уточнять, кто на ней изображен.
– Сорви ее. То, что ты ищешь, будет за ней, – уверенно сказала Спэрроу.
– Вот почему я не доверяю женщинам.
– Ничего страшного. Мы мужчинам тоже не доверяем. О, и Сэм? – окликнула она, пока я не успел повесить трубку.
Ну, начинается.
– Ммм? – Я небрежно смахнул фотографию на пол.
И, само собой, в стене за ней оказалось квадратное отверстие. Достаточно большое, чтобы я смог просунуть руку.
– Я соболезную твоей утрате. И знаю, что ты не воспринимаешь случившееся как утрату, правда, знаю, но не могу радоваться тому, что женщина, которая произвела тебя на свет, скончалась. Ведь, в конце концов, она подарила мне тебя. И я очень сильно тебя люблю, сынок.
По телу пробежала неприятная дрожь. Спэрроу не была эмоциональным человеком, но пару раз в год исправно толкала короткие речи, от которых меня начинало тошнить.
Я повесил трубку, вытащил коробку из-под обуви, которую Кэт засунула в эту дыру, и открыл ее.
Слой льда вокруг моего замерзшего сердца слегка треснул.
Письма.
* * *
Спустя два часа после того, как нашел письма, я все еще сидел на полу, словно Гулливер в кукольном домике, – в его наркоманской, шлюшьей версии, – и перечитывал их снова, снова и, мать его, снова, пытаясь переварить то, что только что узнал.
Судя по всему, Каталина взяла с миссис Мастерсон обещание, что та проследит, чтобы я нашел эти письма, и у нее была на то чертовски веская причина.
Моя отсутствующая мать хотела, чтобы я узнал историю ее жизни. По крайней мере, какую-то ее часть. Вот только вопрос: зачем?
Даже в сотый раз перечитав письма, я так и не смог понять, чего она хотела: сочувствия, мести или же объяснить свое поведение.
Все двадцать три письма были адресованы Джеральду Фитцпатрику, в то время еще генеральному директору нефтяной компании «Королевские трубопроводы», мужчине, на которого я сейчас работал, занимаясь решением сомнительных вопросов.
По стечению обстоятельств он к тому же приходился отцом Хантера Фитцпатрика – мужа моей сестры Сейлор, и Эшлинг Фитцпатрик – женщины, которую я трахнул несколько часов назад. Я все еще мог почувствовать ее приятное тепло вокруг члена, как только думал об этом. Я с горечью прогнал воспоминание.
То, что я прочел в этих письмах, в корне изменило ход моей жизни.
Мой любимый Джеральд,
спасибо за то, что привнес в мою жизнь новую надежду. За то, что дал понять: жизнь не ограничивается тем, с чем я осталась после смерти Брока.
Слово «любовница» звучит непристойно и дешево, правда? Оно не отражает того, кем я прихожусь тебе, мой дорогой. Не отражает моих чувств к тебе.
Я знаю, что ты никогда не уйдешь от Джейн ради меня. Я не глупа. Я научилась жить с бременем статуса любовницы. Я прошу лишь частичку твоего сердца. Пусть даже маленькую. Лишь толику того, что ты дал ей.
Ты можешь предложить мне часть того органа, что бьется в твоей груди?
Спасибо, что вдохновляешь меня стать лучшим человеком, матерью и возлюбленной.
Твоя навеки,
Кэт.
Мой любимый Джеральд,
у нас будет ребенок! Ты можешь в это поверить? Я точно не могу.
Я так волнуюсь. Знаю, это не входило в твои планы. Поверь, в мои тоже. Притом, что Сэм уже маленький мальчуган. Почти подросток. Послушай, Джеральд, я знаю, что мы с тобой недолго были вместе, и я думала, что дни смены подгузников остались для меня в прошлом, но я правда верю, что это знак. Думаю, жизнь по-своему указывает нам путь.
Я приложила тест на беременность. Хочешь сходить со мной на первый прием у гинеколога? Я не настаиваю, но было бы здорово.
О, и кстати, я буду безумно рада, если ты привезешь мне какие-нибудь витамины для беременных, когда увидимся в следующий раз.
Нужно, чтобы малыш был здоровым и сильным!
Твоя навеки,
Кэт.
Дорогой Джеральд,
мне совсем не понравилось, как ты пронесся сегодня мимо меня, когда я пришла к тебе в офис. Пускай ты порвал со мной, о чем предельно ясно дал понять, но точно НЕ с ребенком, который растет во мне. Я не стану избавляться от него (ДА, от НЕГО) ни за какие в мире деньги, а тем более за ту сумму, которую ты выделил мне на аборт.
Можешь игнорировать меня сколько угодно. Недели, месяцы, вечность. Но, в конце концов, этот ребенок появится на свет, и он твой. Рано или поздно тебе придется принять эту истину.
Перезвони мне. Мой номер ты знаешь.
Твоя временами,
Кэт.
Джеральд,
хочу, чтобы ты знал: я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал со мной. С нами.
Ты убийца. Душегуб. У меня был сын. Джейкоб. Он рос во мне. Я была беременна. Он пинался, крутился и всегда шевелился от удовольствия, когда слышал голос старшего брата.
Он был твоим ребенком.
Я понимаю, что это осложнило твою безупречную жизнь. Но все же это единственное, чего я ждала с нетерпением и что помогало мне продираться сквозь мою безрадостную жизнь.
Я также понимаю, что ты владеешь нефтяной компанией и у тебя уже есть наследники, а борьба за завещание после твоей смерти будет жестокой.
НО ОН БЫЛ ТВОИМ СЫНОМ.
Он был твоим сыном, а ты жестоко вырвал его из моего тела. Ты бил меня. Толкал. Ты выбил его из меня. Ты избил меня так сильно, что не оставил никаких сомнений в том, что будет дальше.
После того, что вчера произошло между нами, у меня случился выкидыш. Таков ведь и был твой план? Избить меня, чтобы избавиться от него? Что ж, у тебя получилось.
Кровь шла без остановки, пока мне не пришлось бежать в больницу, где мне сообщили, что я потеряла ребенка.
Я была на пятом месяце, Джеральд. А это значит, что мне пришлось пережить рождение мертвого плода. Ты знал, что я уже три месяца была в завязке? С тех самых пор, как узнала, что беременна.
Я хотела дать этому ребенку возможность начать с чистого листа. Хотела растить Джейкоба и Сэмюэла вместе и дать им возможность реализовать свой потенциал.
Перевернуть страницу.
Искупить все мои грехи.
Теперь все это в прошлом. Я снова вернулась к исходной точке, сбитая с толку и потерянная как никогда.
А ты, конечно же, по-прежнему не отвечаешь. Ты добился, чего хотел. Моего полного уничтожения, чтобы я больше не представляла для тебя угрозы.
Пока писала тебе это письмо, я
