мне сказать? Чувствуя фальшивую улыбку на губах, я принимаю вызов.
— Где ты, моя Полуночная госпожа? — Слыша мягкий, но сильный голос Андрея я несколько раз смаргиваю. Ну, идиотка же!
— Я… еду.
— Алис, у тебя всё нормально?
Единственное нормальное, что со мной было это ты.
— Да, просто движение плотное, — веселею я исключительно голосом, глядя на пустую дорогу перед собой. — Давай я наберу тебя из дома?
— Хорошо. Ты же помнишь, что мне обещала?
Машина внезапно уходит вправо, я резко торможу и с визгом шин замираю на обочине.
— Конечно, помню. Я позвоню, как доеду.
— Буду ждать, — отзывается Андрей, но не кладёт трубку. — Алиса?
— М?
— Я тебя люблю.
Дура!
— Я тебя тоже, — очень тихо, едва слышно произношу я самую бесполезную фразу в своей жизни. И самую честную.
— Ты…
Зря я это. Надо было промолчать, вместо того, чтобы признаваться в том, чего он так долго ждал. Перед тем, как разорвать все отношения.
— Я приеду домой, и мы поговорим, обещаю.
— Жду тебя, — с задержкой отвечает Андрей. — Всегда.
Вызов отключается, а я продолжаю сидеть в машине с работающей аварийкой. Закрыв глаза и откинув голову на подголовник кресла.
Как мне с этим справиться?
Как посмотреть в глаза Андрею? Как рассказать? Или не рассказывать? Из груди вырывается горький смешок. Как же, не рассказывать… Может, Олеся и смогла бы промолчать, чтобы сохранить отношения. Я не смогу. При всей своей вспыльчивости, понимая, что Ян никуда не денется — не смогу.
Если бы Андрей был мне менее дорог, можно было бы попробовать, а так… Глупая самоуверенная девчонка сама загнала себя в угол, признавшись тому, кому от этого станет только больнее.
Лицемерка!
Что я ему теперь скажу? Что люблю одного, а сплю с другим? Нервно хохотнув, я выезжаю с обочины.
— Олесь, ты мне нужна, — обречённо записываю я голосовое. — Обижайся, но позвони вечером. Пожалуйста.
Я едва проезжаю сто метров, как слышится очередной звонок.
— Ты с ним переспала, — мрачно заявляет Олеся.
Смысл отвечать, если она итак всё понимает.
— И, конечно, едешь сдаваться Андрею.
— Пойдём вечером танцевать? — предлагаю я ей, отказываясь обсуждать свой идиотизм.
— Танцевать? — усмехается Олеся. — Думаешь, в этот раз поможет?
— Это лучше, чем сидеть в бетонной коробке, пить и заниматься самоедством.
— А может лучше просто промолчать? — с намёком хмыкает она. — Не поверишь, но Андрею совсем необязательно знать о твоих маленьких шалостях.
— Издеваешься? — Перестроившись в средний ряд, я невидящим взглядом изучаю задний бампер новенького Рено. — Ты представляешь масштаб этой маленькой шалости?
— То есть и в этом я была права, — понимающе отзывается Олеся, — Ян приехал за тобой.
— Он не отступится, пока не разрушит наши с Андреем отношения, — качаю я головой.
— Так пусть Андрей поделится с тобой своим мандатом! — насмешливо фыркает она, а я слышу отдаленный шум воды. — Или как там эта штука называется? Какая-никакая польза.
— Олесь, этой штукой не делятся, — со смешком сообщаю я. — Конечно, я могу попробовать занять соседнее с Андреем кресло, но «Саркани» я на это не променяю. Да и вряд ли мне поможет даже вся городская дума.
— Дорогая моя Лиссет, тебе, кроме себя, уже ничто не поможет, — ласково отзывается Олеся. — Ян, знаешь ли, в таком возрасте, когда мужики точно знают, чего хотят. И кого. Это тогда он был молодым и зелёным, рассчитывая выгоды и прикидывая варианты, сейчас же все его варианты крутятся исключительно вокруг его желаний. Вполне определённых, кстати.
— Мне до его желаний…
— Тогда что мешает тебе вместо того, чтобы сдаваться Андрею, пожаловаться ему на Яна? Скажи, что объявился давний поклонник, который не даёт тебе прохода. Попьёшь валерьяночки, пока они будут жрать друг друга, а потом спокойно выйдешь за победителя.
— Олесь, ты нормальная вообще?! — смеюсь я в ответ.
— Я — да, а насчёт тебя не уверена, — фыркает Олеся, но быстро становится серьёзной. — Так что ты решаешь, Лиссет?
— Я расскажу Андрею, — мрачнею я и вижу указатель, до города остаётся тридцать километров. — А вечером мы с тобой пойдём хоронить мои мечты.
Ключ проворачивается в скважине непривычно тяжело. Или это от того, что мне тяжело? В общем-то, неудивительно, но виновата в своих проблемах как всегда только я. И мне же огребать последствия.
Чувствуя давящую боль в груди, я бросаю сумку на пол, ставлю ноут рядом с тумбой и с выдохом оседаю на стоящий тут же пуф.
Больно. Не так, конечно, как было тогда, когда ушла женщина, зовущаяся моей матерью. И не так, как после давнего расставания с Яном. Всё потому, что я сдерживалась как могла, не давая Андрею въестся под кожу, не желая больше повторять то убийственное разочарование, но терпением и любовью он всё равно занял в моей жизни слишком много места.
Слишком. Много.
— Расстроишься, если скажу, что не дождался твоего звонка?
Я даже не вздрагиваю, ожидая чего-то в подобном духе.
Приезд Андрея развязывает мне руки — не придётся долго решаться на звонок с телефоном в руке. Запретив себе мяться, я поднимаю взгляд и встречаюсь с ясными голубыми глазами. Радостными и спокойными. Жаль, что ненадолго.
— Не расстроюсь, — слабая улыбка заставляет его нахмуриться.
— Алиса, что не так? — Андрей садится передо мной на корточки, с беспокойством осматривая лицо. Боится, что попала в аварию? — Ты так расстроилась из-за аренды?
— Нет, я… — слова застревают в горле и это пугает его, кажется, даже больше моих предполагаемых увечий. Я беру руки Андрея в свои, опустив взгляд, но тут же решительно возвращаюсь к его глазам. Я виновата. А, значит, должна в полной мере прочувствовать всё его отвращение после моего признания. — Пожалуйста, прости меня. Я просто лицемерная…
Громкий и резкий, телефонный звонок разрывает напряжённую тишину прихожей.
— Ответь, — мрачно советует Андрей, вряд ли ожидая от моих дальнейших слов приятного сюрприза.
— Позвонят
