— Мне нужно заехать домой, — спокойно сообщает Игнат, словно не обещал десять минут назад, что отвезёт меня. — Успокойся, Лиз. Я же сказал, что отвезу. Просто чуть позже, ладно? Мне нужно проверить сестру.
— Тогда высади меня и поезжай, — хватаюсь за ручку, но парень тут же блокирует замки.
— Будь благоразумна, — говорит укоризненно. — Ты собралась выпрыгивать на ходу? Неужели так боишься меня?
— Сейчас — да! — выпаливаю без раздумий. — Ты везёшь меня к себе домой против воли!
— Боже, какая же ты упрямая, незолушка, — он сжимает переносицу двумя пальцами, словно у него разболелась голова.
Я не хочу быть причиной чьей-то головной боли, но он не оставил мне выбора.
— Останови машину, Игнат, — требую непреклонно. — Я не поеду к тебе домой.
— Тебе не обязательно заходить, — парень и не собирается нажимать на тормоз. — К тому же, мы почти приехали.
Резко рульнув влево, въезжает в открытые настежь ворота. Останавливается под навесом, обвитым виноградом, глушит мотор, выдёргивает ключ из замка зажигания и только тогда смотрит на меня угрюмым взглядом. Тяжело вздыхает.
— Я не могу тебя отпустить, — говорит обречённо, выставляя локти на руль.
— Почему? — чувствую, что мой голос дрожит.
— Потому что тогда мы не узнаем.
— Что не узнаем?
Он смещается в мою сторону. Заглядывает в глаза, проводит пальцами по волосам, вновь заставляя моё тело оцепенеть.
— Не узнаем то, что могло бы получиться. А я очень хочу узнать. И намерен это сделать.
Не дав мне опомниться, склоняется так близко, что наши губы соприкасаются. Глотнув воздух, раскрываю рот, словно сама приглашаю его к поцелую. А он всего лишь тянется к дверной ручке и открывает для меня дверь. Продолжает смотреть мне в глаза, и в его взгляде — самодовольство и азарт. Конечно, Игнат знает, что моё предательское тело отвечает на каждый его жест в мою сторон. Провоцирует меня, а я с готовностью попадаюсь в ловко растянутые сети. Вот же влипла…
— Зайдёшь? — шепчет парень в сантиметре от моих губ. — Обещаю — я не кусаюсь.
Знает, что я готова выпрыгнуть из машины, чтобы разорвать такой тесной контакт. Что и делаю. Резко выбрасываю ногу на улицу, почти касаюсь устойчивой поверхности, отворачиваюсь, но Игнат тут же хватает меня за подбородок, вновь поворачивая к себе лицом.
— Прости, — в его голосе слышится какая-то болезненность. — Прости, я не могу по-другому. Умру, если не сделаю этого.
Пока я судорожно соображаю, о чём он говорит, его губы накрывают мои. Пальцы сжимают горло, удерживая на месте, но не доставляя боли. Губы замирают на моих. Парень тяжело дышит, словно сдерживаясь из последних сил, а я совсем не дышу. Пытаюсь заставить тело сопротивляться — выставить руки вперёд, ведь пока ещё они на свободе. Но тело не реагирует. Чёрт… Сердце замерло вместе с дыханием, а разум, кажется, отключился.
Его рот немного приоткрывается, овладевает моей нижней губой, и я против воли выдаю какой-то болезненный то ли стон, то ли всхлип.
Боже… Он как приглашение для Игната. Парень усиливает напор, раздвинув мой рот языком, сжав горло посильнее. Вторая его рука ложится на затылок, прижимая меня ещё теснее. Когда мой рот безвольно раскрывается, его язык тут же скользит внутрь. Глубоко, лишая меня последних крупиц кислорода и здравого смысла. Пальцы сами вцепляются в ворот его футболки, а я не собиралась притягивать его ещё ближе! Начинаю отвечать на поцелуй. Сначала сдержанно и неумело, а потом просто плыву по течению, вторя всем движениям его языка и губ. Очень скоро мы просто задыхаемся от того, каким долгим оказывается этот поцелуй. По телу бегает табун мурашек, внизу живота разгорается пламя… А ведь он просто поцеловал меня. Что будет, если он решит перейти к чему-то более серьёзному?
Моему безвольному телу ни за что не устоять перед этим порочным парнем…
— Что же ты со мной делаешь… Что же ты делаешь, Лиз? — хрипло шепчет Игнат.
Поцелуй заканчивается так же стремительно, как и начался. Игнат просто отстраняется, глубоко дыша, отрывисто просит прощения за свой порыв и покидает машину.
Собственное возбуждённое сознание хочет спросить: «Что? Что я с тобой делаю?» Однако я не могу выдавить ни слова. Впрочем, посмотреть в глаза парню я тоже не могу.
Игнат обходит машину и протягивает мне руку. В попытке отдышаться глотаю кислород, которого мне не хватает, а потом вкладываю пальцы в его ладонь, которая оказывается очень горячей. Игнат сжимает мои пальцы. По телу проходит новая порция мурашек, но я расправляю плечи и быстро выбираюсь из салона авто. Оглядевшись по сторонам, всё-таки позволяю себе взглянуть в его глаза, и это становится ошибкой.
Его взгляд пылает неприкрытым желанием. Он раздевает меня — неторопливо, но совершенно отчётливо. Взгляд скользит по моей блузке, по маленьким белым пуговицам, а потом спускается к юбке. Сейчас я рада, что одежда на мне скромная. Что юбка почти достигает колен, хотя немного откровенно обтягивает бёдра. Игнат это тоже видит. Склонив голову набок, медленно скользит взглядом по поему бедру, а потом вновь возвращается к лицу… К губам.
Поцелуй только разжёг Игната, и его хищный взгляд говорит мне о том, что парень вышел на охоту. А я — жертва. И где-то глубоко внутри чувствую, что мне понравится эта охота…
Уголок его рта слегка дёргается. Он кусает нижнюю губу в попытке скрыть улыбку.
— Что же ты со мной делаешь, незолушка? — спрашивает меня вновь.
— Зачем тебе проверять сестру? — в попытке понизить градус между нами напоминаю ему о цели визита.
Он нехотя пожимает плечами, снимает с моего плеча сумочку и оставляет её в машине.
— Поверь, моя сестра — та ещё заноза в заднице. Моя обязанность перед родителями — следить за каждым её шагом, что совершенно невозможно.
Берёт меня за руку и тянет из-под навеса. Неуверенно иду за Игнатом по роскошному внутреннему дворику. Тропические деревья, несмотря на осень, пышут буйством зелёных красок. Ровные мощёные дорожки завораживают красотой и добротностью дорогого камня. А сам дом — огромный особняк, выполненный в современном стиле — ничем не уступает дому Виктора Ивановича.
