По спине пробежал холодок, а пальцы мелко задрожали: о ней знают. Пускай без подробностей, но знают. В конце статьи было нечеткое фото некоего Хавьера Сото, следователя, ведущего дело. Он лично обещал свидетельнице свою защиту и полную анонимность, если та явится в управление и решит помочь в поимке преступника.
Фредерика раскрыла газету, пролистала другие страницы, но из происшествий нашлось только краткая заметка о разборке бандитских группировок вержей где-то на Второй линии, унесшей семь жизней. О погибшем инспекторе больше ни слова. Фредди снова вгляделась в снимок этого следователя. Породистое такое лицо, но волосы и глаза светлее, чем бывали у настоящих донов. Значит, из обычных горожан, с такого станется записать в убийцы бывшую аристократку.
«Защита и анонимность», как же! Фредерика и моргнуть не успеет, как ей в вещи подсунут цветущую ветку терна и серебряные монеты, благо подходящий стилет у нее уже был, и прощай свобода! Еще — тот самый терновник цвел прямо под окном спальни, а матушка известна, как организатор приемов в поддержку империи, а в доме прячется подозрительный тип без документов, зато с мешком денег. Даже если отбросить все это, то следователь начнет расспрашивать о событиях того дня, что или кого видела Фредерика. Рассказать ему о профессоре? Нет уж. Похоже, она сама старательно вырыла себе яму, из которой не так просто выбраться.
— Выше нос, Алварес! — Медина вернулся в кабинет спустя пятнадцать минут с целой стопкой книг в руках. — Вы получили диплом, избежали свадьбы со страшным стариканом и даже устроились на работу. Сейчас немного подтянете историю революции — и сможете уверенно шагать в светлое будущее!
— Хотелось бы делать это без подтягиваний, — Фредди вздохнула и взяла верхнюю из предложенных книг. Толстенная какая!
— Никак нельзя! Хм, — профессор забрал газету, затем отбросил ее на полку, — Сото? Слышал о нем. Жутковатый тип. Но нам какое дело, не так ли? Только еще один повод вести себя как и положено примерным гражданам Эбердинга. И учить историю революции.
— Я вас уже почти ненавижу, — Фредерика пробормотала это шепотом, но Медина только улыбнулся и пододвинул к ней учебники.
— Могу проводить вас сегодня домой, расскажете поподробнее о причинах этого чувства. А я — о том, как грозился отцу сбежать в колонии, лишь бы не жениться на мелкой и нескладной сопливке из дома Алварес.
— Ох, как сочувствую вашему тогдашнему горю.
В самом деле пройтись пару кварталов под руку с Мединой было отличной идеей, Фредерика не желала бы лучшего окончания этого дня, но вот дома ее ждал любезный кузен с островов, которого следовало бы накормить и хоть ненадолго избавить от общества матушки. Придется после работы снова хлопотать на кухне и выслушивать рассказы о прекрасной жизни общины и колбасах матушки-Ува.
Не иначе сама Дева Порочная влезла в мысли Фредерики и нашептала, что во время прогулки Ник снова попытается поцеловать ее. И наверняка успешно, сама Фредерика бы точно не стала вырываться или сбегать, позволила бы его губам найти ее губы, а рукам — бережно обнять талию. Или не только талию, профессор, как и все доны, не отличался сдержанностью.
Стоило только представить это, как перед глазами появился Пак, размазывающий кашу по тарелке и те самые сто пятьдесят галлов, которые он уже заплатил.
— Простите, дон Медина, но к нам с матушкой внезапно нагрянул кузен с островов, — вздохнула Фредерика, открывая ближайший учебник по истории. Ничто так не сбивает романтический настрой, как пару абзацев этого бреда. — А вы знаете провинциалов — их визит хуже стихийного бедствия.
— Если выйдет за рамки — дайте знать, я разберусь.
Фредерика проглотила рвущееся наружу: «Также, как разобрались с инспектором?», — и кивнула. В конце концов, у нее нет ни единого доказательства, что именно Николас приложил свою руку к утреннему убийству. Он вроде бы живет неподалеку от парка, мог просто прогуливаться рядом. И зачем ему идти на такое преступление, даже если состоит в Братстве? Инспектор — слишком мелкая сошка, он не имеет никакой власти, с его смерти не начнется строительство нового порядка.
Эти и другие вопросы так и крутились в ее голове, смешавшись в одну кучу с датами и фамилиями из учебника по истории и приземленно-бытовыми мыслями. Что приготовить на ужин? Где лучше купить продукты? Как бы выпутаться из всего этого с наименьшими потерями?
Но главное: не только полиция знает о свидетеле убийства, сам преступник тоже видел Фредерику. Пока он никак не проявил себя, но кто знает, что будет дальше? Возможно, стоит и себе найти фальшивые документы и бежать подальше из города? Погостить у Пака, попробовать колбасы его матушки…
— Вы сегодня сама не своя, — Медина поднес ей чашку чая и почти насильно увлек подальше от ненавистных плакатов, кто бы знал, что возня с ними растянется на целый день. — Кто-то расстроил? Или это все вчерашний любовник? — он ухмыльнулся, но вот глаза, глаза оставались серьезными. Хотел разузнать, не видела ли чего Фредерика тем утром? Или же она накручивает себя, а профессор в самом деле беспокоится о состоянии здоровья бывшей невесты?
— Карлос Рубио. Он меня испугал, — почти честно ответила Фредерика. Стоило вспомнить эти холодные и пустые глаза, как пальцы леденели. Разве может человек быть таким? — Он пришел навестить вас в университете?
— О, я слишком мелкая сошка для Карлоса, — Медина резко встал и притянул к себе лист бумаги, на котором сразу же стал чертить какую-то схему. — Он один из помощников министра образования, потому регулярно наведывается в наш и другие университеты, следит за порядком и тем, как расходуются бюджетные средства. Но вам, Алварес, лучше держаться от него как можно дальше, Карлос ужасен в отношениях с женщинами. И за незнание истории революции он вполне может запихнуть вас в тюрьму. Поэтому давайте-ка вспомним основные даты…
Глава 9. И терновник можно вырубить
Медина гонял по ним до самого вечера, только без пяти шесть смилостивился и разрешил отложить на время учебники и собираться домой, а сам ушел по каким-то делам к ректору. Задыхаясь от злости, Фредерика с силой пнула стол Медины, а потом запустила учебником в стену. Все, все проблемы от этой бестолковой истории! Попадись другой билет на экзамене — и Фредерика жила бы спокойно.
После она огляделась по сторонам, убрала беспорядок и нехотя вернулась к пробиркам и прочему. Как только разберется с Паком — сразу же уйдет отсюда в центральное бюро экспертизы и съедет от матушки, как и Агата.
Но это позже, пока Фредерика закончила с делами, нашла Медину, попрощалась и покинула университет.
Она так сильно погрузилась в свои мысли, что не услышала, как по парку за ней следовал человек. И если бы проклятые каблуки снова не подломились — так бы и не узнала об этом.
Карлос Рубио подхватил Фредди под локоть и фальшиво улыбнулся.
— Эти разбитые дорожки не приспособлены для хрупких ножек истинной доньи.
