— Вы остались лишь для того, чтобы убедиться в этом? — спросил Джеймс, хотя и знал, что этот вопрос как раз таки и может заставить ее уйти. — Вы могли бы хоть сделать вид, что вам хочется поболтать со мной.
Раскраснелся? Слава Богу, ей неведомо, что творится у него в голове.
— Конечно же, я не против поболтать с вами, — ответила она смущенно.
Она не против? Да сразу видно, что он ей совсем неинтересен.
— А как Генри? — резко переменил тему разговора Джеймс.
— Прекрасно.
На ее лице вновь появилось тревожное выражение, и Джеймс не мог упрекнуть ее в этом.
Все разговоры о Генри у них всегда заканчивались яростной перепалкой. Он сам только недавно понял, что это следствие ревности, снедавшей его, но Элли, конечно же, ни о чем таком не догадывалась.
— Что вы думаете о том, о чем мы с вами недавно говорили? — Она непонимающе посмотрела на него, и он безжалостно пояснил: — Я имею в виду, что вам следует остаться здесь до тех пор, пока все дела не будут улажены. Может быть, это и помешает вашим отношениям с Генри, но лично мне кажется, что вы обязаны остаться здесь до тех пор, пока не найдете надежную замену. И кроме того… — он знал, что не следует этого говорить, но все же не смог сдержаться и продолжал: —…вы до сих пор пренебрегали своими обязанностями по отношению к отцу, не пора ли это восполнить?
— Я надеюсь, вы не пытаетесь играть на моих чувствах, — сердито сказала Элли и протестующе подалась вперед.
— Я пытаюсь помочь вам понять, каковы истинные ценности вашей жизни.
— А какое вам до этого, собственно, дело?
— Так уж получилось, что вы всегда сбегали отсюда. И если сейчас вы уедете в Лондон, оставив своего отца в тяжелом положении, то это будет новое бегство.
— Я никогда и ниоткуда не сбегала!
Но по тому, как задрожал ее голос и как изменился цвет ее лица, он догадался, что задел за живое. Ну что ж, он заставит ее говорить откровенно!
— Ваша жизнь дома была далеко не идеальной, и вы сбежали от нее. Вы спрятались сначала в книжках и молчании, потом в вашей карьере. Когда вы были молоды, у вас не клеились отношения с мужчинами. И что же? Вы убежали от этого и спрятались за добрым, надежным Генри. Элли, когда вы перестанете бежать от жизни? Когда вы посмотрите в лицо вашим проблемам и постараетесь разобраться в них?
— Вы вообще ничего не знаете про меня! — Ее голос дрожал, но теперь она пристально смотрела на него и внимательно ловила каждое его слово.
— А кто-нибудь вообще-то знает? Вы хоть кому-то доверялись когда-нибудь?
— А вам какое дело, Джеймс Келлерн? Вы думаете, я не догадываюсь, чего вы добиваетесь? Вы думаете только о том, как бы заставить меня остаться здесь. Вы считаете меня эгоистичной, я знаю. Эгоистичной потому, что я не могу проведывать отца каждый месяц, эгоистичной потому, что я предпочла делать карьеру, а не сидеть дома и ухаживать за детьми и мужем.
Джеймс смотрел на нее и, честно говоря, не знал, что и думать. Она была как мягкий бриз, дующий сквозь деревья, как ночное море, как дикая сила природы, с которой невозможно справиться.
— Когда вы собираетесь возвращаться в Лондон? — спросил он резко.
— Не знаю еще. Как-нибудь на следующей неделе… У меня здесь есть три пациента, которых я хотела бы еще понаблюдать. Затем я вернусь. Можете не беспокоиться, моя помолвка не заставит меня уехать в Лондон прежде, чем я найду подходящую замену.
— Рад слышать это.
Когда она упомянула эту чертову помолвку, ему захотелось стянуть с ее пальца это проклятое кольцо и вышвырнуть его в бак с мусором. Всю жизнь она убегает и прячется. Если ему это очевидно, то почему не ясно ей самой?
— Но теперь мне действительно пора.
Элли встала, однако Джеймс инстинктивно подался вперед и силой усадил ее обратно на кровать. При этом он не отпускал ее руку — отчасти для того, чтобы удержать Элли, а отчасти потому, что прикосновение к ее коже доставляло ему удовольствие.
— Что вы делаете?! — возмутилась она и попыталась высвободиться. Что это, черт возьми, на него нашло? Чего он может добиться, удерживая ее силой? Разве что того, что они вконец с ней рассорятся? — Пустите меня!
— Нет.
— Что?
— Я сказал — нет. Я не отпущу вас, потому что есть еще одна вещь, о которой я должен поговорить с вами. — Джеймс попытался успокоить ее ободряющей улыбкой.
Он просто не мог позволить ей уйти. Что это была за игра, которую он затеял, он не знал, но, похоже, в ней не было никаких правил. Никогда раньше ему не приходилось применять силу для того, чтобы заставить женщину просто поговорить с ним. И никогда ему еще так сильно не хотелось разговаривать с женщиной. Джеймс не узнавал себя, не понимал, что он делает. Что же тут удивляться, что она смотрела на него как на сумасшедшего?
— О чем еще говорить?
Он почувствовал, что под его пальцами кожа ее руки стала влажной.
— В прошлую субботу… — это было первое, что пришло ему на ум.
— Что случилось в прошлую субботу?
— Надо сказать, что я устроил поход для вас и Генри в ночной клуб с определенной целью.
— Как, это вы устроили?
— Ваш отец позвонил мне, просто чтобы поболтать, и упомянул, что к вам на уик-энд приезжает Генри. Ну я и предложил, что, может быть, Генри захочет немного поразвлечься в городе, а не сидеть все время в четырех стенах.
— А как конкретно вы все это устроили? — изумленно спросила Элли.
— Ну, я сказал, что Генри, вероятно, в Лондоне проводит свободное время намного интереснее, чем это ему придется делать здесь…
Тогда ему казалось, что это великолепная идея, и он гордился собственным альтруизмом. Только в последнее время он вдруг осознал, что, возможно, его поступки не были уж столь альтруистичными, как он хотел их представить.
Элли оторопело уставилась на него.
— Вы сами прочли мне длиннющую лекцию о том, какой Генри скучный тип. Он в душе домосед. На что же вы тогда рассчитывали?
Джеймс пожалел, что затеял этот разговор. Лучше бы он держал свой рот на замке. На ум ему пришла старая притча о том, как гонца казнили за то, что он принес плохое известие.
Однако, раз уж он начал рассказывать, пути назад не было.
— Генри домосед, вероятно, потому, что никогда не пробовал ничего другого.
— Так что вы решили показать ему другую сторону жизни, я вас правильно поняла? Этакий акт милосердия! Полагаю, встречу с этой высокой брюнеткой вы тоже специально подстроили?
— Не говорите ерунды…
— Ну и что из всего этого? — Ее глаза гневно вспыхнули. — Не лезьте в мою жизнь!
— А вы когда-нибудь раньше видели Генри таким?.. — Вопрос был задан наугад, но в ее растерянных глазах он прочел ответ на него. — Видели, скажите…
