— Я всё понимаю — стресс, детей потеряла, но совесть же иметь надо? Я ей вчера — мяска положи, а она матом меня — как я, блять, смею о мясе, когда её детей… ну и так далее. Так я причём? Не нравится в столовой работать — вон, в хозчасти работы полны! Не… а сколько таких?
— Нет, твоя-то нормальная… — спохватился критикан, — я всё понимаю. А эти…
Да… перевожу взгляд на заставленный тарелками пластиковый поднос. Не еда, а какое-то дурное клише «Обед холостяка». В столовой на выбор (пока не пропали!) предлагают в основном полуфабрикаты — пельмени, вареники, много жареных (почему-то именно жареных) сосисок и колбас. Супы неважные, не умеют бабоньки готовить на ораву мужиков в огромных кастрюлях, ну или делают «на отъебись», что более вероятно. У них горе и стресс, и не пошли бы мы!
Горы печений и вафель, часто прямо на стойке; заветрившихся пирожных и тортов в стеклянных витринах — бери, служивый! Шоколад, батончики, конфеты — продукт стратегический, его не выдают. Выверты этой логики я понимаю плохо, потому что печеньки с вафлями могут точно также храниться годами.
Меж сладостей на стойке гуляют тараканы, пока ещё не полчища, но уже и не одинокие разведчики. Авангард. Я потому не беру сладкое со стойки, хотя хочется аж до зубной боли. Брезгую. Понятно, что если прижмёт… но пока не прижало, опускаться не хочу.
— Сделай погромче! — кричит кто-то уборщице, сонной мухой ползающей с тряпкой по столам, и висящий на стене огромный плазменный телевизор начинает вещать.
— … в районе Чертаново ведутся бои с применением артиллерии, — молоденькая ведущая волнуется, но изо всех сил старается выглядеть нейтральной, — по непроверенным пока данным, имеются значительные жертвы среди мирного населения! Главком Бирюлёво Восточное и префект Черёмушек выразили свою обеспокоенность. Ноту протеста подал глава Марьино, пообещав выдвинуть ополчение…
— Бля…
— Толи ещё будет, — тоном Кассандры пообещал мне Пирог, и мы молча досмотрели новости, сплошь такие же радужные, жизнеутверждающие и позитивные. Высокие официальные лица обещали покарать, восстановить и наладить.
Судя по данным блоггеров из тех, кого ещё не повесили за паникёрство и не закатали в штрафные роты, официалам в общем-то многие верят, но в основном по привычке, а отчасти — просто Веруют.
Лица военных в столовой скептические, они лучше других понимают, что если уж армия и МВД пошли вразнос, чего не было даже при развале СССР, то — всё, крах Системы и привычного мироустройства, и здравствуй — период феодальной раздробленности! Снова будут Собиратели Земель Русских, где правым (а возможно, и святым чуть позднее) окажется тот, кто выиграл, а проигравших демонизируют, измазав самой чёрной краской.
— … спорим?!
— Спорим!
— На что спорите!? — заинтересовалась часть столовой азартной кучкой, столпившейся в углу у двери.
— На применение ядерного оружия, — мрачно осклабился пожилой подполковник химвойск, снова призванный на военную службу несколько дней назад. Кто-то присвистнул, но…
… ставки были сделаны. В основном спор пошёл о том, применит ли ЯО Москва, или применят по Москве. Ну и будет ли это тактическое ЯО, или полноценное.
Многие вслух высказывали пожелание «вбомбить Москву», потому что «оттуда одна зараза», потом разгорелся спор о том, куда подевалось всё правительство?!
— … не мог-ли!
— Пойдём-ка отсюда нахер, — предложил Пирог, тронув меня за рукав, и подхватив подносы с посудой, мы заторопились отнести их.
— … диверсия, я тебе точно говорю!
— Какая на хуй диверсия?! Там такие меры безопасности…
— Свои и сдали!
— Да ну нахуй! — высказал я, пожалуй, наше общее мнение, когда мы вышли из столовой и встали поодаль от входа. Серёга недовольно повёл носом, после стерильно-кондиционированного воздуха в помещении, на улице ощутимо попахивает сладковатым гнилостным душком разлагающегося человеческого мяса.
Последние пару дней ко мне потихонечку возвращается обоняние, и по нынешним временам это совсем не радостно. Честное слово, иногда кажется, что лучше бы оставалось как есть!
Запахом мертвечины накрепко пропитан весь город, разве что в частном секторе послабже. Офисы, квартиры, подвалы домов и чердаки, канализационные коллекторы и гаражи — части человеческих тел достают отовсюду. Останки утилизируют разными способами, но в основном выкапывают в скверах ямы бульдозерами, куда и привозят тела, пересыпая известью. Липецк стал одним сплошным могильником…
А ещё дохлые собаки и кошки, голуби и стремительно размножающиеся крысы, облюбовавшие почему-то бесхозные автомобили. Там они живут, выводят крысят, и часто там же дохнут.
Уже начались проблемы с канализацией и отчасти водопроводом, с вывозом мусора и уборкой улиц. Делается это преимущественно силами жителей, но Домовые Комитеты не везде справляются. Эпидемиологическая обстановка наисквернейшая, медики настроены крайне пессимистично.
— Счастье ещё, что межконтинентальные в обе стороны не летят, — мрачно сказал капитан Дьяков, выходя из столовой, — зажигалка будет?
Подкуриваю ему и закуриваю сам, я вообще в последнее время стал много курить. Раньше две-три сигареты в день выкуривал, и то не всегда, а сейчас полпачки мало. Пока табака хватает, а через несколько лет, если доживу, перейдём на самосад. Говорить о здоровье… смешно, право слово! Постоянное ощущение цейтнота, мозг отказывается думать больше, чем на несколько недель вперёд, не видя ни картины будущего вообще, ни будущего для себя лично.
— Пока не летят, — крепко затягиваясь, говорю для поддержания разговора, — но зарекаться не буду.
— Вот-вот, — кивает тот, держа руку с сигаретой у рта, — мёртвая рука[9] и всё такое… Бля, какие мы были дебилы! Из-за чего ссорились, спорили, войны вели?!
— А сейчас? — резонно поинтересовался Пирог, провожая глазами проехавший мимо Камаз с солдатами.
— И сейчас, — усмехнулся Дьяков, — С-сука! Все всё понимают, а как до дела, так язык в жопу! Офицеры, гордость России!
Сплюнув, он покосился выразительно в сторону штаба, и пошёл прочь широким шагом, яростно затягиваясь на ходу. Несколько затяжек, и окурок полетел в урну.
— Вот и поговорили, — усмехнулся Серёга, прислушиваясь к стрельбе за периметром.
— Валить надо… — озвучил я сокровенное, — вопрос только — куда, или — кого…
— Я в эту кучу говна лезть не стану, — отрицательно качнул головой Серёга, — и тебе не советую. Ты просто не знаешь, какие в обычной военной части или ментовском участке интриги могут идти. Многоходовочки! Не зная раскладов и не имея проверенных друзей в этой среде, поучаствовать мы можем только одноразово, как гондоны.
