ней, – нервно засмеялся Рамирес. – Моя смерть сама по себе невыгодна для тебя, Тео.
– Твоя смерть – моя единственная цель, Умберто, – усмехнулся он, и, переведя взгляд на Эвелин, подмигнул ей.
В тот же момент девушка ударила по руке, держащей пистолет у ее головы, изворачиваясь и всаживая карманный нож в шею Рамиреса. Тео завершил дело, всадив ему пулю в лоб.
Эвелин завизжала, когда на нее брызнула кровь.
– Идиот, ты не мог подождать пока я отойду? – возмущенно закричала девчонка и Тео не сдержал удовлетворенной улыбки.
Она действительно являлась хладнокровной штучкой и это не могло не восхищать. О том, что Эвелин Петров убьет себя, как он и советовал, Тео не беспокоился. Она была сумасшедшей сукой с дикой жаждой жизни и вряд ли так просто сдалась бы. Даже перед лицом пыток.
– Пойдем, – бросил он, разворачиваясь. – Эта яхта скоро затонет.
Проходя мимо каюты, где запер шлюх, он остановился и открыл замок. Правила Викензо все еще были в его голове нерушимой установкой и этот поступок был автоматическим. Девчонка молча шла за ним, пытаясь оттереть кровь каким-то клочком ткани.
– Ты умеешь плавать? – поднимаясь по лестнице наверх, спросил он.
– Да.
– Доберемся вплавь до большой лодки и на ней уже до берега, – сказал он, имея в виду одну из лодок вдали, на которых к «Алфее» приплыли солдаты Рамиреса.
– Далековато, – только и сказала она, но как только он нырнул с кормы, последовала за ним в воду.
* * *
Раздобыть машину на берегу было не сложно, но вот добраться до места…
Тео отправил брату координаты и получил в ответ время, когда их будет ожидать самолет. Все его инстинкты сопротивлялись идее вернуться туда, где ждала только смерть, но он не мог позволить Вивиане пострадать. Она была хрупкой. Ребенок, нуждающийся в защите. Ее безопасность всегда была под номером один в списке его приоритетов, включая собственную жизнь, но он глупо посчитал, что Викензо сумеет ее уберечь.
Когда она родилась, Тео уже приступил к обучению в суровой школе жизни их отца. Он был поглощен ненавистью, и, чем больше боли ему причиняли, тем больше он давал в ответ. Викензо начали обучать намного позже и он наивно считал, что Тео пока не трогают. Тео не мог сказать ему правду, ведь Марко Гвидиче искусно манипулировал обоими своими сыновьями, угрожая избавиться от девочки, которая была ему без надобности. Едва ли он испытывал отцовские чувства по отношению к Виви.
Мысли о том, что она находится у такого человека, как Виктор Терехов, сводили Тео с ума. К черту Викензо! Прежде чем умереть от его рук, Тео убьет, наконец, этого русского ублюдка. Ни один человек, посмевший дотронуться до его сестры, не переживет завтрашний день. Даже если это будет последним, что он сделает.
– Что дальше? – нарушив молчание, длившееся два часа – именно столько времени прошло с момента ее спасения – спросила Эвелин.
К этому времени они уже успели сменить первоначально украденную машину на более неприметную развалюху, а также смыть кровь и переодеться в небольшом захолустном магазине, где продавались нелепые футболки и дешевые шорты. Девчонка молча выполняла все его приказы и выглядела на удивление бесстрастной. При мысли, что ее оцепенение связано с пережитым насилием, Тео чувствовал бессильную ярость. Только он имел право касаться ее! Нужно было замучить Рамиреса перед смертью.
– Я возвращаю тебя Терехову, – ответил он, не считая нужным скрывать правду.
На ее лице промелькнуло беспокойство. Принцесса не желает видеть своего жениха? Более чем странно.
– Живой?
– Конечно, – усмехнулся мужчина.
Он ожидал дальнейших вопросов, но она умолкла, уставившись в окно.
Тео, наконец, припарковался у дешевого мотеля в часе езды от назначенного Викензо места. У них было четыре часа в запасе и он не собирался появляться раньше времени.
– Нам нужен номер на три часа, без регистрации данных, – сказал он парню за стойкой, протягивая двести баксов.
Тот быстро спрятал деньги и без вопросов отдал ему ключ с номером 12. Как только они с Эвелин зашли в номер, Тео запер дверь и закрыл жалюзи на окне.
– Что с тобой успели сделать? – не в силах больше сдерживаться, спросил он.
Девчонка понимающе усмехнулась.
– Ничего. Рамирес даже не появлялся, пока ты не ворвался, как Рэмбо, и не начал всех мочить.
На короткий миг он увидел насмешку, мелькнувшую на ее лице, но она была мастером по подавлению эмоций, и, это выражение исчезло так же быстро, как и появилось.
– Почему ты вернулся за мной? – задала встречный вопрос девушка.
– Потому что ты принадлежишь мне.
Дьявол! Прозвучало не так, как он это воспринимал.
Глаза Эвелин расширились, а дыхание участилось. Все-таки, она была типичной женщиной, хоть и притворялась лучше других.
– Я могу принять нормальный душ? – переводя тему, спросила она. – Я вся в соли.
– Иди, – отрывисто бросил он.
Последний день его жизни. Тео собирался взять от него все, что мог.
Глава 12
Как только Эвелин скрылась в ванной, закрыв за собой хлипкую дверь, Тео разделся и пошел за ней. Замок был сломан, так что он смог беспрепятственно войти. Напор воды был маленьким, а ванна старой. Даже без занавески. Но все, что он видел перед собой – это обнаженное тело с плавными изгибами, которое его мозг и член находили привлекательным настолько, что первый напрочь отключался, а второй захватывал контроль над сознанием.
Девушка никак не отреагировала на его вторжение, даже когда он шагнул в ванну позади нее и, схватив за руку, повернул лицом к себе. Ее безразличие будило в нем монстра.
– Поцелуй меня, – приказал он, позволяя воде течь по своему лицу.
Она встретила его взгляд и смело шагнула вперед, прижимаясь мягкими губами к его рту. Без единого проблеска каких-либо эмоций. Разочарованно зарычав, Тео запустил руку в ее волосы и ворвался языком в упрямо не поддающийся ротик, устанавливая господство.
Эвелин сдалась в течение десяти секунд.
С едва слышным стоном, она подалась вперед и, положив руки на его грудь, ответила, дерзко переплетаясь своим языком с его. Мужчина оттянул ее голову назад, все еще крепко сжимая в кулаке мокрые пряди, и укусил за шею в наказание, наслаждаясь ее испуганным вскриком.
На удивление, ему совсем не хотелось резать ее в этот раз, хотя до ее похищения, он не раз представлял, как причиняет ей боль, заводясь от этого еще больше. Когда Эвелин снова потянулась к его губам, он позволил ей эту ласку, позволяя целовать себя так, как хотелось
