Книга Полая женщина. Мир Барби изнутри и снаружи - Линор Горалик

Как бы не были высоки наши помыслы и устремления, мы все-таки живем в вещном мире. Собственно, мы существуем только в нем: окружающая нас реальность при пристальном взгляде на нее распадается на отдельные предметы. Просыпаясь от сна или приходя в себя после обморока, мы опознаем пространство, в котором находимся, по предметам, заполняющим его. Причем характеристику пространства и ситуации, конечно, составляют не отдельные предметы, а их сочетания в окружающем нас мире. Приходящий в себя больной за несколько секунд опознает окружающую его действительность как больницу. Этому способствуют окружающие его предметы, их тип, линии, расположение, цвета. Он может не знать, в какой именно больнице находится, где стоит эта больница и как он сюда попал, он может не понимать, сколько времени прошло с тех пор, как он оказался здесь, — но предназначение окружающего пространства становится понятным очень быстро. Точно так же быстро человек, проснувшийся после тяжелой пьянки, понимает, находится ли он в своей квартире, в гостях или, скажем, в вытрезвителе. Очнувшись от ночного кошмара, мы за несколько секунд отличаем реальный мир от мира снов по окружающим нас объектам. Вещный мир является единственным миром, который мы готовы называть «реальностью». Естественно, вещность мира особенно остро ощущается главными прагматиками человечества — детьми. Легкость и безапелляционность, с которой ребенок вовлекает доселе незнакомые или малознакомые ему предметы в собственную практику, и свобода, с которой он придает этим предметам новые роли, прекрасно демонстрируют нам нерушимую связь, существующую между любыми нашими действиями или предметами вещного мира. Понаблюдайте за тем, как ребенок обставляет процесс игры, в ходе которой им прорабатывается та или иная жизненная ситуация. Подобно гениальному художнику, при помощи нескольких штрихов создающему набросок портрета, ребенок при помощи аксессуаров, зачастую крайне приблизительно соответствующих тем, которые были бы действительно задействованы в реальной ситуации, моделирует узнаваемую сцену. Разлохмаченный моток шерстяных ниток становится париком, кусок водопроводного шланга может играть роль стетоскопа, прозрачная пластиковая коробка превращается в космический шлем. Встретив ребенка с привязанным к груди чайным подносом и палкой от метлы в руках, можно не сомневаться, что перед нами рыцарь в латах и с копьем, если, конечно, это не джедай со световым мечом и в скафандре. Разнообразие предметов, задействованных в игре, обеспечивает ребенку не только разнообразие ситуаций, но и разнообразие практик. Считается, что в распоряжении современного ребенка из семьи среднего класса в любой момент находится от 80 до 150 игрушек. Естественно, далеко не все из них задействуются в играх постоянно. Родители часто жалуются на то, что чадо, после долгого выпрашивания получившее заветную гоночную машину с радиоуправлением, тамагочи или Барби-балерину, через несколько дней способно полностью потерять интерес к новой игрушке, положив глаз на очередного фаворита. Это качество мы склонны ошибочно приписывать избалованности ребенка и его неумению сосредоточиваться на одном занятии. На самом же деле в основах такого поведения лежит, как мне видится, потребность ребенка в постоянном освоении новых практик.

Я поняла это окончательно, когда принесла на день рождения годовалому сыну моей подруги очередную хитро устроенную погремушку. Желая порадовать именинника, я заранее развернула игрушку. "На самом деле не надо было ее разворачивать, — сказала моя подруга, — завернутая и развернутая игрушка — это две разных игрушки". Я поинтересовалась, почему это происходит, и подруга объяснила мне, что завернутая погремушка и развернутая погремушка позволяют проделать с собой разные операции. Так, завернутой погремушкой можно шуршать, гладкой оберточной фольгой можно ездить по столу, а ее блики позволяют пускать солнечные зайчики по стенам, в то время как развернутой погремушкой можно греметь, ее можно вешать на спинку стула и окунать в чашку с чаем. Пару лет спустя, уже заинтересовавшись темой игр и игрушек, я вдруг поняла, что и для взрослых детей каждая новая игрушка является областью для осваивания новых практик, и особенно ярко это проявляется в мире кукол. Развивая уже затронутую в предыдущей главе тему куклы как «персоны», как лишенного личных качеств куска пластмассы, чья индивидуальность создается только за счет натянутых на нее одежек и прибавленных к ней аксессуаров, я могу добавить, что в пластмассовом мире вещи служат для проявления личности их обладателя еще сильнее, чем в мире реальном. Тяжелый кейс из натуральной кожи, треугольная спортивная сумка и крошечный красный ридикюль расскажут нам о своих хозяевах не меньше, чем говорит о Барби произведенная для нее в 60-х годах кровать с балдахином, расшитая бисером и стразами. Изучая вещи, принадлежащие той или иной кукле, мы строим те самые проекции, которые позволяют нам видеть в ней "персону".

Скажем, в первом "Доме мечты" Барби были пластинки "Kingston Trio", низкий буфет со встроенным проигрывателем и телевизором, трюмо с розовым пуфом и девятитомная энциклопедия. Этот набор предметов наряду с модной мебелью описывал вкус и социальное положение Барби лучше, чем это бы сделал любой рекламный буклет. Создатели аксессуаров для Барби фактически занимаются настраиванием ассоциативных рядов. В каждом наборе, приписывающем Барби тот или иной род занятий, должны быть аксессуары, которые как можно четче наводят наблюдателя на мысль о той или иной конкретной ситуации, оставляя при этом как можно меньше пространства для варьирования. Здесь запускается тот же механизм, который действует при прохождении психологических тестов, когда нам предлагается описать ситуацию, изображенную на картинке. В качестве иллюстрации возьмем "Барби-Морское-путешествие" из серии "Barbara Millicent Roberts". На плече у Барби — дорожная сумка шотландской расцветки, еще одну похожую сумку и шляпную картонку она держит в руках. Кроме того, в руке у Барби синий международный паспорт. Этот набор аксессуаров полностью задает ассоциацию «путешествие» в словосочетании "морское путешествие". Связь же этой Барби с морем разыгрывается следующим образом: костюм выдержан в сине-белых тонах, белые штаны дополняет темно-синий блейзер с золотыми пуговицами — несколько милитаризированного покроя, что в совокупности вызывает однозначные ассоциации с парадной морской формой. Для укрепления связки используется топ в сине-белую полоску, а чтобы не оставлять никаких сомнений, на шею Барби вешается маленький золотой якорь на толстой золотой цепочке. На вопрос о том, чем занята эта Барби, можно дать ответ, даже не читая надпись на коробке. Иногда аксессуары существуют даже в излишке, они призваны не только однозначно очерчивать, но и усиливать ситуацию. Так, в комплекте «Барби-Хирург» присутствует медицинский диплом в рамке и тщательно надписанное миниатюрное изображение человеческого скелета. Чем реалистичнее аксессуары, тем реалистичнее и актуальнее оказывается игра. «Барби-Педиатр» поступает в продажу в комплекте со стетоскопом и завернутым в пеленки черным малышом; если приложить стетоскоп к груди малыша, можно услышать, как бьется его сердце. Но, конечно, Барби не обвиняли бы в консюмеризме так рьяно, если бы весь набор ее аксессуаров ограничивался приборами и инструментами, нужными для исполнения тех или иных профессиональных обязанностей. Критиков приводит в ярость не ноутбук деловой Барби, не полосато-розовый американский флаг для Барби-астронавта, а роскошные розовые "дома мечты" с действующими лифтами (в последних моделях — более сорока предметов меблировки), водные мотоциклы и личный Harley Davidson Барби, как минимум две собственных яхты, персональный самолет и явно избыточная роскошь кровати под розовым балдахином.