– Нам с женой до сих пор было некогда обсуждать артефакты раннего минойского периода, – сказал Никос, и Димитрий снисходительно улыбнулся.
– Ну разумеется! Вы же совсем недавно поженились. Но какая удача! – Его глаза сияли от возбуждения. – Доктор Кириакос может внести огромный вклад в наш последний проект. Никос, нам нужны не только твои деньги, но и твоя жена!
– Я не думал, что Анджелина окажется такой популярной, – спокойно ответил Никос, поднимаясь. – А теперь позвольте мне украсть у вас мою жену.
Взяв Энджи за руку, он повел ее на танцпол.
Девушка едва поспевала за ним на своих непривычно высоких каблуках.
– Я в этих туфлях не то что танцевать – ходить не могу, – пробормотала она, когда Никос положил руки ей на талию.
Чувствуя всем своим существом исходящую от него силу, Энджи затрепетала в томительном ожидании.
– Если снова будешь флиртовать с Димитрием, – предупредил Никос, – найдешь его мертвое тело на месте раскопок среди черепков и костей.
– Флиртовать? – Энджи уперлась ладонью ему в грудь, чтобы он немного отстранился. – Я с ним не флиртовала.
– Он не может отвести от тебя глаз. За десять лет нашего знакомства я впервые вижу его таким оживленным.
– Не понимаю, что тебя так беспокоит. Почему ты ведешь себя как собственник, когда сам мной не интересуешься? – Энджи попыталась высвободиться, но Никос удержал ее и закружил в танце.
– То, что я о тебе думаю, к делу не относится. Ты – моя жена, и даже не думай о том, чтобы принять предложение Димитрия.
Разозленная его собственническим отношением, Энджи решила бросить ему вызов.
– Я буду принимать любые предложения, которые покажутся мне интересными. Условия нашего брачного договора не запрещают мне общаться с другими мужчинами.
– Зато я запрещаю, – неумолимо произнес Никос, приподняв ее подбородок. В его глазах появился опасный блеск. – Если ты строишь планы насчет Димитрия, буду вынужден тебя огорчить. В Афинах его ждут молодая жена и дочка. Или это тебя не остановит?
Его презрительное замечание задело ее до глубины души.
– Звучит так, будто я роковая красотка, разбивающая сердца мужчин, но мы оба знаем – это не так!
Никос долго смотрел на Энджи, и у нее возникло такое ощущение, словно он хотел что-то сказать, но не решился. Тогда она решила сама нарушить зловещую тишину.
– Он умный, в-высокообразованный человек, – произнесла она, запинаясь. – У меня может быть к нему только профессиональный интерес, Я общалась бы с ним для того, чтобы обмениваться точками зрения и учиться новому.
– Запомни, agape тои, я – твой единственный учитель, – прорычал Никос. Схватив девушку за руку, он потащил ее к выходу.
– Мы не можем уйти, не попрощавшись…
– Я почетный гость и могу делать все, что захочу. Их не интересуют мои манеры, только мой кошелек. – Открыв перед Энджи дверцу своего новенького «феррари», он сел за руль и завел мотор.
– Как неудобно! – Энджи посмотрела в сторону музея. – Я должна была с ними попрощаться… Они могут обидеться.
– Они обидятся только в том случае, если я не выпишу им чек.
– Высокое положение в обществе не дает тебе права быть грубым с другими, – произнесла Энджи нравоучительным тоном и отвернулась. – А вот Димитрий показался мне очаровательным и воспитанным человеком.
Ответом на ее необдуманное замечание стала напряженная тишина. Украдкой взглянув на Никоса, Энджи натолкнулась на его горящий взгляд и почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь. Они были такими разными, но их влекло друг к другу, хоть это и противоречило законам логики и принципам морали.
Никос вновь сосредоточился на дороге, и Энджи перевела дух, но он так гнал автомобиль по извилистой дороге, что она испугалась.
– Ты не мог бы чуть сбавить скорость? – попросила девушка, вцепившись в края сиденья на очередном повороте.
Машина внезапно остановилась, и Энджи услышала плеск волн.
– Это не твоя вилла… Где мы?
– Там, где нам никто не помешает. – Обойдя машину, Никос помог Энджи выбраться из салона.
– Ты как-то странно себя ведешь, – пробормотала она, споткнувшись. Ходить на шпильках по песку было невозможно.
Не сказав ни слова, Никос снял с нее туфли, поднял ее на руки и отнес к кромке воды.
Энджи чувствовала босыми ногами мокрый песок, вдыхала запах моря, но через секунду мир вокруг нее перестал существовать. Осталось лишь горячее дыхание Никоса, его губы, прижавшиеся к ее губам, волнующая тяжесть мужского тела…
– Никос… – Застигнутая врасплох, Энджи не сопротивлялась, когда он стягивал с нее платье. – Не делай этого… Ты его испортишь.
– Я куплю тебе другое. – Не переставая ее целовать, Никос снял с себя пиджак и опустился вместе с Энджи на песок. – Я хочу тебя здесь и сейчас, – произнес он по-гречески.
– Я тоже тебя хочу… – Энджи не договорила – Никос приник ртом к ее соску и начал нежно его покусывать. Ощущение было настолько восхитительным, что Энджи подалась ему навстречу, чтобы скорее утолить голод, бушевавший в глубине ее женского естества. Но Никос не внял ее бессловесной просьбе и продолжил сладкую пытку.
– Я знаю, ты меня хочешь. Ты ничего не можешь с собой поделать, и это невероятно меня возбуждает…
Когда его рука скользнула между ее бедер, из ее горла вырвался протяжный стон. Он знал, как коснуться ее, чтобы доставить ей удовольствие, заставить ее тело трепетать в экстазе…
– Пожалуйста, Никос…
Тяжело дыша, он оторвался от ее груди, ловким движением снял с себя брюки и стремительно вошел в нее. Запрокинув голову, Энджи обвила его ногами и увлекла в свои самые сокровенные глубины. Она вцепилась ногтями ему в спину, кусала его плечи… Их тела двигались навстречу друг другу в едином ритме, пока они оба не закричали в экстазе освобождения.
Ночь по-прежнему была теплой, песок под спиной – влажным. Энджи лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к плеску волн и по-прежнему чувствуя внутри себя пульсирующее тепло его тела.
Постепенно мечта уступила место реальности, и Энджи испуганно спросила:
– Боже мой, разве можно заниматься этим на пляже?
Немного помедлив, Никос скатился с нее и поднялся на ноги.
– Это частный пляж. – Он протянул руку, помогая девушке встать. – Мой.
Ну, разумеется, это его пляж. Кажется, ему принадлежит почти весь мир.
Никое уже надел брюки и рубашку, и Энджи, почувствовав себя неловко, торопливо натянула платье.
Внезапно ей захотелось, чтобы он что-нибудь сказал.
