сознание, и мы с Ферико донесли её до комнаты-подвала, уложили в постель и поднялись в дом, — эмоционально рассказывала Шел.
— А где сейчас Ферико? — касаясь рукой подбородка, задала вопрос Серафима.
— В своей комнате, спит, — мальбонте кивнула головой в сторону.
— Кто ещё с вами был? — спросила Адда.
— Никого, — ответила Шел, перемешивая травы.
— Я не уверена, но, кажется, помимо нас был ещё кто-то, — тихо сказала оборотень-гепард.
— Беловолосая девочка, — тут же отреагировала эльфийка.
— Да что ты пристала к этим белым волосам?! — возмутилась Адора.
— Я хочу поговорить с Ферико! — повысила тон Адда.
— Она же спит, — сказала Шел.
— И что? Я… — Адда запнулась: «Я хотела изменить отношение к себе… Да? Это мои мысли, но я даже не помню, что вообще задумывалась об этом. Почему в голове всё перемешалось?» — она видела недовольство и лёгкую обиду в глазах подруг, но ничего не сказала.
Все замолчали, наступила тишина. Шел дала Милен выпить раствор мелиссы и шиповника, да бы головная боль прошла. Адда вспомнила про травинки, что сорвала с места нападения днём ранее. Она достала их, показала Шел и спросила:
— Они могли приобрести такой вид из-за кислоты?
— Хм… — мальбонте задумалась, — Могли, но это не сто процентная информация.
Ведьма Адора удивлённо посмотрела на Адду: «Раньше она всё время кричала, я даже побаивалась её. Раньше я бы ничего ей не сказала, опираясь на „наверное, ей нравится так себя вести, пусть ведёт, это не моё дело“, но сейчас было ощущение какой-то свободы в словах и мыслях, как будто не было страха, что меня заткнут и не примут мои слова во внимание. Это такое чудесное чувство…»
— Как вы все тут оказались? — маша рукой, в недоумении спросила Милен.
— Вчера вечером мама сказала мне проведать вас. Дом Милен и Шел ближе всех к моему, поэтому я подумала, что сначала заскачу к ним на Матильде. По приезду узнала, что вчера произошло что-то серьёзное и послала через Матильду письмо Адоре, — спокойно изъяснила Серафима.
— Мы с Кирой и Ексасом проводили вчера Сайрэкс и решили прийти к вам сегодня ближе к обеду, — объяснила Адда.
— Когда начало светать, я спустилась к Милен. Она крепко обнимала подушку и бормотала что-то про маму, — сказала Шел.
— Мне снилось, что я кого-то обнимаю, кого-то, кого люблю и кем дорожу. Ещё мне ты снилась, ты меня за стол звала, — Милен посмотрела на мальбонте, стоящую рядом.
— Но разве вы не с детства одни живёте? — мягко полюбопытствовала Серафима.
— Да, мы ничего не знаем о своих матерях…, — медленно матая головой, произнесла Шел.
— Как-то всё слишком странно, — Адора озвучила мысль, которая поглатила каждого, кто находился на тот момент на кухне.
Тишина.
— Так, сейчас вы моете руки и садитесь обедать, мы с Милен сейчас накроем на стол, — разрядила обстановку Шел.
— Давайте я вам помогу, — вызвалась Адда.
— Нет, сейчас вы — наши гости, вы не должны нам помогать, а мы, как хозяйки, должны за вами ухаживать, — сказала мальбонте в один голос с Милен.
Адда как маленькая продолжила спорить, а Кира, Серафима и Адора проследовали за Милен. Оборотень провела подруг к небольшому роднику, находившемуся в их сказочном красивом садике. Адора мыла руки последней. В процессе она с головой погрузилась в задумчивость: «Вода такая прохладная. Такая кристально чистая, прозрачная. Без неё не способна выжить ни одна форма жизни. А для чего живу я? Почему я существую? Зачем? Может, я и не ведьма вовсе. Может, я просто живу в придуманном мною мире, за пределами реальности, и моё существование не имеет смысла..?..» — ведьма посмотрела на чистенькое полотенце, лежавшее на камне рядом, вытерла руки и вернулась на кухню.
Когда стол уже был почти накрыт, Шел спросила:
— Что вы больше любите: рыбу или мясо?
— Да что ты спрашиваешь? Положи и то, и то, а они сами возьмут, что захотят, — немного раздражённо ответила Милен.
— Милен, успокойся, я же просто спросила. Вдруг они не едят что-то из этого, — попыталась порировать мальбонте.
Такие стычки между сожительницами происходили по несколько раз в день. Ну, в этом нет ничего удивительного, ведь они…, сожительницы..?
Подруги сели за стол. Кира положила себе кусочек приготовленной рыбы и небольшой запечённого мяса какого-то животного. Кире показалось, что от мяса исходит странный запах, будто что-то испортилось. Но маленькая убийца не придала этому особого значения. Она откусила кусок и её глаза стали похожи на жирные точки. Будто на вкусовые рецепторы Киры скинули атомную бомбу. Она испытывала наиужаснейший, противный вкус, но не падала виду. Лицо убийцы мгновенно вернулось в обычное его выражение так быстро, что никто даже и не заметил. Давясь, Кира съела всё мясо, что себе наложила, да бы не обидеть Милен с Шел: «Лучше я немного помучаюсь, чтобы никто не чувствовал себя плохо, и похоже, только у меня во рту такой отвратный вкус: остальные с удовольствием трапезничают. Особенно Адда…»
Адда с большим аппетитом ела немаленький кусок мяса. Она быстро с ним расправилась и унесла тарелку. Потом Шел и Милен налили всем, кроме эльфийки, чай. Адде, как она и просила, налили просто кипячёную воду. Шестеро подруг ели пряности и разговаривали, позабыв на этот период времени обо всех странностях:
— А я стала часто не спать ночью, — говорила Адда.
— Да, ты днём стала спать, — заметила Милен.
Они разговаривали про тренировки, естественно, обсуждали многих знакомых, а после чаепития играли с Ексасом и Матильдой, которым, кстати, тоже перепало что-то со стола.
— Зачем ты полезла драться? — своим невинным детским голосом спросила Саломея свою старшую сестру.
— В тот день было полнолуние, а та девочка — оборотень, — пояснила Илирис.
— Полнолуние же ночью.
— Пока здесь день, там ночь.
— Где «там»?
— Не знаю, этого они не сказали.
— Э… — малышку перебила Жоржина, вышедшая из-за деревьев:
— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросила она.
— Чувствую слабость, — ответила та.
— Извини, что перебила, Саломей, — обратилась жаба-человек к ящерка.
— Ничего.
— Илирис, тебе надо быстрее восстановиться. Нам дали новое задание, к нему нужно как следует подготовиться, особенно тебе, — продолжила Жоржина.
— Почему мне? — спросила девочка в маске.
— Сказали, что пора задействовать твою третью способность.
— Но она же ещё не проявилась.
— Я им об этом говорила, но…, — Жоржина замолчала, будто ей предстояло сказать что-то немыслимое, — Они сказали, что тогда проявят её силой, — так просто сказала жаба.
По телу бледнокожей девочки пробежали мурашки страха. Наступило безудержное молчание, которое продлилось несколько часов.
— С киллером тоже пока ничего не ясно, — дополнила Жоржина.
— Т. е. как это
