Персей положил свои вещи на песок и снова сел на корточки, на этот раз перед ней.
— Что ты делаешь? — удивилась она.
— Снимаю твои туфли, чтобы ты смогла пройтись со мной по пляжу.
Чтобы не упасть, ей пришлось опереться на его мощные плечи. Волны удовольствия нахлынули на ее тело от прикосновения его пальцев.
— Но, Персей... Я думала...
— Ты слишком много думаешь, дорогая, — снова оборвал ее он, даже не извинившись. — Тебе помочь с чулками?
Лицо Сэм залил густой румянец.
— Конечно, нет! Если ты отвернешься, я... я их сниму.
Она услышала озорной смешок, потом он бросил свой пиджак рядом с ботинками и пошел по направлению к тихому прибою.
Поскольку все существо Сэм сотрясали волнение и смятение, она действовала неуклюже, когда подняла подол платья и сумела освободиться от чулок.
Скатав их в маленький комочек и затолкав в туфли, она пошла к Персею, который наблюдал за ее приближением. Расставив ноги, стоя в морской пене, он напоминал могучего бога, своего тезку.
— Иди сюда. — И он протянул руку.
Они пошли по мелководью. Когда молчание стало невыносимым, Саманта выпалила:
— София очень красива!
Он глубоко вздохнул, но не остановился, по-прежнему шагая с ней в ногу.
— Есть разные типы красоты. Конечно, София обладает очарованием, которое многие мужчины сочли бы соблазнительным.
Сердце Сэм болезненно сжалось, но она понимала, что Персею нужно выговориться.
— Было тяжело снова ее увидеть?
— Да. — Его голос стал скрипучим. — Ей давно уже не восемнадцать лет. Время безжалостно.
— Ты прав, но вы оба еще достаточно молоды, чтобы пожениться и завести семью. Завтра я подпишу все, что должна подписать, и ты получишь свободу.
Рука Персея дрогнула.
— Дело не в этом, Саманта. Даже если отец Софии умрет в ближайшие дни, период траура продолжается на нашем острове долгое время.
С ее губ сорвался вздох.
— Ты ждал целых двадцать лет! Как жестоко оставаться в разлуке еще несколько недель.
— Скорее, пятьдесят две.
Ее глаза широко раскрылись.
— Что?
Персей остановился и повернулся к девушке.
— Таков греческий обычай, а мы оба приверженцы традиций и не можем себе позволить стать жертвами неизбежных сплетен. Следовательно, тебе придется оставаться моей верной женой, пока не придет время, когда мое заветное желание исполнится.
Сэм высвободила свою руку. Уголком глаза она заметила, как гримаса омрачила лицо Персея.
— Неужели тебе так отвратительна мысль провести год под одной со мной крышей? — спросил он.
— Нет! — Саманта покачала головой. — Конечно, нет. Я думаю только о тебе. Как мучительно будет жить здесь, на острове, знать, что София всего в нескольких минутах езды от тебя, и все же быть не в состоянии пойти к ней... любить ее... — Голос Сэм опасно задрожал. — Она знает о нас?
Персей пристально взглянул на нее.
— Она знает, что я чувствую. Между нами нет недомолвок.
— Ты уверен, что она меня не ненавидит?
— Кто может разобраться, что творится в женском сердце? Достаточно того, что я сказал ей правду. Как она будет мириться с этой правдой — это ее дело и тебя не касается.
Саманту раздирали противоречивые чувства.
— Если бы я была Софией, для меня было бы нестерпимо видеть, что ты живешь с другой женщиной. Это... это убило бы меня. Да я бы... выцарапала ей глаза!
Совершенно неожиданно для Сэм на губах Персея заиграла улыбка.
— Надо же, какое неистовство чувств! — Его низкий голос оборвался. — Поистине счастлив был бы мужчина, способный внушить подобную страсть. — Персей коснулся пальцем шрама на лице. — Знаешь, я подумал, что на следующей неделе полечу в Афины, чтобы узнать, нельзя ли это удалить.
Внезапная перемена темы, не говоря уже о его намерении пойти на операцию, ошеломила Сэм. Только София могла вдохновить Персея на такое решение...
Чувствуя необъяснимую обиду, Сэм повернулась и пошла обратно к дому, не обращая внимания на то, что подол платья намок и липнет к ногам.
Персей быстро нагнал ее.
— Если ты не хочешь оставаться здесь одна, можешь поехать в Афины вместе со мной, — предложил он.
Саманта начала злиться.
— Я уже большая девочка, Персей, и долгое время жила одна, — с вызовом заявила она.
— Как ни странно, я это заметил, — с нажимом произнес Персей. — Должен ли я понять, что, когда мы заключали наш контракт, ты не рассчитывала быть при мне нянькой?
— Ты намеренно не желаешь меня понимать!
— В таком случае объясни, почему мое решение удалить шрам так тебя расстроило.
— Оно меня не расстроило! — Сэм пошла быстрее, увеличивая расстояние между ними.
— Тогда почему же ты от меня убегаешь?
Вопрос Персея заставил Сэм почувствовать себя полной идиоткой, и она замедлила шаг.
— Посмотри на меня, Саманта. Если ты опасаешься за меня, тебе нечего бояться. Современная пластическая хирургия делает чудеса, доставляя пациенту минимум дискомфорта.
— Я это знаю. — Голос Сэм сорвался на тоненький писк.
— Так что же тебя беспокоит? Я добьюсь ответа, если даже нам придется остаться здесь на всю ночь.
Она наклонилась и подняла с песка маленькую ракушку.
— Ты вправе принимать любые решения, Персей. Естественно, София ненавидит твой шрам, потому что он — жестокое напоминание о том, что она когда-то сделала. — После минутного колебания Сэм продолжила: — Я только хотела сказать, что... что не могу тебя без него представить. Я посещала занятия по скульптуре и уверена: те статуи, которые знатоки мирового искусства называют наиболее прекрасными, как правило, не дотягивают до истинного великолепия, потому что у них отсутствует какой-либо недостаток, делающий их поистине уникальными.
Как только ее губы произнесли эти слова, в воздухе повисла звенящая тишина. Саманта прикусила язык — опять она ляпнула что-то не то и едва не дала Персею понять, что считает его физическим совершенством. Какая жалость, что в этот момент не появилось морское чудовище и не утащило ее в свою подземную пещеру!
— Любопытно, была бы ты такой храброй, если бы не наш контракт?
Сэм в ярости обернулась.
— При чем тут контракт? Ты привлекателен в глазах любой женщины, Персей.
— Так докажи это. Докажи, что мой шрам не отталкивает тебя.
Без малейшего колебания Сэм вскинула руки, обняла Персея за шею и принялась покрывать поцелуями его лицо. Персей что-то пробормотал по-гречески, но уже через несколько секунд его рот нашел ее губы, и у Сэм перехватило дыхание. Они слились в долгом, страстном поцелуе. Сколько он длился, Сэм не имела ни малейшего представления, потому что в могучих объятиях Персея забыла обо всем на свете. Колени ее подгибались, сердце неистово колотилось...
