Книга Не месяц Май - Евгения Чепенко

Give me tall, dark and handsome,

Mix it up with some strong

I feel a sin comin' on…

– Май, а можно я спрошу?

После довольно неловкого, но очень душевного обеда у его родителей мы отправились к нему в квартиру – от предложения познакомиться с местом обитания самого настоящего ангела, тем более сказанного хриплым, проникновенным шепотом, я отказываться не стала. К тому же у меня было такое странное состояние эйфории. Я как будто нечто невыносимо сложное, едва ли преодолимое, совершила и теперь подобна ветру. Был камень неподъемный внутри, и вот нет его.

– Х-можно, – усмехнулся мой счастливый собеседник. Он тоже испытывал эйфорию, только, думаю, причины у него были иные, свои.

– Твой папа, он откуда Витю знает?

– В смысле, как познакомились? – Я почувствовала заинтересованный взгляд Мая на своем лице.

Оторваться от дороги и убедиться истинности ощущения, к сожалению, не могла.

– Да.

– Ну, я, на самом деле, не особо вникал, да и не так, чтоб очень взрослый был… – тут он точно время начал тянуть, но я не удивилась, чего-то подобного ожидала, не просто же так вопрос задала.

– Это твой папа его сестру похоронил, да?

Май вздохнул.

Значит, да.

Могла бы сразу догадаться. Мир даже теснее, чем я думала, ну, или так кажется, а людей в группы сбивают общие болячки.

Мы с ней погодки были, только меня в двенадцать одно мучило, ее – другое. Она со своими проблемами решила не жить. Витину мать из храма увезли на скорой, когда узнала, что у дочери путь один – без отпевания лежать за оградой или рядом с атеистами. Забавно, что на английский православие переводится как orthodoxy, что-то в этом есть. А Витька, он не из верующих, он людей привык судить по делам. Ему что бог, что демон – в УК на всех статья найдется. Матери нужны были достойные похороны и могила, он нашел.

– Папа говорит, когда Бог сказал не убивать, то имел в виду, в принципе, чтобы была жизнь. Что церковь должна помогать человеку преодолевать кризис, консультировать, объяснять важность жизни, а не наказывать родственников после. – Спокойный уверенный голос Мая на фоне равномерного гула машины успокаивал.

– Он ко мне привязался, потому что мы погодки. – Мне все же удалось повернуть голову и взглянуть на Мая. Красный будет гореть еще целых двадцать секунд.

Ангел сказал беззвучное «а». Мне так нравились эти его брови домиком и безапелляционная искренность, которая всегда отражалась на его лице. Кажется, фраза получилась несколько сумбурная, но он все равно ее понял, и это так потрясающе! Я хочу сказать, очень, очень, оч…нет, не очень, а до отчаянного странное ощущение, совсем незнакомое. Я буквально тонула в непонятных эмоциях, идентифицировать которые почему-то никак не могла. Разум лихорадочно искал сравнения, но их во мне не существовало.

Светофор отсчитал последние секунды красного, и я тронулась с места.

– Ева, – голос Мая вернул меня в реальность и подарил немного уверенности, вот только уверенности в чем, я тоже понять не сумела. – Поговори со мной.

Непроизвольно из груди вырвался тяжелый прерывистый вздох, на который ангел ответил еще большей тревогой:

– Может, остановимся пока?

Я бросила на него озадаченный взгляд и поняла, что мне позарез нужна его помощь. Сопротивления внутри не было, я доверяла Маю Нейману – когда и как это произошло, не знаю, но произошло.

– Я что-то испытываю, только плохо понимаю что. Такое раньше бывало часто, и мне психотерапевт помогал разобраться с названиями, и я ду…мне казалось, что раз последние годы не сталкивалась, то не будет уже… Мне не сложно управлять машиной. Ты не против, если у тебя сейчас спрошу?

Снова сумбур, но Май вновь понял.

– Никогда не против!

Я почувствовала, как тяжелая ладонь легла мне на бедро, и сквозь двухслойную джинсовую ткань проникло тепло его руки – приятное ощущение.

– Спасибо. – Теперь бы сообразить, как описать. Я замолчала, подбирая нужные слова, но даже в этом разум мне отказывал. И тогда Май решил помочь:

– «Раньше бывало часто» – это когда и что?

Когда и что? К моему удивлению, вспоминать оказалось проще.

– Да, начиная с двенадцати. – Я рассмеялась от нахлынувших картин прошлого и старых приятных ощущений. – Теплый душ – самое сказочное изобретение человечества! Я вообще не подозревала, что есть что-то такое потрясающее. Потом с тринадцати, когда зарабатывать получилось, платила бабке отдельно за превышение своего лимита горячей воды. Нравилось просто опускать руки в раковину и так стоять – это успокаивало. И до сих пор, кстати, успокаивает. Я так делала во время приступов часто.

Попался очередной светофор. Все еще под впечатлением от того забытого счастья я повернулась к Маю и улыбка с моего лица мгновенно сползла. В глубине его глаз прятался ужас. Он тут же осознал свою ошибку, но исправить уже ничего не мог.

– Вот этого боялась, – я попыталась вернуть улыбку обратно. Надеюсь, получилось не слишком жалко. – В тот первый раз.