поэтому достаточно легкого обзвона, и меня посылают в кондитерский цех. Здесь этих пекарен и кондитерских цехов – немеряно. Никто дома печь не хочет. Меня всегда возмущало, когда мы выметали из-под станков горы муки или сахара. В России люди не могут это купить, например старушка какая-нибудь, а мы выкидываем столько добра. Правда, мы не совсем выкидывали: отправляли на переработку для собачьих консервов. И вообще за стандартами здесь следили строго и дорожили честью фирмы: если булочка должна быть 4х4 сантиметра, то 4х3 уже отбраковывают.
Я попала в бригаду по упаковке эклеров. Работа несложная: по конвейеру едут эклеры, и надо их складывать в большие картонные коробки, определенное количество штук. Иногда, примерно раз в неделю, мы набивали эклеры кремом и упаковывали. Но крем был не вкусный. Я как-то взяла домой несколько пустых эклеров, сварила заварной крем, и получилось гораздо лучше.
По всему цеху на специальных стойках стояли испеченные слойки с яблоками, кексы, булочки с корицей, печенья. На территории цеха это можно было есть, пока не лопнешь. Иногда мы понемножку брали домой, совсем по чуть-чуть, чтобы не бросалось в глаза. Мы уходили из цеха последними, охрана не проявляла к нам никакого интереса.
В бригаде нас было 9 человек, всего трое говорили по-русски: я, Кристина и бригадир Али. Этот Али был очень противный, как будто в противовес всем хорошим людям, которые мне встречались до него. Он совершенно не знал английского, и кроме того, боялся англоговорящих ребят, потому что они, в случае какого-то конфликта, сразу жаловались начальству и отстаивали свои права. Зато русских он доводил до слез разными придирками в полную силу. Женщина, на место которой меня взяли, перешла в другую бригаду только из-за него. И еще он злился, когда мы болтали по-английски. Он-то не понимал, о чем мы говорим! Но нам же и на производственные темы надо было общаться с товарищами по бригаде.
Мне он тоже пытался устраивать мелкие пакости. В субботу меня вызвал Серега работать – убираться в Юрином доме, и тут, как назло, и на эклерах вызвали на работу в субботу. Но начальница смены, Горица, сказала что это по желанию: кто не может, пусть не приходит, они поставят человека из другой бригады. Я, конечно, сразу сказала ей, что не приду. Тогда Али подошел ко мне, и стал выговаривать. Я ему объяснила спокойно, что выйду в другое место в субботу, потому что там платят больше. Он стал мне плести какие-то коммунистические лозунги, и специально не предупредил, что работа в понедельник у нас начнется не в 5, а в 4. Я пришла в 5 и нарвалась прямо на Горицу, которая мне стала выговаривать за опоздание.
Это все, конечно, было не смертельно, но достаточно, чтобы испортить настроение на весь рабочий день. И опять я поплатилась за то, что не умею врать. Кристина говорит: «Сказала бы ему, что к врачу идешь, и он бы заткнулся сразу». И Серега всегда надо мной смеялся: «Пора бы научиться врать, ты уже большая девочка».
Была у нас в бригаде Мафтуха: высокая, полная эфиопка. И у нее были потрясающие способности к изучению языков. Она неплохо понимала по-русски, и иногда так неожиданно вворачивала русские фразы, когда от нее этого совсем не ожидаешь.
Прихожу на работу, она со мной здоровается по-английски и спрашивает, как дела. Я тоже по-английски отвечаю, и спрашиваю, как у нее.
–
Слава Богу.– отвечает.
Или встала она посреди цеха и стоит, а русский мальчишка едет на каре и спрашивает ее по-английски:
–
Почему ты тут стоишь?
Она:
– По кочану.
Работа у нашей бригады начиналась в 5 ч. вечера и заканчивалась и в 2, и в 3 часа ночи, иногда даже в половине четвертого – пока не кончится продукция. Хорошо, что в Торонто ночью тоже ходят автобусы по главным улицам, правда, намного реже, чем днем. И Али специально отпускал нас с таким расчетом, чтобы мы не успели на ближайший автобус, а полчаса постояли на ночной улице, особенно на морозе или под дождем. Какую-нибудь уборку затеет, или пересчет коробок, или еще какую-нибудь глупость.
Кристина приехала в Торонто из Львова. Симпатичная, худенькая, с большими выразительными глазами – на нее засматривались все мужики. Выглядела она на 30 лет, хотя на самом деле ей было уже 40, и на Украине у нее остались двое взрослых детей, и даже внучка уже была.
Английского она почти не знала, даже простейшие указания начальницы нашей смены я ей переводила. Она рассказала мне, что домой не поедет ни за что, потому что ненавидит и боится своего мужа. Она и в Канаду уехала, чтобы быть от него подальше. Он живет в доме ее родителей, и ее уход от него или развод мама категорически не одобряет. Поэтому и приходится так жить: вроде и замужем, и вне пределов его досягаемости. По детям только очень скучает, и ждет, когда же он сам попросит развода.
День до 5 часов вечера у меня был пока не занят трудовой деятельностью, поэтому я нашла еще работу: убирать богатые дома. Кристина давно ходила на уборки, поэтому проинструктировала меня, что можно делать, что нельзя и как себя вести с хозяевами, и даже как по-английски называется пылесос и тряпка.
Пройдя школу уборок у Сергея, я могла не бояться за качество работы. Не зря он был когда-то старшиной, меня вышколил по всем правилам военной науки.
По уборке домов в Торонто тоже есть свои агентства, вернее «агентством» в этом случае назвать трудно, обычно это один человек – женщина, хорошо говорящая по-русски и по-английски и имеющая контакты с богатыми домохозяйками. Такой как раз и была Дина, к которой я попала. У нее самой был маленький ребенок, поэтому она из дому не выходила, а только сидела на телефоне и координировала действия работников и хозяев.
Сначала она проверила мои способности на просторах собственной квартиры и осталась довольна, поэтому на другой же день дала мне адрес хозяйки. Я только попросила, чтобы у меня уборки заканчивались не позже 4 часов (потому что в 5 начиналась смена на эклерах). Кроме того, я получила от нее инструктаж о том, что в домах, где я буду работать, из религиозных соображений мясная и молочная посуда моется в отдельных раковинах, лежит в отдельных шкафах, и смешивать ее нельзя никогда ни при каких обстоятельствах. И еще: никто их хозяев ни слова не знал по-русски, так что
