Машенька с гордо поднятой головой ставит бутылку назад перед судьей и возвращается на свое место.
Глава 17
Объявили перерыв. Стоим в коридоре с Сергеем. Вдвоем. Остальные присутствующие тактично не мешают нашему разговору. А разговор меня совсем не радует. Сергей взволнован до предела.
- Как ты все это выдерживаешь?.. – шепчет он мне на ухо, чуток приобняв.
Я же понимаю, что мой страх, с которым приехала к зданию суда, немного притупился. Хотя и не прошел полностью. Я настроена воинственно.
- Сейчас мне не приходится говорить обо всем в подробностях, - объясняю Сергею. – Это десять лет назад я описывала все его издевательства надо мной.
- Все равно не понимаю…
- Капитан Дрозд! – шепчу ему в ухо, как можно тихо, но грозно. – Кто из нас на войне был?!
- Видимо, ты, - слегка помедлив с ответом, все же ответил мне мой капитан.
Я же понимаю его впечатления сейчас. Между нами большая разница в возрасте. Он считает меня маленькой девочкой, которую нужно защищать. Но я настолько привыкла решать все сама, что со временем в нужные моменты становлюсь черствой.
Нас снова позвали в зал. Теперь судья дает слово прокурору, который начинает допрашивать Спиридонову. Та отрицает свою причастность, но доказательства неопровержимые. Доходит очередь до Спиридонова.
Его ухмылку я запомнила надолго еще тогда. Он свято верит в свою невиновность. Десять лет назад он уверял суд, что я приходила к нему сама и даже прохода ему не давала. Но мои свежие отметины на теле говорили об обратном. Сейчас же мне было интересно, что он начнет петь суду. Какую легенду выдумает?
На мое удивление никакой легенды не последовало.
- Подсудимый Спиридонов, вы сознаетесь в содеянном? – вопрошает прокурор.
- Да, - коротко и с ухмылкой на лице признается физрук.
- Вы подтверждаете, что это была месть за прошлые обиды? – уточняет прокурор.
- Да. Она меня засадила не за что. Я отсидел десять лет. Пришел восстановить справедливость.
- То есть, изначально вы не виноваты в совершенном ранее преступлении?
- А что я такое совершил? Трахал малолетку?! Тоже мне преступление…
- Вы насиловали подростка с двенадцати лет. С особой жестокостью, - напоминает прокурор.
- Это еще доказать надо, что с двенадцати лет! Она могла наговорить все, что угодно! – кричит Спиридонов.
- Свидетельских показаний по прошлому делу предостаточно, - опять напоминает прокурор.
- Да они все против меня сговорились!
- Можно мне добавить? – вклинивается наш адвокат. – В тринадцать лет гражданка Дроздова попадала в больницу с маточным кровотечением. Поясните, откуда оно у нее?
- А я знаю?! Месячные пришли и все, - неохотно отвечает Спиридонов.
- Ваша честь, вина подсудимого в отношении совращения и насилия малолетней в суде была доказана еще десять лет назад. Не стоит сейчас углубляться в это, - предлагает наш адвокат.
Судья соглашается, отчего наш адвокат задает другой вопрос:
- Подсудимый, а ваши действия имели под собой личную неприязнь к потерпевшей? Или к потерпевшему?
- Нет. Но я обещал ее уничтожить, я ее и уничтожу. Сейчас не получилось, так потом выйду на свободу и прикончу гадину, - не стесняется сыпать в меня угрозами прямо в зале суда.
- А ранее. Была ли у вас личная неприязнь к ребенку? – уточняет адвокат.
- Нет. Выбрал первое, что попалось под руку.
- У меня иные сведения. Ваша честь, можно пригласить свидетеля по делу?
Судья дает добро и в зал суда входит Валентина Петровна. Я не удивлена. Ожидала ее здесь увидеть. Вот только она все время обходила стороной разговоры о предстоящем суде, и я не стала спрашивать ее напрямую.
- Валентина Петровна, расскажете, по какому принципу Спиридонов выбирал своих жертв? – задает вопрос наш адвокат.
- Расскажу, - строго и с намерением говорит Валентина Петровна.
А у меня мой страх возвращается. Вот она. Истина. Сейчас что-то такое произойдет, отчего моя жизнь точно разделится на «до» и «после».
- Наш физрук выбирал детей по принципу «никому не нужности» детей, - начала Валентина Петровна. – Это не значит, что его жертвами были дети, которые считались полными сиротами. Здесь немного другое. Наши воспитанники в девяностых годах настолько прониклись криминалом и бандитскими разборками, что сформировали определенную иерархию. Как в тюрьме. У нас появились кланы, среди которых были «Подкидыши», «Сиротинки», «Отказники» и «Лишние». «Подкидыши» - дети, которых подкинули. «Сиротинки» - дети, оставшиеся сиротами в силу определенных обстоятельств. Их родители, как правило, гибли в ДТП, сгорали в пожаре и прочее. «Отказники» - дети, чьи матери написали отказ еще в роддоме. «Лишние» - это дети, родители которых были лишены родительских прав. Высшая каста, разумеется, это «Сиротинки». Дети, которые не имели никаких родственников, а значит, они справедливо находятся в детском доме.
- Валентина Петровна, - перебил ее наш адвокат. – До Дроздовой у Спиридонова было еще две жертвы. Расскажете про них?
- Да. Это дети, которые относились к дополнительной касте. Ее тоже придумали в девяностых годах, вследствие того факта, что в детском доме была девочка. Нашли ее на мусорной свалке в возрасте полутора лет. Родители ее просто выкинули. Поэтому ей присвоили прозвище «Выкидыш». Над ней издевались ребята старшего возраста, поэтому девочку отправили в другой район, в другой детский дом. Осталась только каста, которая была на словах, но детей таких не было. МЫ сделали все, чтобы этого не было. Хотя дети были. Три человека. Это Алиса Войтова – девочку нашли в лесу в возрасте четырех лет. Она рассказала, что родители ее оставили, велели сидеть и ждать. Сами ушли. Ребенок прожил в лесу пять дней, пока не вышел на дорогу. Родителей установили, осудили. Второй ребенок – Петя Климов. Его выкинули в реку. Ему было шесть лет. Как он спасся тогда, неясно. Но прибитого к берегу ребенка нашли рыбаки. Думали, что труп. Оказалось, живой. Откачали эти же самые рыбаки. Позже Петя признался, что он научился плавать перед происшествием, но не успел рассказать об этом родителям. Их тоже установили, осудили. А третий ребенок…
Валентина Петровна замолчала, и у меня холодок прошел по спине. Кто третий ребенок?!
Валентина Петровна кинула на меня беглый взгляд. Сергей сжал мою руку…
- А третий ребенок – Маша Дроздова. Ее выкинули цинично. В мусорный бак. В нем она пролежала больше суток, пока ее дворник не обнаружил. Он ее и назвал Марией. А Дроздова – ее дрозд караулил. Не позволил завалить пакет мусором. Женщину, которая ее родила, нашли в первые же дни и осудили. Всех родителей «Выкидышей» судили за попытку убийства.
