Наверное, Гарри и сам удивился тому, что сказал так много. Такое впечатление, что он не привык рассказывать о себе и своей семье и не мог понять, почему делает это сейчас. Джекки захотелось знать, где были эти замечательные родственники, когда он так нуждался в них?
– Как видите, все они очень занятые люди.
Как и Седина Тэлбот, для которой карьера важнее семьи. Похоже, это семейная черта.
– А вы? – спросила Джекки, взглянув на него.
– Я только хочу снова проверить ваше зрение. Гарри взял ее за подбородок и велел следить за движениями его руки. Затем, все еще не опуская рук, он ответил:
– Я доктор, который рад тому, что вы не сильно пострадали. Который настоятельно рекомендует вам обращать внимание на мебель, когда она находится в непосредственной близости от вашей головы. И еще, не ходите задом наперед.
– Я спрашивала не об этом, Гарри.
– Я знаю.
Его пальцы, лежащие на ее щеке, были теплыми и нежными. Все ее женское естество отозвалось на это горячей волной желания. Она хотела, чтобы Гарри поцеловал ее, и от этой мысли голова опять закружилась. Чтобы он прикоснулся к ней. Обнял ее своими сильными руками, которые могли бы удержать весь мир.
– И?.. – настойчиво спросила она, рассеяв чары.
Гарри пошевелился, затем отпустил ее.
– Я не знаю, как ответить на ваш вопрос, Джекки.
Я больше не знаю, кто я такой.
Прежде чем она смогла что-то сказать, Гарри сделал шаг назад и убрал руку с ее щеки. Волнующая близость была нарушена.
Теперь, когда Гарри немного открылся, Джекки почувствовала, как он одинок и раним. Испугавшись, что она заметит это, он снова спрятался в свою защитную раковину, чтобы залатать бреши в своей обороне.
Как будто в подтверждение этому он отвел глаза и посмотрел в окно, за которым по-прежнему не было видно ничего, кроме пелены тумана. Эта внезапная отчужденность только подчеркивала, как близки они были минуту назад.
– Туман проясняется. Кажется, до вашего отъезда вы сможете насладиться солнцем.
– Мой фотоаппарат уже наготове, – ответила Джекки и посмотрела в окно.
Мэйзи и Сьюзан возвращались домой. Туман немного рассеялся, и сквозь него кое-где проглядывало голубое небо.
– Я пошла спасать Сьюзан.
А заодно поговорю с Мэйзи о телефоне. Вики и Селина Тэлбот, наверное, в отчаянии рвут на себе волосы.
А разве она сама не близка к тому же?
Она должна была сказать Гарри, но тогда он разозлился бы на Мэйзи, к тому же несколько минут большой роли не играют. Когда он уйдет чинить котел или за чем-то еще, она включит телефон в розетку. Как говорится, комар носу не подточит.
Когда Джекки взяла поднос и направилась к выходу, Гарри вскочил и открыл ей дверь. Наверное, он сожалел о своей откровенности и желал как можно быстрее избавиться от нее.
– Скоро ленч, – сказала она. – Давайте я приготовлю что-нибудь для вас.
– Не беспокойтесь.
– Какое там беспокойство! Я все утро проспала, в то время как Сьюзан делала за меня мою работу.
Что это она говорит? Это не работа. Ей за это не платили. Она делала это, потому что у нее не было выбора. А сейчас она хотела, чтобы Гарри побыл немного с Мэйзи.
– Если это вас успокоит, – предложила Джекки, уверяю вас, ничего сложного – просто тост или сэндвич. Что вы предпочитаете?
Прищурив глаза, он пристально посмотрел на нее.
– Сэндвич. Но я поем здесь, – ответил Гарри, пожав плечами.
Он оставил ее стоять в дверях, а сам сел за стол.
Затем, как бы показывая, что не собирается весь день отсюда выходить, он открыл ноутбук и одним ударом свел на нет оба ее плана.
Гарри включил компьютер, умышленно не глядя в сторону Джекки.
Его пальцы все еще ощущали нежность ее кожи, ноздри улавливали ее аромат, который, подобно теплому весеннему ветерку, пробудил в нем желание жить.
Какие неподходящие мысли для доктора. Но он перестал считать себя таковым с тех пор, как шесть месяцев назад в момент душевного кризиса его отправили домой. Гарри с трудом поверил собственным ушам, когда дал утвердительный ответ на лукавый вопрос Джекки. Будто он хотел, чтобы она была о нем хорошего мнения. Ему ведь наплевать, что она о нем думает.
На его лице появилась гримаса. Будет довольно трудно заставить ее уехать сразу после ремонта машины. Он не мог настаивать на том, чтобы она сегодня же вернулась в Лондон, даже если в автосервисе уже нашли запасную выхлопную трубу для ее машины. Телефон-то все равно не работает.
Он провел ладонью по лицу, заросшему густой щетиной. Интересно, сколько дней он не брился?
Неудивительно, что при встрече Джекки смотрела на него так, словно он был чудовищем.
Гарри захлопнул крышку ноутбука.
Ну и что из того? Все лучше, чем жалость. Он не хотел, чтобы она жалела его. Он хотел…
Приезд аварийной машины вывел его из раздумий. Отодвинув стул, он вдруг увидел на полу серебряный браслет Джекки. Наклонившись, чтобы поднять его, Гарри обнаружил, что телефонный шнур выдернут из розетки.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Из кухни доносился звонкий смех. Когда Гарри вошел туда, он резко прекратился – Сьюзан, можно вас на пару слов? – сказал он более резко, чем намеревался.
– Я только что закончила, – ответила она. – Хотя должна была уйти еще полчаса назад.
– Это не займет много времени. Я только хочу попросить вас быть повнимательнее, когда пылесосите.
– Если вы о собачьей шерсти, то я и так делаю все возможное, – возмутилась Сьюзан. – Собакам не место в библиотеке или гостиной. Хозяйка этого не потерпела бы. Конечно, если бы у меня был один из этих современных пылесосов…
– Я не о шерсти, черт побери!
На Гарри уставились три пары женских глаз: темные, светлые, но все сузившиеся от негодования.
Проигнорировав осуждающие взгляды, он вновь обратился к Сьюзан:
– Я знаю, вам часто приходится выполнять тяжелую работу, но сейчас я не об этом. – У него было странное ощущение, будто дыхание застряло в горле. – Наоборот, вы так тщательно убирались, что не заметили, как случайно выдернули из розетки телефонный шнур. Поэтому мы и не смогли никуда дозвониться.
Сьюзан нахмурилась:
– Но я не…
Краем глаза Гарри заметил какое-то движение, но когда повернулся, то не обнаружил в поведении Джекки ничего подозрительного. Она заправляла волосы за уши. В ее глазах застыл немой вопрос.
Вопрос, на который он не желал отвечать.
– Извините, мистер Гарри. Впредь я буду более осторожна, – с несвойственной ей кротостью ответила Сьюзан.
