наконец-то приблизились к семье Артимия. Меня еще немного пожурили за отставание, и на том история бы закончилась. Если бы Арту не вздумалось упомянуть Трулса.
— Трулс? Вы уверены? — К беседе, ранее не проявляя никакого внимания, присоединилась Ирга.
— Да. Ты что-то знаешь о нем?
— Хм. Как ты сказал? Габриел?
— Габистер, — поправила я.
— Габистер..… Трулс..… Знаю я одного Трулса. Габа Трулса. Наверное, это он и есть.
И замолчала, как в насмешку над моим любопытством. И не только моим.
— Не томи, Ирги! — Нася была тоже любопытной, как и я.
— Габ и Геба Трулс некоторое время назад были звездами при дворе. Сестра старше брата на без малого двадцать лет. И она, — тут Ирга сбавила тон вплоть до шепота, — была фавориткой короля.
— Нашего короля?
В ответ лишь кивок. Ничего себе. Больной Роуман, Роуман Слабый и еще множество малоприятных прозвищ. И у него была фаворитка? Это новость.
— Так это ее брат?
— Да. Он. Не думаю, что еще есть Габы с подобной фамилией. Сейчас ему около сорока должно быть.
Я задумалась. Выглядит моложе. Но то, что не юный мальчик, — это понятно. Жаль. Жаль не потому, что ему сорок. Что он имеет отношение к королевской семье. Быть причастной к подобному обществу не самая моя заветная мечта. Хотя, этот плод очень сладок.
Паром загудел, давая знать пассажирам, что вскоре причалим. Люди засуетились, зашумели, и стало почти невозможно вести беседу. Каждый задумался о своем. А может и об одном и том же. Появление на полуострове, где вскоре будет отдыхать король, брата его бывшей фаворитки — что-то это да значит. Но я не думала о политике. Думала лишь о карих глазах и вишневых губах. От него и пахло вишней. Мой любимый аромат. И вкус. Интересно, а какой он на вкус?
Глава 13. Море, песок, любовь
В небе кричали чайки, привечая новых отдыхающих. Но мне казалось, что проклинают. Впервые видела этих птиц и понадеялась, что больше не увижу. Страшнее только паром. Звуки его гудка все еще вызывали во мне внутреннюю дрожь. Море, море манило. Заманивало в свои темные глубокие воды. И каково же было мое разочарование, когда, поддавшись на уговоры молодежи, разулась и прошлась чуть вперед. Мелководье! Не менее ста шагов. А потом яма. Яму я обнаружила путем в нее попадания. Там воды оказалось по пояс. Но испугалась я так, что после два дня отсиживалась дома. Выбралась только под давлением Ирги, которая заявила, что король в летнем дворце. И надо нанести визит вежливости. Для противников дворца и королей вишенкой на пирожном или конфеткой для ребенка шли прогулка в летнюю королевскую оранжерею и обед в малой дворцовой зале. Без короля. Прием пищи сиятельный предпочитал совершать под присмотром целителя и в три часа дня, с оглядкой на его личный распорядок дня.
— Прогуляемся? — Сиятельный Роуман кивком разрешил удалиться. Выглядел он неважно. Но и юным созданием он не был, люди из народа до его возраста часто не доживают. Тем более он не маг. Я склонила голову и приняла руку (и предложение) Артимия. Сын Глория. Все же я нарушила свое слово и вернулась к привычному «Арт». С годами привычки менять все сложнее.
— Ты бывала раньше здесь?
— В оранжерее? О нет! И тут тоже.
— Тут, во дворце?
— Тут, на полуострове. И на море. Я впервые увидела море, когда садились на паром.
Он посмотрел на меня, не скрывая удивления. Еще бы. Они всей семьей раньше ездили к морю. Каждый год. Это последние лет семь Глорий погряз в работе, желая вывести свою клинику в ряд лучших на континенте (в стране он был лучшим сразу же, так как лучше него темных целителей в нашем королевстве попросту нет).
— Так вот почему ты так дрожала.
— Дрожала я потому, что меня пугал этот двигающийся по воде, непонятно отчего, монстр. И вообще, — я легонько шлепнула по руке молодого человека, — я не дрожала. Немного испугалась, не более.
— А как же! Как мышь перед котом. НЕ ДРОЖАЛА. — Смеется. Я не против. Почему бы не посмеяться. Это лучше, чем его кислое выражение лица в последние несколько дней. Я и сама готова улыбаться. Приятный день. Все прошло достаточно гладко. Король принял нас и сразу же отпустил. Обед прошел в тишине, под перезвон бокалов из изысканного стекла Блювуар. Подавали морепродукты и белое вино. На десерт — воздушные пирожные с вишнями. В виде украшения. Не иначе боги решили надо мной подшутить. Сейчас по плану прогулка. Та самая, в оранжерею. Вспомнила о необходимости разговора. Серьезного разговора о подарках и их стоимости. Сейчас самое время, мы вдвоем, нам не мешают. Глорий увел Насю к фонтанам с золотыми рыбками. Ирга отправилась к королю. Но решить намного проще, чем решиться. А начать эту беседу втройне труднее. Не знаю почему, но слова буквально застревали в горле. Не впервые же в жизни я веду подобные беседы. Это все Марсен. С него началось мое падение в неизвестность. Сама себя не узнаю. А хочется. Хочется вернуть себе и себя, и, главное, утраченное спокойствие. И опять я вспоминаю о нем! Забыть. Как и полагается забывать плохие сны.
— Что-то случилось?
— Это ты мне скажи, в последние дни ты сам на себя похож.
— А ты знаешь, какой я? — Подобный вопрос настолько удивил, что я сбилась с шага, споткнулась на ровном месте и остановилась, удерживая молодого человека. Да, нам надо поговорить. И тянуть некуда.
— Артимий. — Поморщился. Что же, профессия имеет свои недостатки, невольно перешла на менторский тон. — Нам надо поговорить.
— Да, ты упоминала. О чем?
— О многом. Для начала я бы хотела присесть. — Невысказанный вопрос был верно понят и принят. Меня провели к небольшой беседке. Слишком интимно, но выбор у меня небольшой. И, может, так будет лучше.
— Слушаю тебя. — Я села, а он нет. Стал напротив меня, спиной ко мне, вглядываясь куда-то в заросли цветов и красоты.
Это слишком тяжело. Надо было для начала обдумать, что говорить. Но поздно отступать. От меня ждут этого самого разговора.
— Я бы хотела тебя попросить… — Как, как мне сказать ему: «Мальчик, твои подарки неприемлемы»? Поморщилась, будто от зубной боли. Ох, как говорила моя бабуля, не знаешь, что сказать, говори, как есть. — Пожалуйста, Арт, не делай мне больше столь щедрых подарков.
Обернулся. Луч солнца ударил мне в глаза, и пришлось спасаться и спасать свои бедные глаза. Но парень не понял. Мой жест он
