трудно разобрать то, что она говорит.
Отец Сергий нагнулся к ней, пытаясь разобрать слова и его лицо менялось на глазах.
- Я ходила в лес, думала груздей набрать на засолку. И вдруг слышу, ребенок плачет. Я пошла на этот плач, подумав, что заблудилось дите и тут вижу, что Корней на заимку Любашу тащит! Морда у него перекошена от злости, на руках когти. Ужас один! А еще я заметила, что на груди у него амулет висит - точно такой, как идол на болоте!
При этих словах батюшка отшатнулся от нее и перекрестился.
- Господи, спаси и сохрани. Знаю я этих нечистей! И избавиться от них очень не просто! Иди Лида, мне подумать нужно!
- А как же Любаша? - с притворным беспокойством спросила Лида, но батюшка отмахнулся:
- Иди. Нет ее в живых уже.
Лида послушно поплелась к дому Григория Плясова, улыбаясь от удовольствия.
* * *
Танька пряталась за церковью, когда там появилась Лида.
- А ты сюда зачем явилась??? - прошептала она, злясь на то, что она нарушила ее планы. - Вот тварюка!
Танька вспомнила Леньку, лежавшего в своем подвале и ухмыльнулась - решил хлюпик, что справится с ней. Ага, щас! Не дожидаясь пока он начнет приставать, Танька огрела его чугунной сковородой так, что острый нос Леньки, впечатался в лицо.
Вернувшись в дом Плясова, она быстро оценила ситуацию и кинулась в церковь, чтобы попросить помощи. Тут и услышала все, что говорила Лида батюшке. Значит повернула по другому, чтоб колдунов извести. Но где же Валя? Стоп! Какая же она дура! Валя побежала выручать девочку!
Танька охнула и бросилась к лесу, надеясь, что с подругой ничего не случится.
* * *
Чем дальше я бежала, тем оглушительнее становилась тишина, окутывающая болото. Даже плач ребенка затих, рисуя в моей голове картины, одну страшней другой.
Идол словно наблюдал за мной, возвышаясь над кривыми зарослями и мне стало неуютно от взгляда его пустых глазниц. Мне казалось, что за каждым кустом сидит чудище и сейчас набросится на меня, чтобы выпить кровь...
Стараясь не шуметь, не хрустеть ветками и почти не дышать, я обошла эту страшную статую и с изумлением увидела сидевших под ней девочек. Да-да, именно девочек, а не одну Любашку. Увидев меня, они приготовились плакать, но я прижала палец к губам и прошептала:
- Тише! Иначе чудовище услышит! Идите сюда!
Малышки подбежали ко мне и я не скрывая любопытства спросила:
- А кто из вас Любаша?
- Я, - девочка в белом платочке улыбнулась беззубым ртом. - А это Дося из Алексеевки!
Я даже рот открыла. Баба Дося???? Перед глазами мелькнула картина, как она ковыляет за косметикой в клуб. Ну и дела... И не знает дите несмышленое, что судьба ей, сто шесть лет доброго здравия отмерила.
Девочки прижались ко мне так сильно, что невозможно было и шагу сделать. С превеликим усилием, мне удалось их оторвать от себя и взять за руки.
- Пошли-ка отсюда. Да побыстрей.
Я потащила их к лесу, но тут за моей спиной раздался голос, вернее ужасный рык, от которого мое сердце свалилось в пятки.
- Куда собрались? А ну стойте!
Я остановилась и затолкав девочек за спину, подняла глаза на того, кто обращался ко мне.
По моей спине пробежали мурашки отвращения и страха, при виде ужасного монстра, стоявшего в нескольких шагах от нас. В этом чудовище я сразу узнала того мужчину из леса, даже меховая безрукавка была на его плечах, несмотря на жару. Косматая борода, страшные, холодные глаза, непонятного, постоянно меняющегося цвета и желтые клыки, торчащие из под усов. Он вытянул к нам руки, на пальцах которых были огромные, бугристые когти, испачканные засохшей кровью и оскалился. Дося завыла и я пришла в себя.
- Бегите! - я толкнула их к лесу и снова развернулась к монстру, понимая, что сейчас мне придет конец.
* * *
- Ты слышишь? - Корней замер и прислушался. - Что за крики с болота?
- Вот черт! - Прохор отшвырнул молоток и спрыгнул с крыши. - Точно что-то происходит! Пошли-ка проверим.
- Если бы оно воскресло, на кривой осине, опали бы листья, - сказал Корней и мужчины посмотрели на одинокое дерево, с изогнутым стволом. - Мы бы знали.
- Да. Это так, - Прохор медленно пошел к осине. - Но эти странные бабы с деревни, разговоры их о болоте...
- Да сказок местных наслушались, вот и несли невесть что...
- Зачем? - Прохор остановился возле зеленого дерева, шелестящего листочками. - Зачем им это?
Он коснулся ствола осины и неожиданно все листья исчезли, серой дымкой растворившись в воздухе, лишь прозрачная пыль осталась витать возле голого ствола.
- Оморочка! - взревел Корней. - Нас оморочили!!!
Лицо Прохора стало каменным, будто высеченным из гранита.
- Что ж, пора на охоту.
Вооружившись топорами, освященными древними рунами, братья пошли к болоту, готовясь к самому худшему.
- Помогите! Помогите! - срывающийся от боли голос, заставил их остановиться.
- Кто тут? - Корней раздвинул еловые лапы и увидел истекающего кровью мужчину.
У него отсутствовал глаз, а лицо было искажено адской болью.
- Что случилось с тобой? - Прохор присел рядом с ним на корточки и внимательно уставился на его лицо.
Мужчина с трудом разлепил единственный глаз и вдруг отшатнулся:
- Это вы! Прочь! Прочь от меня!
- Кто ты? - грубо спросил Прохор, недоуменно сдвинув брови.
- Ваша погибель! - ощерился тот, являя ужасную картину желтых зубов, окрашенных кровью. - Поздно! Все поздно!
Он захохотал, качаясь по траве, а братья переглянулись.
- Это ты, Его из могилы поднял? - Корней схватил мужчину за шиворот и поднял, отчего тот завыл как собака.
- Я! Я! Теперь никто его обратно не загонит!
- Оставь его, - сказал Прохор и поднялся. - Вша это глупая. Не до него сейчас.
Корней отпустил его, брезгливо вытерев руки о рубаху и угрожающе произнес, склонившись над мужчиной:
- Беды ты наделал, тварь эдакая. Но сам от нее смерть и найдешь.
Братья пошли дальше, оставив его выть под пушистой елью.
* * *
Танька бежала так, что ее светлые волосенки, парили на ветру как белый парус, цепляясь за ветви деревьев. В голове пульсировала лишь одна мысль - Валя в опасности!
Чем она могла ей помочь, Танька не знала, но
