class="p1">Я успокаивал Кристину, а у самого кошки на душе скребли не меньше, чем у неё.
Боровиков — крепкий парень и опытный игрок, но он ползёт под тропическим ливнем (мне доводилось бывать в тропиках, знаю, о чём говорю) через улицу на высоте примерно тридцати метров. Сверху льёт, под ладонями — скользкая цепь. Да ещё и не видно ни хрена — ну, полный джентльменский набор! Дай вам бог здоровья, организаторы…
Светящаяся цепь дрогнула, закачалась. И сквозь шум дождя пробился голос Боровикова:
— Дошёл!
Я рассмотрел на краю крыши его размытый силуэт.
— Ох, — выдохнула Кристина. — Слава Богу! Всё, теперь я, — она присела на край ската, ухватилась за цепь и легко соскользнула вниз.
И тут же, так привычно, будто выполняла это упражнение на скользкой цепи под дождем каждый день, принялась перебирать руками.
Я мысленно зааплодировал. Ну, хоть за кого-то можно быть спокойным!
Через три минуты на соседней крыше рядом с Боровиковым появилась Кристина.
— Дошла, — прокричала она.
— Вижу, — улыбнулся я. — Умница, — и взялся за цепь сам.
Десяток метров — ерунда. Окажусь на той стороне даже быстрее, чем Кристина. Тем более, что у меня есть очевидное преимущество — мне подчиняется цепь. А значит, маршрут можно сократить.
Когда до соседней крыши оставалось метра два, я заставил тот её конец, что был закреплен позади меня, отцепиться. Собирался, повиснув на краю, заставить цепь забросить меня наверх. Это меня и спасло.
Цепь позади ослабла, отпуская водосток, и укоротилась. Я повис вдоль стены дома. И в ту же секунду мимо меня с диким воплем пролетел Боровиков.
Если бы я остался на месте — там, где мгновение назад держался за натянутую цепь, — сейчас за неё уже бы не держался. Массивное тело Афанасия снесло бы меня, будто пушинку.
Кто-то другой, не обладающий моим зрением, решил бы, вероятно, что Боровиков сорвался. Я же разглядел, что из груди у него торчит стрела.
Заорал:
— Кристина! В укрытие!
А сам уже раскачивался, одновременно с этим заставляя цепь становиться всё короче.
Несколько секунд — и я сильным рывком забросил своё тело на крышу. Тут же откатился в сторону.
Вовремя — в полуметре от меня, над тем местом, где только что находилась моя голова, свистнула стрела.
Кристина распласталась на крыше за широкой каминной трубой в двух метрах от меня. Я быстро перекатился к ней.
— Ты цела?
— Да. Этот негодяй стрелял в Афанасия, я успела спрятаться!
Откуда стреляют, я не спрашивал, уже сориентировался. К зданию Сорбонны, над куполом которой развевался флаг, вели две улицы, сходящиеся под острым углом. Мы пробирались по крышам одной, французская команда — по крышам другой. Сейчас мы почти сошлись, нас разделяло едва ли метров тридцать.
— Стреляет наверняка Берлен, — продолжила Кристина. — Его личное оружие — лук. Он очень сильный и опытный игрок, десятый уровень!
— А они поняли, что проигрывают, — кивнул я. — И приняли меры.
— Это бесчестно!
— Но правилами не запрещено.
— Увы, — Кристина вздохнула. — По правилам, личное оружие разрешено применять.
— Вот они и применили… Ладно. Личное оружие у нас тоже есть. Как и личная защита. — Я поднял Щит, встал на ноги. Приказал Кристине: — Держись рядом со мной, за Щитом. Не отходи ни на шаг. Вперёд!
Нам оставалось пробежать только эту крышу. Следующая — уже левое крыло здания Сорбонны, одолеем его — и мы у цели. Флаг над куполом по-прежнему виден, а значит, французы до него пока не добрались.
Правда, перемещение осложнялось проливным дождем. А метров через пять от моего Щита снова отскочила стрела.
— Молодец, — похвалил я. — Хороший мальчик!
Стреляя, Берлен обнаружил себя — ему пришлось выглянуть из-за трубы, за которой прятался. И я не упустил этот момент.
Цепь прянула к размытому силуэту француза, обвила его. Рывок! Парень упал на живот. Водный поток, струящийся по крыше, подхватил его с такой же готовностью, как незадолго перед тем — Анатоля.
До нас донёсся отчаянный крик. А потом внизу, над улицей, мигнула магическая вспышка.
— Минус один, — сказал я. — Ускоряемся!
И мы ускорились, как могли. Кристина едва не упала, ухватилась за меня.
— Держись, — я схватил её за руку.
Мы добежали до конца шестиэтажного дома. Крыша двухэтажного здания Сорбонны оказалась под нами, метрах в двадцати внизу.
— И что делать? — Кристина смотрела вниз.
— Я спрыгну без проблем, мне поможет родовая магия. А тебя поймаю на Щит. Приготовься, по моей команде — прыгаешь.
И я сиганул вниз.
К особенностям родовой магии уже успел привыкнуть, знал, что она послушна моим желаниям — даже не высказанным. В прыжке развернулся так, чтобы оказаться лицом к Кристине. Встав на ноги, поднял Щит. Приказал:
— Прыгай!
Краем глаза успел заметить, что соперники, на своей стороне, тоже успели добраться до края последнего дома — и столкнулись с той же проблемой, что и мы. Ненадолго замерли на краю крыши. Потом обнялись, их обвила светящаяся петля — не Лассо, как у Анатоля, и не моя цепь, но что-то похожее.
Один конец светящегося магического троса зацепился за дымоход. Пара спрыгнула вниз. Трос стремительно разматывался.
Приземлились французы неудачно. Тот, кто владел техникой, твёрдо встал на ноги, а вот второй упал. Дождевой поток такую неловкость не прощал — второго поволокло по скату.
Первый кинул ему трос, успел схватить за руки.
Досматривать шоу я не стал. Крикнул Кристине — которая тоже отвлеклась, глядя на соперников:
— Прыгай! Жду!
Глава 12
Двое — лучше, чем один
Кристина прыгнула.
Высота была приличной, а проделывала она такое в первый раз. Вероятно, из-за этого тоже приземлилась неудачно, на самый край Щита. Скатилась с него, не сумела встать на ноги — и её тут же подхватил несущийся по крыше поток.
Цепь! Мне пришлось потратить несколько мгновений на то, чтобы убрать Щит и призвать её — и этих мгновений Кристине хватило на то, чтобы скрыться с моих глаз. Но магической вспышки снизу не было. Значит, она ухитрилась за что-то зацепиться!
Через несколько шагов я оказался рядом и понял, что прав: Кристина висела на краю крыши. Я видел только кисти её рук — с побелевшими от напряжения пальцами.
— Уходи, Костя! — прокричала Кристина. — Уходи, не теряй время!
— Нарушаете субординацию, лейтенант, — крикнул в ответ я. — Это что ещё за приказы старшему по званию?
Цепь обвила запястья Кристины.
— Помогай! — крикнул я. — Упрись ногами в стену!
Через минуту я её вытащил.
— Не нужно было этого делать! — чуть не со слезами выпалила Кристина. — Мы потеряли время! Он нас опередил, смотри!
По крыше над правым крылом здания бежал наш соперник. Наш единственный уцелевший соперник — этот парень остался один. Решил, видимо, не тратить драгоценные секунды на то, чтобы вытащить товарища.
Добыча флага — плюс пятьдесят баллов. Потеря игрока — минус десять. Всё логично, чё. Бьюсь об заклад, что уцелевший парень — чёрный маг.
— Он нас опережает, — поправил я. — Пока. Бежим!
И мы бросились бежать. Ну, условно — бежать. Движение было затруднено из-за дождя — однако тот же дождь мешал и нашему сопернику. Разрыв между нами постепенно сокращался.
— Я постараюсь его задержать, — сказал Кристине я, — а ты беги к флагу. Так, чтобы он тебя не видел, ты ведь умеешь, — и выстрелил в бегущего парня цепью.
Россыпь магических искр — и никакого эффекта. А француз-то — не дурак. Прикрыл спину Щитом… Белый маг. Надо же. Хорошо, что биться об заклад мне было не с кем.
Но, тем не менее, жалящие удары цепи моего противника замедлили. А Кристина ускорилась, как могла.
Разъяренный француз остановился, повернулся ко мне лицом. В тот же миг я понял, что его Щит исчез — а в меня полетела россыпь чего-то, что поначалу принял за магические искры.
Поднял свой Щит. Часть «искр» врезалась в него, а часть — просто изменила траекторию, обогнув меня сзади. В моё лицо, шею, кисти — всё, что не было защищено одеждой, вонзилось не меньше десятка искр.
— Vous n’avez pas attendu? (Не ждал?) — крикнул француз. — Ce sont des abeilles venimeuses. Dans une minute, vous serez paralysé. (Это — ядовитые пчёлы. Через минуту ты будешь парализован).
— Beaucoup de choses peuvent être faites en une minute (За минуту можно успеть сделать многое), — отозвался я.
Удар цепью.
Щит — француз успел прикрыться.
Ещё удар. И снова в ответ — рой
