Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Все. Слез с меня! Я в порядке!
Ул выпустил его руку и слез со спины. Родион поднялся, отряхивая колени. Лицо у него было желтоватым. Он зло, как волк, скалился.
– А все-таки плохо, что ты мне не врезал! – сказал Родион.
Он не шутил. Кажется, всерьез жалел об этом.
Некоторое время оба молчали. Макар уже начинал мерзнуть в сугробе, не зная, что делать: отползать или не отползать. Но тут Родион опять заговорил, горячо и быстро:
– Нет, ты назови хоть одного шныра, у которого все было бы нормально! Ну да! Я слышал эту лажу! «За гробом каждого из выстоявших ждет свободный проход на двушку! За вторую гряду – в те неведомые дали, куда шныры могут пробиться только мертвыми!..» Агитпроп!
Ул дернул замок шныровской куртки, выпутывая зажеванную молнией соломинку.
– Да ведь правда, ждет! Ты же сам видел вторую гряду! Перед ней таким грузным себя чувствуешь, неловким. Точно одубевшими пальцами нитку вставляешь. А потом такая легкость наступает – кажется, оторваться бы от тела, сбросить его как мешок с костями и рвануть туда. Но надо вытирать сопли, собирать тряпочкой пот и на лошадке трюхать обратно!
Родион жадно слушал. Он считался специалистом по приискам Скал Подковы. В Межгрядье же не прорывался – становилось невыносимо жарко, кружилась голова, подступала тошнота.
– Да даже если и так! Сколько лет еще терпеть?
– Да расслабься ты! Недолго! Вон берики новые арбалеты с лазерным наведением получили. Выхожу вчера из тучи и никак не соображу, что за красный жук по крылу у пега ползет. Хорошо, жеребец у меня бывалый – шарахнулся… Просто ныряй, да и терпи!
Слово «терпи!» подействовало на Родиона, как красная тряпка на быка.
– Какой дурак выдумал это терпение? – спросил он хмуро.
– Его выдумала практика. Если ты не знаком: такая усатая тетка с мужским размером ноги, – представил Ул.
Родион и слушал, и не слушал.
– Достало все! Ишачим, как рабы, мерзнем, кутаемся в тулупы, а у ведьмарей – термобелье! Легонькое, теплое! Там не покупают для столовой просроченных круп!.. Помнишь, берик в прошлом году о защиту ШНыра размазался? Так у него одни часы – нам за жизнь не заработать! А флорентийский топор четырнадцатого века с золотой гравировкой?
– Так разбился же! Может, меньше трясся бы над топором, тщательнее управлял бы гиелой? Опять же, усатая тетка говорит, что лучше нырять в овчине, чем в химических трусах. На двушке все расплавится – будет весело, – философски заметил Ул.
– Так было хоть за что рисковать! А я разобьюсь – что у меня возьмешь? Может, и правда, пора к ведьмарям? Глядишь, получу у Тилля четверку под начало… Он меня знает! – с вызовом сказал Родион.
Макар осторожно выглянул из своего снежного укрытия. Ул по-прежнему держал палец во рту. К идее Родиона он отнесся с пониманием, вполне доброжелательно.
– К ведьмарям – это дело хорошее. Сам давно к ним собираюсь… Зуб шатается, Чудо! Былиин! Ты это… когда в следующий раз себя жалеть будешь, не по голове меня бей, а куда-нибудь еще. Лады? А то неохота по стоматологам бегать! – попросил он.
Побагровевший Родион пнул вкопанную шину. Потом сел на нее и обхватил руками голову. Он был без шапки. Влажные волосы подмерзали ледяными иглами. Макар дождался, пока Ул попрощается и уйдет к пегам, и сам начал осторожно отползать от Родиона. Он переваливался через последний гребень сметенного снега, когда кто-то громко окликнул:
– Родион! Макар!.. Наконец-то я вас нашла!
По дорожке, ведущей от ШНыра к пегасне, шагала Кавалерия. В руках она держала садовые ножницы – такие необъяснимые зимой, если не знать о Зеленом Лабиринте, который нужно постоянно поддерживать в порядке. «Порой мне кажется, что человек изначально был задуман как садовник. Искажения начались позднее. Но и сейчас, стоит человеку перестать притворяться еще кем-то: инженером, солдатом, поэтом, он моментально становится садовником», – утверждала она. Макар поспешно вскочил, притворяясь, будто только что вышел из пегасни. Подошедшая Кавалерия остановилась между Макаром и покрышкой, на которой сидел Родион. Она подняла Октавия, ковылявшего от холода на трех лапах, и постукивала его по спине очками.
– Родион! Я хочу, чтобы ты стал проводником Макара в его первом нырке.
Сердце Макара выдало такую сложную дробь, что не всякий барабанщик отважился бы ее повторить. Родион зачерпнул его изучающим взглядом – всего сразу: от заснеженных волос до наледи на ботинках.
– Он еще чучело! Куда ему в небо? Хочет нырять – пусть топает в бассейн! – проворчал он.
Макар едва удержался, чтобы не крикнуть: «А ты к ведьмарям своим вали!» Однако он вовремя сообразил, что этим не только выдаст себя, но и поставит крест на надежде увидеть двушку. А только один Макар знал, как сильно ему этого хотелось и как он завидовал Рине и Сашке, которые ухитрились там побывать.
Вскинув подбородок, Кавалерия стала быстро наступать на Родиона. Даже на цыпочках она едва доставала ему до подбородка. Родион, никогда не пятившийся от ведьмарей, попятился от маленькой женщины.
– Хорошо-хорошо! Да разве я против? Когда ныряем? – торопливо сказал он.
Кавалерия остановилась и оценивающе посмотрела на небо.
– Тучи трубят сбор… Завтра с утра будет сильный снегопад! Ведьмари отведут патрулирующие четверки на базу.
– А если не отведут?
– Отведут. Гиелы плохо летают в снег. Да и видимость будет нулевая. Значит, завтра на рассвете и нырнете, – уверенно сказала Кавалерия.
Макар не поверил своим ушам. Его невольный инструктор, кажется, тоже.
– Завтра? Это чуче… Этот чудак будет нырять уже завтра? А как же подготовка?
Очки перестали постукивать по спине Октавия.
– Не хочу навязывать свой взгляд на вещи, но… Макар уже знает о нырках все, что нужно. Следовательно, теперь он может узнать лишь то, что не нужно!
– В снегопад новичкам нырять опасно! – возразил Родион.
– Нырять всегда опасно. А умирать всегда не хочется. Это аксиома, – оборвала Кавалерия. – Возьмете Митридата и…
– Дельту, – заученно отозвался Родион.
– Нет, Афродиту! – поправила Кавалерия.
– Но новички ныряют на Дельте!
– А Макар на Афродите… Пора ломать стереотип! – Кавалерия с задором посмотрела на Макара, точно призывая его думать.
– Афродита… того… мать моей Грозы! – осенило Макара.
– В самую точку! Вот и нырнешь на теще. Полезный опыт! – кивнула Кавалерия.
Новость, что Родион ударил Ула, разнеслась по ШНыру быстрее молнии. Надя металась от столика к столику.
– Родион Улу – бздынь! – по лицу! Разумеется, он поступил плохо! А Ул повернулся и пошел себе. Разумеется, он поступил хорошо! Добродетельный! Нравственный человек! – задыхаясь, объясняла Надя. Из кармана передника у нее торчала голова куклы Жомочки.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
