раз атаковать дом с привидением Шитман был не готов. Пора было подумать о том, где провести ночь.
* * *
Старый друг Шитмана, Толя Сирота, был в отпуске. Шитман в свое время ушел в большой бизнес, а Толя остался работать в больнице, поэтому среди приятелей его так и называли — Старый Медик.
В отпуске Толя скучал. Он любил чувствовать себя нужным людям, привык быть рядом, когда кому-то плохо, когда кто-то страдает, когда каждый день человека может стать для него последним. Опухоли, переломы и ампутации, капельницы и утки, анализы и вскрытия, искаженные болью лица больных и заискивающие — родственников пациентов… как не хватало всего этого сейчас. И это только отпуск, а впереди еще пенсия.
В дверь позвонили. На пороге стоял Шитман. Толя с удивлением разглядывал рваный, заляпанный глиной костюм, исцарапанное лицо и блуждающие глаза Шитмана. Не ожидая приглашения, тот шмыгнул в квартиру, захлопнул за собой дверь и сел прямо на пол.
— Боря, что с тобой? — Медик вгляделся в сумасшедшие глаза Шитмана. — Ты увидел привидение?
Шитман ответил не сразу. Таинственно оглядевшись по сторонам, он пожал плечами:
— Кто его знает… Слушай, меня ищут бандиты, я должен им кучу бабок, а мертвая любовница застала в меня только что в квартире, которую я пытался ограбить… Эээ… у тебя можно переночевать?
Толя обрадовался:
— Легко.
Он чувствовал, что Шитман расскажет ему много интересного.
* * *
Они дружили часов до двух, а когда Толя заснул, Шитман сунул кассету в видеомагнитофон. Нельзя сказать, что увиденное повергло Шитмана в шок, но он долго сидел, крутя в руках пульт и смотря на пустой уже экран.
— Вот сучка… Ну мне-то, как главному спонсору, она могла рассказать… Я б хоть знал, во что ввязывался.
Шитман задумался. Пусть и не коренным образом, но кассета здорово меняла ситуацию. Пусть он по-прежнему должен бабок — но пленка, по крайней мере, многое объясняла. Если бы передать ее бандитам, появлялась надежда… по крайней мере, остаться в живых.
Соваться к бандитам Шитману совсем не хотелось. Послать по почте? Подумают, что бомба и выбросят. Да и вообще, будет ее кто смотреть… поди объясни им, что там.
Нет, здесь нужен другой подход. Необходимо сделать так, чтобы эту кассету невозможно было не заметить.
И тут у Шитмана возникла идея…
Стараясь не разбудить Старого Медика, он тихо вышел из квартиры и направился к развалинам сгоревшего офиса «Распутной жизни». Была глубокая ночь: время для его плана самое подходящее.
* * *
Помещение бывшей покойницкой пережило не один пожар. Когда-то его построили целиком из камня, даже столы для тел были высечены из мрамора. По замыслу безвестного архитектора, вентиляция в доме была устроена так, что круглый год там был сухой прохладный воздух, дул легкий сквозняк. Возможно, дело было в шахтах, соединяющихся с подвальным помещением, а может, в покрытых особой глиной стенах, испаряющих влагу и охлаждающих внутренние помещении сами по себе, без всяких холодильников. Недаром в советское время здесь была овощебаза.
Под руководством Макса братки быстро разгрузили машины с реквизитом. Скелеты поставили по углам, и они, подобно атлантам, подпирали потолок покойницкой. Дистанционно управляемые гробы расставили по столам, в углу сложили газовые горелки. У самого входа установили пульт управления — чтобы убедиться, что все работает, Макс подключил оборудование и пару минут развлекался, шевеля скелетами и хлопая крышками гробов.
Впрочем, в детство впал не он один — кладбищенская атмосфера действовала на всех как-то странно. Обкуренные братки играли пластиковым черепом в футбол; Ди-Джей, сидя верхом на гробе, бренчал на гитаре. Администратор, который пристроился за компанию к косяку, рассказывал всем и каждому анекдот про зайца-топтуна, за что кто-то дал ему в конце концов в морду. Совсем не обидевшись и даже не заметив, администратор пошел искать чего-нибудь перекусить… Одна лишь Наташа одиноко сидела в углу, ни на кого не обращая внимания. По-видимому, гибель сестры ее потрясла.
Наконец, вернулся фотограф.
Макс устало вздохнул:
— Все, всем спать. На втором этаже несколько комнат в приличном состоянии — «Дирекция овощебазы», «Бухгалтерия», «Архив» — спать будете там.
Он выловив двух братков, которых уже отпустило, и оставил за главных:
— Значит, так: никого не выпускать и не впускать. Барахло это, — тут он указал на декорации, — Чтоб было в полной сохранности… Все же хочу понять, как солистка исчезла со сцены… Я все думаю, может, там какой секрет — дверь, ящик — еще что-нибудь… Завтра на свежую голову посмотрим.
Устало вздохнув, Макс вернулся к джипу.
В салоне Борода с Андреем Владимировичем разбирали финансовую документацию «Распутной жизни».
— Ну, как?
Андрей разогнал рукой сигаретный дым, клубившийся в машине, и презрительно тряхнул пачкой бумаг:
— Хрен его знает… На бухгалтерию это никак не тянет. Так, для себя… Но деньги у них определенно должны быть; вот эта папка — что-то вроде кассовой книги; судя по всему, за концерты они получали от организаторов налом и каких-то следов банковских операций, ценных бумаг… покупки квартир, наконец — ничего этого нет.
— И это значит…
— Да. Где-то лежит толстая-толстая пачка баксов. Солистка не верила никому, кроме баксов.
Макс кисло улыбнулся:
— Ситуация упрощается. Осталось только их найти.
Андрей выругался и засунул бумаги в бардачок:
— Ладно, поехали по домам. Надо срочно надраться и лечь спать. Завтра будет много работы.
Борода кивнул, и они разошлись по машинам. Вскоре шум моторов затих за поворотом дороги, пыль осела.
Повисла напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая скрипом кладбищенских деревьев, шелестом многовековых дубов, шорохом крыс на провалившихся могилах…
И тут появился Шитман.
* * *
Присев на гроб из реквизита, дежурные братки беззаботно играли в карты. Проигравший должен был выйти на кладбище, снять штаны и громко прокукарекать.
Все давно спали, один лишь администратор, который съел что-то не то, каждые пол-часа бегал на толчок.
Свет был притушен, и большая часть бывшей покойницкой тонула в полутьме. Начальство уехало, и можно было опять расслабиться. Уютно дымился косяк — в сочетании с пивом он производил незабываемый эффект. Одну бутылку, правда, они разлили, но оставалось еще пять. Тишина нарушалась только шлепаньем карт по полированной крышке…
Но что это? Боковым зрением один из братков заметил в углу какое-то движение. Показалось? Нет, опять. Браток оглянулся. Карты выпали у него из рук, холодный пот прошиб с головы до ног, а руки сами потянулись к бейсбольной бите, прислоненной к соседнему гробу.
Стоявший в углу скелет начал подавать признаки жизни. Блеснув черепом, он повернулся к братку и стал
