Крики, плач. Плач и крики. Все сливается в унисон. Антонию уносят. Не в силах смотреть на это я падаю на кровать и прячусь с головой под одеяло. Слезы душат, не могу с ними бороться и закусив указательный палец тихо плачу. Мне страшно. Дико страшно от всего, что здесь происходит, но, в частности, оттого, что я стояла и как все ничего не делала. Я даже не пыталась помочь ей.
Антония не вернулась.
Не в этот день, ни на следующий.
Пришла женщина, что раздает браслеты, и поменяла постельное в комнате девушки, отмыла капли крови, собрала зубы и ушла. Она делала это не задумываясь и не произнося ни единого слова. Просто работа. Никаких эмоций. Так выглядит её обыденность.
На вопросы Гаррета: "Что случилось?", она не ответила.
Но мы понимаем, что Антонии больше нет.
Я так и уснула, укрытая с головой под одеялом. Кажется, в этом сне мне приснилось всё. Куб, моё непонимание происходящего, как зеркальные твари бежали за нами, знакомство с Дереком и Челси, которых больше нет. Знакомство с Коди, который теперь стоит на страже Гаррета. И, конечно, встреча с Рэем. На тот момент я его не помнила и не понимала его странного игнорирования моей персоны. Следом первое воспоминание нормальной жизни. Беготня по Кубу, спасание себя и… итог. Боль, предательство, моя смерть. Палата, Доктор, мама, дом. Я всё это увидела во сне. Картинки сменяли одна другую, словно напоминая мне, через что я прошла, но стоило сновидению дойти до Острова Избранных, как видение стало досконально точным. Это уже был не сон и, открыв глаза, я просто вспоминала. Вспоминала и вспоминала. Все потери, всю боль и даже счастье, которое испытала с тех пор. Ведь не все мгновения моей жизни с момента знакомства с Доктором были ужасными. По большей части, да, но было и хорошее. Рэй, самые теплые моменты связаны именно с ним. То, как он рассуждал о Корву, наша близость, его поддержка, даже его незримое присутствие рядом со мной. Сам остров Корву, несмотря на то, что мне он не стал родным, именно там, на этом всеми забытом клочке земли, у меня появилась семья. Джервис и Гаррет. Их перепалки и борьба за кухню, это то, что вызывает улыбку и чувство ностальгии. Именно там они стали мне родными. Извращенная форма семьи, где каждый знал о моих ужасных поступках и тем не менее принимал меня. Такой какая я есть.
А что сейчас?
Джервис, Гаррет и я пленники.
Рэй и Коди – наши надзиратели.
Челси и Дерек мертвы.
Мы все проиграли.
Немного по-разному, но итог один – мы все потерпели поражение.
Быстрые шаги женщины с тележкой заставляют меня вылезти из-под одеяла.
Она стремительно приближается ко мне и, остановившись возле Рэя, отдает ему браслет и говорит:
– Красный уровень.
"Ещё не время!" – вопит мой мозг.
Соскакиваю с кровати, Рэй входит в аквариум и надвигается на меня словно цунами. От цунами не сбежать. Но я пытаюсь.
Слишком рано!
Рано!
Это должно произойти завтра!
Где чертова Джудит?!
Она предала нас!
Делаю обманный рывок влево, а сама бросаюсь вправо. Рэй еле уловимо задевает меня рукой по плечу. Выбегаю из камеры.
– Закрывай дверь! – кричит Гаррет.
Бросаюсь к двери и толкаю её, но Рэй просовывает руку в уменьшающийся проём и хватает меня за запястье. Толкаю дверь и понимаю, что делаю ему больно, но меня уже ничего не остановит.
Я хочу жить!
Прости, Рэй…
Отцепляю его пальцы и как только моя рука свободна, толкаю дверь с новой силой.
Меня трясет. Им нужен мой мозг! Подбородок дрожит так, словно я сейчас расплачусь, но я не хочу плакать. Я хочу жить! И страх потерять эту самую, даже дерьмовую жизнь, помогает мне и придает силы, сопротивляться Рэю. Не думала, что способна на это. Видимо, я сама себя плохо знаю.
Всего одно мгновение.
Одна секунда.
Меня отвлекает звук в конце коридора, оборачиваюсь и вижу, как Джервиса выводят в коридор. Он еле стоит на ногах. Рэй толкает дверь, я отлетаю, врезаюсь в стекло напротив моей камеры и оседаю вниз.
Гаррет снова кричит: "Беги"!
Куда бежать?
Я растеряна! В момент, когда я должна быть собранной и быстрой – я испугалась. Всего и сразу. Поднимаюсь на ноги, Рэй передо мной. Для чего-то бросаюсь к камере Гаррета и что-то кричу ему. Прошу о помощи? Зачем я это делаю? Так я причиняю ему лишнюю боль.
Рэй закрывает браслет, все звуки и сила покидают меня.
Он отворачивает меня от Гаррета, который кричит. Рэй толкает меня в сторону лифта. Я не иду. Стою на месте и давлюсь рыданиями без слез. В конце коридора вижу, как закрывается дверь лифта, и Джервис тоже пропадает из поля моего зрения.
Еле ворочая языком, прошу:
– Рэй, пожалуйста. Они же убьют меня. – пытаюсь заглянуть ему в глаза, но он подталкивает меня вперед, и ноги сами несут меня в лифт. – Не делай этого, Рэй, это же я.
И тут начинают течь слезы. Утираю их и шагаю. Рэй мне не поможет. Мне никто не поможет. Возле лифта я останавливаюсь, и Рэй просто волоком тащит меня. Всхлип. Ещё один. Нажатие кнопки. "Дзыньк"… Двери закрываются.
Воздуха не хватает, кто-то забрал весь кислород. Его нет. Совсем. Открываю рот как рыба, бросаюсь к кнопкам на приборной панели лифта и тут же останавливаюсь.
Одно касание.
И оно остановило меня. И всю чертову планету в целом.
Рэй коснулся моего плеча, но это совершенно иное. Он сделал это не с грубой силой, как всегда, а с… предостережением?
Я боюсь посмотреть на него и увидеть всё то же безразличное лицо, и смотрю на кнопки, которые загораются по очереди. И последней загорается не красная, как я ожидаю, а черная.
"Дзыньк".
Сердце пробивает грудную клетку. Мысли мечутся от одного к другому. Ладони потеют, а перед глазами мелькают черные бабочки. Адреналин так быстро разгоняет кровь, что в ушах стоит гул, которого вовсе нет.
Двери лифта открываются, и я вижу огромную черную комнату, это даже не комната, а большое помещение с множеством дверей и клеткой в самом центре.
Вот я и попала на черный уровень.
Крематорий…
Рэй подталкивает меня, и я выхожу из лифта. Озираюсь по сторонам, но у меня нет возможности осмотреться как следует, Рэйлан заталкивает меня в третью дверь справа, и я оказываюсь в кромешной темноте. Непроизвольно хватаюсь за его руку и чувствую ответное пожатие. Мне не может это казаться. Смотрю на него, но, естественно, ничего не вижу.
– Рэй? – шепчу я под бой барабана моего сердца.
– Тихо. – говорит он, и меня сносит локомотивом.
