Быстрее пешком дойти! — возмутилась графиня. — Ты, Кальмар, оставайся в машине, а мы с Лизой двигаемся дальше.
Елизавета послушно выбралась, оглушаемая сигналами других кабриолетов. Следом за ней выпрыгнули и забавные пушистики.
Что же сейчас происходит в библиотеке, где нет даже Горгоны Изенгардовны? Остается надеяться, что ее полностью опечатали, перекрыв вход посетителям.
Увы, Лиз вновь переоценила осторожность инспектора Бивика. Библиотеку вовсе не закрыли. Ведь главная преступница была поймана и изолирована от приличного общества. Поэтому опечатали лишь залы, напрямую причастные к происшествиям, а вместо смотрительницы пригласили другого компетентного сотрудника, который знал библиотечный фонд практически наизусть. Поэтому, когда Дилан Рихтер добрался наконец до храма знаний, за стойкой администратора его встретил вежливый служащий.
– Меня зовут Лаврентиус Лигби, — сказал он приятным голосом, — и я временно заменяю Горгону Изенгардовну.
– Вы не знаете, полицейские сейчас здесь? — спросил с надежной Дилан.
– Да, они в отделе кулинарной литературы, — кивнул Лигби.
– А криминалист, Елизавета, тоже с ними?
– Вот ее я не видел, – сочувственно ответил новый библиотекарь, – возможно, она появится позже. Для нее тут сегодня есть работа.
– Что ж, тогда я пока могу почитать… если библиотека, конечно, не закрыта.
– Смотря какой отдел вас интересует, — Лаврентиус вежливо улыбнулся.
– Не знаю… исторический. Или биологический. Мне нужна книга, где описываются исторические этапы приручения редких питомцев. Автор - Ильдар Иствуд.
– Это старинное издание, — задумался Лаврентиус, — но исторический отдел у нас не опечатан, так что, думаю, у вас всё получится. Дайте мне несколько минут, я проверю, на месте ли книга.
Дилан рассеянно согласился. Нет, вовсе не научные изыскания волновали его сейчас.
Лаврентиус вышел, а молодой граф присел на мягкий пуфик, ожидая его возвращения.
– Эй, библиотекарь! – услышал он смутно знакомый мужской голос. В зал стремительно зашел полицейский. Тот самый громила, напарник или начальник Елизаветы. Увидев Дилана, он почти не удивился.
– А где Лиз? — спросил служитель закона.
– К сожалению, я ее сегодня еще не видел, – признался Дилан.
– Я видел, но толку с этого никакого! Самовольно усвистела с места преступления. Будто я буду с корешков вместо нее яд выскребать! Если увидите ее, скажите, чтобы мухой ко мне мчалась!
Голос инспектора был таким сердитым, что Дилан поспешно пообещал именно так и поступить.
– А библиотекаря найти не поможете? – спросил полицейский с надеждой. — Мне надо от него подпись на протоколе.
– Да, я знаю, где он. Могу объяснить, как его найти, или позову сам.
– Не сочтите за труд, — инспектор умоляюще сложил на груди руки, что выглядело забавно, — пить хочу так, что язык к горлу присыхает, так что пока поищу тут водички.
Дилан был не против того, чтобы пройтись. Двигательная активность хоть как-то отвлекала его от переживаний по поводу Лиз.
Где находится отдел исторической книги, он знал, нашел его очень быстро, толкнул дверь и застыл на пороге. Лаврентиус Лигби, которого с трудом можно было узнать, занимался чем-то очень странным. Половину лица библиотекаря скрывал респиратор, на руках были каучуковые перчатки.
Мужчина сосредоточенно опрыскивал из пульверизатора книгу, нажимая на грушу распылителя так рьяно, что на покрасневшем лбу вздулись вены.
Дилан без труда прочел крупно выведенное на обложке имя автора: “Ильдар Иствуд”.
– Что вы делаете? — опешил граф. — Обрабатываете книгу от книжных червей?
– Как забавно, что меня самого так окрестили в прессе, — послышалось из-под защитной маски.
Сквозняк захлопнул дверь позади Дилана. Он непроизвольно сделал шаг вперед.
– Погодите, — осенило его, — так это вы — преступник!
– А вы сообразительней, чем ваша подружка! — усмехнулся Лаврентиус. – Что ж, жаль, поболтать у нас не получится.
– Я не дам вам уйти! — смело заявил граф, широко разведя руки, словно собрался заключить Лигби в свои объятия.
– А у вас разрешения и не спрашиваю, — холодно ответил преступник, наводя на непрошенного свидетеля распылитель. Одно нажатие на грушу, и к лицу Дилана устремилось поражающе облачко яда. Задержать дыхание он не успел. Ноги графа подкосились и молодой человек начал падать. Последней его мыслью было: “Я должен помочь Елизавете!”
Приложив просто немыслимые усилия, Дилан Рихтер развернул корпус в сторону своего палача, направив остатки энергии на то, что бы броситься на негодяя и таки крепко его обхватить.
Мышцы графа почти сразу же окаменели, сделав объятие нерушимым и почти смертельным.
Оба повалились на пол. И для графа наступила темнота, в которой раздался пронзительный вопль, исполняемый двумя женскими голосами, слившимися в один:
– Дилан! Нет!
А потом и звуки отключились полностью.
Глава 16
На самом деле, донна Роза и Елизавета появились на месте преступления далеко не сразу. Просто время для жертвы в состоянии оцепенения течет несколько иначе.
Когда отважные спасительницы и два пушистых питомца графини ворвались в отдел исторической книги, они увидели Лаврентиуса, безуспешно пытавшегося вырваться из мертвой хватки своей новой жертвы. Но и без того сильные руки спортивного и подтянутого графа разъединить было невозможно. Маска с лица злоумышленника почти сползла, но яд уже был неопасен, поскольку слишком долго находился на открытом воздухе, а не между книжных страниц.
– Это все же вы! — драматическим тоном выдала Елизавета.
– Да неужели у вас получилось меня вычислить? — преступник настолько удивился, что даже перестал барахтаться.
Малыш Шипси с интересом обнюхивал голову Лаврентиуса. Преступник пытался отстраниться, но его подвижность была очень ограниченной.
– Вы оставили столько улик за собой, что догадаться не составило труда, — заметила донна Роза. Удивительно, как она ухитрялась сохранять самообладание. Графиня стояла на коленях перед сыном, держа его за ногу. Потому что руки у несчастного были заняты, — прибираться лучше надо.
Последние слова прозвучали с упреком.
– Кто вы такая, чтобы учить меня работать? — с апломбом произнес Лаврентиус.
– Лучший в Зидаире специалист по редким ядам! — просветила его Лиз. — Скажите, зачем вам всё это понадобилось?
– Я хотел привлечь внимание к своим книгам, — мрачно сказал уборщик, — эти люди читают всякую ерунду, которую издают безумными тиражами. А мои шедевры никто не замечает. А ведь я пишу ничуть не хуже.
– Почему же вы брали авторов по алфавиту?
— Должна же быть какая-то система, — сердито ответил Лаврентиус, — брать книги
