Я медленно подхожу к «анклаву» его студии. Хорошо, что этот кусочек квартиры отделён. У меня есть время перевести дух. Он хватает меня своими огромными и ласковыми ручищами, целует, обнимает.
- Рыженькая, как же я скучал. Котёнок, что ты плачешь? Устала тут без меня. Всё, женимся и точка. Если работа будет разлучать, то будем думать, что дальше делать.
Я уже рыдаю во всю мощь. Он сбрасывает верхнюю одежду, подхватывает меня на руки, несёт на кровать. Несмотря на боль, разрывающую моё сердце, я также нетерпеливо помогаю нам раздеваться. Присоединяюсь к ласкам, которые сегодня кажутся такими утверждающими и доказывающими нашу невидимую связь. Сейчас мы одно целое, что на мгновение мне кажется, нам ничто не сможет помешать.
Он слизывает мои слёзы со щёк, заставляет забыть мою горесть, и я кричу, забывая все муки на свете. Он прижимается ко мне весь мокрый, целует, и я вновь чувствую его запах, который мне очень нравится. И который перевесил весы, когда я сомневалась, стоит ли мне переезжать к нему. И когда я выбирала: удалять или нет.
- А где обещанное признание? Я ждал, ждал – не дождался.
Я прижалась к его губам.
- Моё признание ничего не меняет.
- Я понял, ты сегодня не в духе. Что случилось?
Я не могу ему ответить. Я трушу. Я очень сильно трушу. Для себя решаю, что обязательно всё расскажу. Начинать жить в браке со лжи не хочу. Но сегодня он такой счастливый. Я сегодня не могу. Не могу, и не хочу.
Утром мы сидим в кабинете директора и ждём, пока он поговорит по телефону. Клим корчит мне рожицы, что я невольно и несмело улыбаюсь. Теперь мне всё время будет казаться, что это я не заслужила.
- Так, Клим, ты почту свою смотрел?
- Да, ещё вчера вечером.
- Да? Почему не отвечаешь «Полярному».
- Так ничего не было от них.
- Не может быть. Они мне вчера два раза звонили. Я им говорил, что допуск только у тебя. Вот сейчас опять звонили. Это очень срочно.
- Давайте, я ещё раз проверю.
- У тебя дома тоже допуск есть?
- Да. Не волнуйтесь, никто не заходил на почту кроме меня. Я вчера проверял.
- Николай вышел на работу? – спросил у меня Герман Леонидович.
- Нет, - я стала обмирать.
- Поднимаемся к ним в кабинет. Допуск у Николая есть, - директор быстро раздавал приказы. – Звони Николаю. Срочно.
Глава 15Пока Клим просматривал компьютер Кольки, Арина вжалась в своё кресло и с ужасом наблюдала за происходящим. Неожиданно у него зазвонил мобильный.
- Да, Коля, набирал. Какие допуски ты давал Арине?
Я уже ничего не понимала. Как предложение по работе для Клима могло повлиять на работу «Айти Решения»?
- Нам переслали алгоритм управления для техники. Да, «Полярный». У меня был открыт доступ на почте.
Клим посмотрел на Арину, потом перевёл взгляд на меня. И долго его не отводил. В его глазах я прочитала новую гамму чувств. Сожаление? Да, пожалуй.
- Коля, ты должен быть здесь как можно быстрее, - Клим положил мобильник на стол. – Ничего не хотите рассказать?
Арина заплакала. Клим смотрел на меня, а я не посмела отвести глаза, пригвожденная его мрачным и холодным взглядом. Его безнадёжным взглядом. Он смотрел на меня так, как будто случилась трагедия, которую уже нам не преодолеть. Надо отдать ему должное – его взгляд был новым и полным решимости, но без ненависти, без злобы, скорее это был взор отчаяния и жалости.
Громкими шагами в кабинет прошёл Герман Леонидович.
- Специалисты констатировали, что посещение страницы было с этого рабочего места, - он указал на компьютер Арины.
- Это я удалила этот файл. Я нечаянно, - Арина, запинаясь, начала рассказывать, что она сделала.
Не выдержав его пристального взгляда, я опустила лицо на свои ладони. Постепенно, по мере рассказа подруги, до меня стало доходить, что сотрудников интересует совсем другая информация. Никак не касающаяся поездки Клима в Америку. Похоже, он и сам не догадывается, почему это всё случилось.
- Арина, ты понимаешь, чем это тебе может грозить? – Герман Леонидович, хмурясь, буравил её взглядом, но внешне оставался спокойным, таким, каким он был всегда. – Клим, что ты на это всё скажешь?
Я встала и вышла на середину кабинета.
- Стойте. Я всё поняла. Выслушайте меня. Она это всё сделала ради меня. Это я попросила удалить одно письмо, которое пришло Климу. А она по ошибке удалила другой файл. Так, Арина?
- Да, - она подтвердила мою догадку и опустила голову.
Клим с удивлением посмотрел на меня. И уже в следующий миг в его глазах засветилось недоверие.
- Девушки, вы уволены. Возмещение убытков, выставление претензий или, что также возможно, передача этого дела компетентным органам будет решаться на совете директоров.
Директор подошёл к нашему внутреннему телефону, хотел набрать номер, но передумал. В это время в кабинет вошёл Коля.
- Николай Васильевич, предоставьте мне всю информацию, которую Вы передавали Арине. Я правильно понимаю, что она знала некоторые детали, которых знать не должна была? – Герман Леонидович сразу начал допрос.
- Да.
- К Вам обращалась лично Анжелика Сергеевна?
- Нет.
- Анжелика Сергеевна, Вы на сегодня свободны. Пропуск Ваш заблокируют. Вас вызовут, если это будет необходимо, - его «выканье» мне резало как ножом по сердцу.
- Но… Я тоже видела это письмо. Я тоже участник этого проступка, - мой голос дрожал, а колени подгибались.
- Вы, видимо, говорите о чём-то другом. Речь идёт не о письме. Почта Клима Юрьевича - это не просто почта, это ещё и канал передачи данных с разной степенью защиты. Вы влезли в личную чужую переписку – по этому поводу Вам разбираться не со мной, а с тем, чьи послания Вы прочитали. А вот коллеги серьёзно ошиблись, выполняя Вашу просьбу, когда вышли на чужую территорию. Повторяю ещё раз, Вы пока свободны. А вы следуйте в мой кабинет. – Он показал жестом Арине и Коле. - И ты Клим тоже.
Герман Леонидович подождал, пока я соберу свои вещи и покину кабинет. Голова моя шумела так, что я уже ничего не соображала. Спиной чувствовала, что Клим с меня не спускает глаз.
Очнулась только на улице, когда холодный ветер ударил мне в лицо. Пальто было нараспашку, а я стояла в луже, и мои новые велюровые ботиночки быстро впитывали влагу в себя. Я вызвала такси и уехала домой. Домой – это громкое заявление. Уехала туда, где мои вещи. Туда, куда не имела право возвращаться.
Целый день прошёл в полной тишине. Ни разу не позвонил вообще никто. Я несколько раз порывалась сделать звонки: то Арине, то Климу, то Коле. Но каждый раз трусливо откладывала телефон, потому что боялась, что будет поставлена одна большая жирная точка в моей жизни.
