Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Она старалась поддерживать Джорджио, проводила долгие часы с Сальваторе, чтобы другие члены семьи могли отдохнуть. Мейя наслаждалась беседами со стариком, а когда он изъявлял желание, читала ему газету или любимый роман.
Несмотря ни на что, Джорджио по-прежнему делил с Мейей постель. Они предавались страстным ласкам, но отказывались от полноценного секса, чтобы не навредить ребенку.
Она вынашивала ребенка уже почти двенадцать недель и до сих пор с трудом верила в происходящее. Джорджио, вне сомнения, ужасно волновался и радовался тому, как протекает ее беременность. Он был нежным и заботливым с Мейей. Со стороны он казался любящим мужем, который с гордостью ожидает появления на свет желанного ребенка.
Члены семьи Саббатини радовалась за Мейю, хотя их радость и омрачалась болезненным состоянием Сальваторе. Бронте, любимая жена Луки, быстро подружилась с Мейей, которая вызвалась обучить ее итальянскому языку. Пару занятий они провели на вилле Луки, и малышка Элла присоединилась к ним с большим энтузиазмом. Мейя любила проводить время с девочкой, которая расцветала с каждым днем. У Бронте было четырнадцать недель беременности, она светилась от счастья и успокаивала и приободряла невестку.
Мейю по-прежнему иногда сильно тошнило, но Бронте уверяла ее, что это очень хороший знак. Справедливость ее слов подтверждал и доктор, на осмотр к которому Мейя ходила регулярно.
Молодая женщина сидела, подогнув ноги, читала книгу и ждала возвращения Джорджио, когда услышала, как открывается входная дверь виллы. Гонзо заскулил, будто почувствовал неладное еще до того, как Джорджио вошел в комнату.
Книга выскользнула из рук Мейи. Она едва заметила, что та с глухим стуком приземлилась на ковре у ее ног.
— Джорджио… — прошептала она в ужасе.
Он с тоской посмотрел на нее и сдержанным тоном произнес:
— Дед умер два часа назад. Он ушел с миром.
У Мейи задрожали губы, на глаза навернулись слезы. Она вскочила на ноги и, споткнувшись, упала в объятия Джорджио. Мейя крепко обняла мужа, стремясь взять на себя часть его страданий.
— Мне так жаль, — проговорила она, изо всех сил пытаясь держать эмоции под контролем. — Он был такой замечательный! Нам его будет очень не хватать.
Джорджио прижался подбородком к макушке жены и крепче обнял ее.
— Да, нам будет его не хватать, — согласился он. — Но Сальваторе хотел, чтобы мы продолжали жить. Он настаивал, чтобы мы не жалели его и не горевали слишком долго. Он завещал, чтобы мы жили полной жизнью, как всегда поступал он сам.
«Жаль, что судьба неумолима, — с грустью подумала Мейя. — Можно наслаждаться жизнью сполна, но как только судьба наносит болезненный удар, невольно начинаешь относиться ко всему настороженно».
Через некоторое время Джорджио отстранился от Мейи и обнял ее за плечи.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил он. — Что сказал доктор? Я сожалею, что не смог пойти на прием вместе с тобой. Ты получила мое текстовое сообщение? Я задержался, беседуя с врачом моего деда, и опоздал.
Хотя Мейя была немного удивлена такой быстрой переменой темы, она сообразила, что таким образом Джорджио старается смягчить душевную боль и вообразить, будто ничего не произошло. Он будет горевать по деду, но вдали от всех.
— Да, я получила твое сообщение и нисколько не обижена. Не волнуйся, я ходила к врачу на регулярный прием. Доктор Россини считает, что тошнота должна прекратиться через несколько недель.
Джорджио улыбнулся и положил руку на ее по-прежнему плоский живот.
— Никто и не догадается, что ты вынашиваешь ребенка, — произнес он. — Как скоро начнет расти живот?
— Бронте говорит, что беременность будет заметна через месяц или два, — пояснила Мейя. — У нее живот стал расти только на сроке пять с половиной месяцев.
— Я думаю, мы должны объявить прессе о твоей беременности сразу же после похорон деда, — сказал Джорджио. — Посмотри, как много внимания привлекли Лука и Бронте. Сначала все интересовались Эллой, потом их свадьбой, теперь второй беременностью. Люди обожают подобные новости. Они их жаждут.
Мейя нахмурилась, глядя на него:
— Но мне казалось, что ты собираешься скрывать мою беременность от прессы как можно дольше.
Джорджио опустил руки и подошел к бару. Он налил воду со льдом в высокий бокал и передал его Мейе, затем налил себе коньяк.
— Мой дед хотел, чтобы фамилия Саббатини ассоциировалась с процветанием и успехом, а не с болезнью и смертью, — начал он. — Мы обязаны сделать это ради наших инвесторов, сотрудников и посетителей отелей, чтобы напомнить им всем, что жизнь продолжается. Мы обязаны заниматься делом в обычном режиме. Объявление о нашем долгожданном ребенке отвлечет внимание людей от новости о кончине Сальваторе.
Мейя пришла в ярость. Она ненавидела саму мысль о том, что репортеры станут ее преследовать и, возможно, подвергнут ее жизнь и жизнь ребенка опасности.
— Значит, для тебя это всего лишь бизнес-стратегия, не так ли? — спросила она.
Джорджио сделал большой глоток коньяка, прежде чем ответить:
— Ты слишком эмоционально реагируешь, впрочем, как обычно, Мейя. Я просто говорил о том, что нам нужно сосредоточиться на положительном, а не на отрицательном. Я управляю огромной международной корпорацией и не хочу, чтобы на нее оказывалось хотя бы минимальное негативное воздействие, чего никогда не допускал и дедушка. Такова была его последняя просьба.
Мейя отвернулась, с громким стуком поставив бокал на журнальный столик.
— Я не желаю, чтобы весть о моей беременности выплеснулась на страницы прессы по всей стране, если не по всей Европе. Причем только для того, чтобы ты заработал достаточно денег.
— Мейя…
Она повернулась к нему и зашипела, словно дикая кошка:
— Не разговаривай со мной покровительственным тоном. Ты отлично знаешь, что я ненавижу вмешательство прессы в мою жизнь. Это была одна из причин, по которой рухнул наш брак.
Джорджио поджал губы.
— Наш брак рухнул потому, что мы оказались недостаточно зрелыми, когда столкнулись с проблемами и не сразу поняли, что жизнь не всегда идет по плану. Ты вела себя как избалованный ребенок, который не мог получить то, чего хотел.
От негодования Мейя повысила голос:
— Ты смеешь называть меня избалованным ребенком? А как насчет твоей избалованности, владелец частного самолета и автомобилей «ламборгини» и «феррари»? Ты понятия не имеешь, что такое бороться за жизнь. Ты всегда все принимал как должное, поданное тебе на подносе из фамильного серебра.
Джорджио раздраженно вздохнул:
— Я не собираюсь с тобой спорить. Ты расстроилась из-за смерти Сальваторе. Мне вообще не следовало упоминать о заявлении для прессы.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
