Паша становится рядом и начинает раздеваться, не сводя с меня глаз. Я тоже не свожу с него своих, чуть повернув голову. Первым делом он распускает ремень и расстёгивает брюки, слегка поморщившись.
Кусаю губу, улыбаясь. Да, наверное тесновато.
Он вынимает ремень из петлиц и бросает его на стул. Оставив брюки в покое, принимается за рубашку. Сначала манжеты, потом пуговицы на груди. Слежу за движениями его рук и длинных пальцев. Покончив с пуговицами, он снимает рубашку и бросает её на стул, вслед за ремнём.
Все его движения такие чисто мужские, несмотря на плавность.
У меня сосёт под ложечькой, потому что он потрясающий.
Он очень хорошо подкачан. Значительно больше, чем раньше. Мышцы и кости. Мне кажется, у него изгибов больше, чем у меня. Точно больше.
Грудь рельефная, живот плоский. На руках отчётливо проступают бицепсы, на животе небольшой намёк на кубики, тёмная дорожка волос убегает вниз от пупка, а параллельно с ней длинная тонкая вена, которая тоже скрывается за поясом его чёрных боксёрок.
Правую грудную мышцу покрывает татуировка, тянется по плечу и руке до локтя. На спине, наверное, тоже есть кусок.
Из-под резинки боксёров…торчит головка члена.
Он снимает брюки вместе с трусами и идёт к тумбочке. Чувствую приливы во всех местах. В ушах стук сердца, между ног жар, по груди катится капелька пота. Сглатываю, поворачивая голову ему в след. Он достаёт из ящика презерватив и вскрывает его зубами. Раскатывает по себе. Не могу оторвать глаз от его рук. Это так интимно. То, как он прикасается к себе.
Медленно поднимаю на Пашу глаза.
Он смотрит в мои, стягивая с меня трусики. Я остаюсь одета лишь в туфли и мурашки. Эти туфли — это какой-то ужасно пошлый элемент системы.
Ниже шеи у меня отсутствует какая-либо растительность, потому что шугаринг — это эстетично и экономит кучу времени, а для человека время такой же ресурс, как еда и кислород.
В любом случае, я всё равно смущаюсь, потому что Благов совершенно спокойно сам ознакомился с ситуацией.
Он улыбается, целуя мой живот, потом опускается на колени и подтягивает меня ближе к краю кровати. Вклинивает свои бёдра между моих, зажимая между нами свой стояк. Обхватывает мою талию руками и осторожно толкает меня навстречу своим бёдрам.
Кусаю губу, почувствовав первые признаки вторжения. Начинаю дышать тяжелее.
Всё у меня там очень чувствительное. Мне хочется ещё.
Его руки напрягаются. Бросив на меня взгляд исподлобья, он делает резкий выпад вперёд.
Жёсткий толчок, и он заполнил меня до конца.
О, о офигеть…
Чёёёёёрт.
Аййй…
Впиваюсь пальцами в матрас и хрипло вскрикиваю. Это и больно, и остро, и томительно.
Мамочки…
Я хочу ещё.
— Бляяяяяя… — стонет Паша, сгибаясь и упираясь лбом мне в живот. — Что ж ты такая узкая…пи*ц!..
— Ещё… — шепчу я, выгибаясь и забросив руки за голову.
Он выпрямляется, сжав зубы, и делает ровно два удара, после чего резко выходит. Запрокидывает голову и смеётся. Его шея напряжена. Ключицы, кодык, ямочка у основания. Я вижу тёмные волосы в его паху. Они как раз на уровне моего собственного паха. И его живот…абсолютно плоский.
Опустив подбородок, он смотрит на меня сердито и горячо одновременно. По его виску бежит капелька пота.
— Засранка маленькая… — сипит он, стирая пот со лба. — Ты мне ещё в семнадцать яйца выкручивала…
Смотрю на него осоловело, приоткрыв губы. Я просто хочу, чтобы он вошёл в меня и двигался, поэтому лежу, как будто мне на грудь положили Мьёльнир (в германо-скандинавской мифологии молот бога Тора — прим. автора). Он поднимается, нависает надо мной. Оставляет лёгкий поцелуй на моих губах, прихватывает губами мой сосок. Выпускает его с громким чмоком. Целует мой пупок и снова опускается на колени. Дёргает мои бёдра на себя и накрывает мой клитор ртом, снова загоняя в меня свои пальцы.
Я выгибаюсь, кусая свою руку. Стону и прошу ещё. Я вся мокрая с ног до головы. Меня трясёт. В какой-то момент терпеть его пальцы становится невыносимо.
Я хочу кончить.
Я сучу ногами по полу. Хочу вырваться. Пытаюсь его оттолкнуть. Кричу. Плачу.
Он оставляет меня в покое. Поднимается и раздвигает мои ноги ещё шире, надавив на внутреннюю сторону бёдер. Наваливается на меня и резко входит, обхватив одной рукой мою голову, а второй моё бедро.
Вот тут-то он и начинает тр*ть меня по настоящему. Так, что у меня останутся синяки.
Впиваюсь ногтями в его спину.
Каждый новый толчок выбивает из меня стон.
Я чувствую его. Всего. Он давит на меня изнутри и снаружи.
Это просто сумасшедше.
Оргазм накрывает меня почти сразу, потому что мой клитор был ужасопомрочающе чувствительным после того, как побывал в его рту. Это что-то настолько мощное, что меня подбрасывает вверх. Мои внутренние мышцы сжимаются, вызывая спазмы во всём теле.
Я кричу рядом с его ухом и зову его, захлёбываясь слезами, потому что хочу, чтобы он был ещё ближе. Не хочу, чтобы он отпускал меня. Опять зову его, потеряв на время зрение. Паша сжимает меня в своих руках ещё крепче и кончает вслед за мной, хрипя мне в ухо:
— Я здесь…здесь…
Когда в моей голове проясняется, обнаруживаю себя в абсолютно развороченной, мокрой кровати, под тяжёлый мужским телом, который сипит мне в шею:
— Живая?
Глава 13Меня будит ощущение, будто на меня кто-то смотрит. Я знаю, кто бы это мог быть…
Улыбаюсь ещё раньше, чем осознаю это.
Я лежу на спине, вытянув ноги и разбросав руки. Я лежу на самой мягкой в мире кровати, под самым воздушным в мире одеялом, которое нежно кутает меня, защищая от коварного кондея.
Прикрываю тыльной стороной ладони глаза, прежде чем их открыть.
Рядом с кроватью на стуле сидит Паша и смотрит на меня глубокомысленно. В свободных спортивных шортах и футболке. Он упёрся в колени локтями, подперев подбородок сцепленными кулаками. Его волосы влажные и растрёпанные после душа, ноги босые.
Улыбаюсь ему, себе и чудному дню. Звучит немножко приторно, но я прям очень счастливая.
Я тащусь от Паши любого. А от такого хулиганистого особенно. Его стопы вытянутые и большие. Если измерить его кроссы котятами, думаю, в них поместилось бы штуки три. Ну и, конечно же, размер его ноги находится в полном соответствии с той частью его тела, которая у меня теперь самая любимая.
Хихикаю. Я такая пошлая.
