилась и решила оглядеться. Среди высокой травы она успела разглядеть еле заметное движение, там явно кто-то был. И вскоре она с ужасом увидела, кто именно. Фактически сливаясь с пожелтевшей от жары зеленью, в том же направлении, что и наша гиена, к стаду подкрадывалась крупная львица. Зверь вроде не учуял ее, так как она находилась не с подветренной для той стороны. К слову, о ветре – из курсов природоведения Карина помнила, что ветер – это поток воздуха, который движется вдоль земной поверхности. Поток воздуха здесь действительно был, только он был очень горячим и непохожим на ветер в привычном для нее представлении. Тем не менее, для здешних мест это был ветер, так как другого здесь фактически не бывало. Внимательно наблюдая за проворно двигающейся большой кошкой, Карина совсем забыла, что находится в саванне, где опасность фактически повсюду и расслабляться нельзя никогда. Ее чуткие уши услышали какой-то шорох за спиной и приглушенное рычание. Резко повернувшись она лишь в последний момент увидела приготовившуюся к прыжку львицу (еще одну) и еле успела отскочить и ринуться прочь. Погоня была очень интенсивной, но продолжалась недолго. За это время Карина несколько раз успела побывать между жизнью и смертью, мощные лапы львицы практически доставали ее несколько раз, но всякий раз ей удавалось каким-то чудом увернуться и
