— По дороге наверное уснет. — улыбаюсь, глядя на сонного сына.
— И ничего страшного. Я маленький тоже любил спать в машине.
— Но вед неудобно.
— Поверь мне, это очень даже удобно. — улыбается и притягивает меня к себе.
Целует в макушку и нежно шепчет на ухо:
— Я дико соскучился по твоему телу. Кажется еще пару дней и я точно еб*нусь.
— Что же тебе мешает? — спрашиваю, заглядывая ему в глаза.
— Время и много работы. Но сегодня я дома, а значит спать ты не будешь.
— Жду не дождусь. — целую его в губы и сажусь в машину.
По приезду домой, Глеб сам уносит Захара в детскую, пока я рассказываю Галине Тимофеевне про зоопарк. Женщина улыбается и нахваливает моего сына.
Не могу перестать говорить, ведь я так долго нигде не была, что эмоции просто льются через край. Неожиданно мужская рука обнимает меня за плечи. Я замираю и кажется перестаю дышать. Но Глеба кажется ничего не смущает. Он улыбается и целует меня в висок. После этого идет к себе в кабинет, оставляя нас с женщиной наедине.
Смотрю на Галину Тимофеевну, но она делает вид, что всё в порядке. Продолжает тему нашей поездки и рассказывает о том, что всё детство мечтала увидеть жирафа.
Я быстро заканчиваю разговор и иду к себе. Вроде бы она сама меня сватала с Глебом, но почему-то чувство стыда сжирает меня с головой.
Раздеваюсь до гола и иду в душ. Сегодня жаркий день, который мы провели под солнцем. Все вспотели, очень душно.
Включаю прохладную воду и подставляю лицо под струи. Позади слышу шорох, но не оборачиваюсь. Я знаю, что это пришел он.
Через секунду горячие мужские руки касаются меня между ног. Откидываю голову ему на плечо, он ловит мои губы своими. Одна его рука сжимает мою грудь, вторая медленно входит в меня.
Выгибаюсь, сама насаживаясь на его пальцы. Глеб чувствует моё желание, поэтому ускоряется и входит глубже.
— Я скучала… — шепчу ему в губы.
— Знаю… я тоже. — хрипит мне в ответ и резко выходит.
Прижимает меня к стене и входит резко. Его член заполняет меня полностью, принося неимоверное удовольствие. Он сжимает мою грудь одной рукой, второй слегка массирует клитор.
Не могу сдержать всхлипы, выгибаясь ему навстречу. Глеб покрывает мою шею поцелуями, слегка прикусывает щеку. Его движения доводят до безумия, до дрожи в ногах.
Чувствую, как меня накрывает волной удовольствия. Ноги дрожат, я царапаю стену ногтями и сильнее прижимаюсь ягодицами. Глеб рычит, сминает грудь и продолжает таранить меня.
Кричу, прикусывая его за губу. Меня расслабляет, ноги не держат, а тело словно бьет током. Но Глеб держит крепко, не давая мне упасть. Делает последние толчки и я чувствую как теплая сперма стекает по моим ягодицам и бедрам.
— Моя… только моя… — шепчет, слегка сжимая шею рукой.
И мне нестрашно от его действий, от его грубости. Наоборот, это именно то, чего мне не хватало. И он, именно тот, кого я так долго ждала.
Глава 19
Мы лежим в постели посреди белого дня. И все равно что в доме кроме Захара никто не спит. Нам хорошо, остальное подождет.
Я вывожу замысловатые узоры на груди у Глеба, он же гладит мои волосы, плечи и шею. Простые прикосновения, но они кажутся настолько важными и нужными.
Кто бы мог подумать, что я смогу вот так наслаждаться уединением с ним. Наслаждаться его прикосновениями и его теплом. Настолько разные люди, с разными увлечениями, с разным кругом общения и такие родные.
Если бы кто спросил у меня, страшно ли мне рассказать всему миру о нас, я бы смело сказала, что нет. С ним мне ничего не страшно. Глеб не тот, кого можно легко запугать или унизить. Он никогда не позволит ничего подобного в свою сторону, а теперь и в мою.
Наверное, это эгоистично вот так с моей стороны отдаваться чувствам, ласкам и желанию спустя короткое время после смерти Ильи. Но я считаю, что тоже заслужила счастье и заслужила узнать, что такое любить и быть любимой.
— Я хочу усыновить Захара. — неожиданно произносит Глеб.
— Зачем?
— Потому что ему нужен отец, нужен пример того, кем он должен вырасти. Пацан не может вырастить настоящим мужиком, если его не воспитывает мужчина. Я имею в виду настоящего мужчину, а не подобных ему.
— Мне кажется ты торопишься.
Глеб подминает меня под себя и нависает сверху. Моя грудь вздымается, касаясь его груди. Он смотрит с каплей злости, но старается этого не показывать.
— Ты чего-то боишься? — спрашивает, гипнотизируя взглядом.
— Нет… я… просто…
— Что просто, Лера? Только не лги.
— Я боюсь, что ты когда-нибудь остынешь ко мне. — выдыхаю ему в губы. — Что когда-нибудь я стану тебе не интересна, и ты найдешь себе молодую и красивую. Это будет ударом не только для меня, но и для Захара. Я больше не хочу смотреть любовницам своего мужчины в глаза и делать вид, что мне глубоко плевать. Знать, что ко мне возвращались в постель не потому что скучали, а потому что жалели.
— Эй, что за глупости? — он нежно проводит по моей щеке и проводит носом по моему носу. — Я ведь не пацан, чтобы из-за какой-то увлеченности разбивать сердце тому, кому его уже разбили. Я взрослый мужик, который хочет семью, покой и уют. Я люблю Захара, как своего и это уже многое значит для меня. Да, наверное это выглядит не серьезно и нереалистично, что я любил не один год жену сына. Но чувства они либо есть, либо их нет. У меня они есть, и они появились один раз за всю жизнь. Пусть я старше тебя, пусть все думают, что мы с тобой родственники, плевать. Если понадобится, то я всему миру расскажу о том, что Илья не был моим родным сыном. Но ты никогда не пожалеешь о том, что стала моей. Если я тебя выбрал, значит я сделал это осознанно.
Я прикрываю глаза и чувствую, как по щекам скатываются слезы. Никогда в жизни мне не говорили таких слов, никогда не признавались, что я настолько важна и любима. Даже Илья лишь вначале отношений признавался мне в любви, ито скорее для галочки, чем искренне.
— Что за слезы? — нахмурился он.
— От счастья. — я засмеялась, вытирая мокрые щеки.
— Ну если от счастья, то один раз можно. — он улыбнулся и поцеловал меня в губы. — Я люблю тебя, Лера. Больше всего на свете люблю.
***
Глеб
Смотрю на спящую Леру и не могу поверить в то, что теперь она моя. Да, ценой собственного сына, но теперь уже поздно об этом рассуждать. Если бы встал выбор, жизнь с Лерой или жизнь Илья, я бы лучше заглушил свои чувства, но сына бы не потерял.
Да, скорее всего я обезумил, раз смог так полюбить настолько сильно. Лера стала той, ради кого я бросаю всю работу, отменяю все встречи, совещания и валяюсь с ней в кровати.
