Арина засовывает одноразовый держатель в карман на двери и обхватывает бумажный стакан ладонями.
Вдавив педаль газа в пол, по оборотам отмечаю, как коробка перещелкивает передачу, и завершаю маневр на мигающий желтый. Примерно минут через сорок, в полной тишине мы въезжаем в поселок, где поселились Громовы.
Притормаживаю у ворот, откидывая затылок на подголовник.
Арина отстегивает ремень, поправляет шарф, вытаскивая из-под него волосы, и отправляет свой пустой стакан к держателю, туда же, в дверь.
– Спасибо, – застегивает верхние пуговицы на пальто.
– Всегда пожалуйста.
– Все хотела спросить…
Перевожу взгляд с лобового стекла на нее. Заинтриговала, что уж.
– Почему ты так отреагировал на мой перевод в вашу школу? Сегодня же нормально общались. Ты…
– Иногда могу быть нормальным.
– А говорил, что влюбился, – она улыбается, прижимаясь виском к спинке кресла.
– Нагло врал, – копирую ее эмоции, чувствуя расслабление. Мне кажется, мы оба его ловим.
– А я размечталась, – снова смеется. – Спасибо, что подвез.
Хлопок двери действует на меня отрезвляюще. В голове сразу же всплывают сотни мыслей – можно было ее задержать, поговорить… Не знаю.
Но Арина уже проскользнула во двор.
Разворачиваюсь и еду в сторону дома. Там сегодня пусто, и, если честно, это даже радует. Не хочется ни с кем говорить.
Правда, папа нагло рушит все мои планы. Знает, когда звонить. Не вовремя.
– Привет, – притормаживаю на светофоре.
– Ты в городе болтаешься?
– Домой еду. А чего хотел?
– В офис ко мне заскочи.
– Сейчас?
– Завтра. Конечно сейчас, Тим.
– С тебя сто баксов. Ладно, – протяжно вздыхаю, – сейчас приеду, – перещелкиваю поворотник и, дождавшись зеленого, сворачиваю направо.
«Либерти», как всегда, набит людьми.
Поднимаюсь на второй этаж и, кивнув отцовскому помощнику в приемной, для вида стучу в дверь.
– Привет. Ты звал, – падаю на стул, – я приехал.
Папа кивает, не отрываясь от монитора.
Знаю, что он так может хоть на час зависнуть. Покрутив в руках телефон, подпираю щеку ладонью и нарочно громко кашляю.
– Минуту.
Его пальцы снова стучат по клавишам. Я же оборачиваюсь в кресле вокруг своей оси и закидываю ноги на стол.
Блеск! Отцовский прищуренный взгляд с немым укором именно то, чего я и добивался. Иначе его просто не оторвешь. Приходится импровизировать.
– Ноги на пол поставь.
– Слушаю и повинуюсь, – возвращаюсь в исходное положение и подкатываюсь ближе к его столу. – Так чего хотел?
– Ты подал заявку на грант?
– Об этом мог и по телефону спросить. Необязательно было заставлять меня тащиться через весь город. Возможно, у меня были планы.
– Подкатывать к Стёпкиной дочке?
А вот теперь зависаю я. Я сейчас не ослышался? Он это вслух сказал?
– Откуда столько удивления? Ты думал, я не в курсе?
– Ну я и сам еще не особо в курсе, подкатываю я или нет.
– Если сомневается, значит, точно первое. Пошли поедим, заодно и поговорим.
– Про Арину?
Папа ухмыляется и надевает пиджак.
– Про грант и твое приложение. Есть возможность вывести его на новый уровень.
В ресторане для отца всегда забронирован один и тот же стол. К нему мы и направляемся.
– Ты сегодня еще не обедал? – отодвигаю для себя стул.
– Не было времени.
Папа бросает взгляд на меню и сразу диктует заказ подошедшей официантке, не притрагиваясь к страницам.
– Мне стейк из семги, – накидываю туда же, отмечая, что у девчонки очень длинные ноги. Красивые длинные ноги.
Кладу телефон на стол и ловлю в кулак свой зевок.
– Мне кажется, тебе еще рано лезть в оборонку. – Папа бьет сразу в лоб, без подводок. – Системы безопасности, допустим. Но грант… Зачем тебе?
– Советуешь взяться за что-то попроще?
– Советую более глубоко изучить эту отрасль. Твой исходник еще слишком слабоват. Да и конечной цели всего этого я не понимаю.
– Ты хотел сказать, не видишь перспектив. И прибыли, – ухмыляюсь. – А вообще, умеешь поддержать.
– Мы с тобой давно договорились, что в вещах касаемо твоего увлечения я говорю тебе только правду. Но, вообще, думал, что с таким серьезным решением ты в первую очередь придешь ко мне.
– Ага, чтобы ты дал денег и это снова был не мой, а твой проект.
– Не прибедняйся, со своего приложения ты получаешь отличный процент. Гораздо выше рыночной стоимости.
– Про процент согласен. Значит, думаешь, завернут?
Папа кивает.
– Нет, я буду рад оказаться не прав, но из того, что видел, – щелкает пальцами, – заново придумываешь велосипед, короче.
– Но я все-таки попробую.
– В этом я не сомневаюсь. Люблю твой максимализм. Но, вообще, если так интересно, могу пристроить тебя на работу именно в эту отрасль, как только поступишь. Наблатыкаешься.
– Откуда ты вытащил это слово? – откидываюсь на спинку стула, сжимая в руке стакан с матчей. – Для этого придется поступать здесь?
– Желательно.
– Подумаю. Мама звонила?
Отец смотрит на часы, а потом на меня. Она уже пять дней у подруги в Барселоне.
– Час назад.
– Как она там? Хотя лучше, чем мы. Без снега, мороза и твоих нотаций.
– Явно лучше, – делает глоток кофе. – К слову, о нотациях.
– Жги, я жду. Мы же сейчас о Громовой?
Сложно не догадаться. Папа дорожит дружбой с дядь Стёпой, поэтому этой темы мне не избежать.
– Ты и сам все знаешь. Рассказывай.
– Она мне нравится.
– Маловато информации, не находишь?
– Очень нравится? Давно нравится? Так нормально?
– А сама она в курсе?
– Ну… Пока нет.
– Мы со Стёпкой пол жизни дружим. И мне не хочется, чтобы мой сын попортил его дочь. Доступно объясняю?
– У нас чисто платонические отношения.
– Надеюсь, ты меня услышал. Без треша и скандалов, понял?
– Понял.
