Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Продвигаясь по тропе, я волновался все больше и больше. Меня беспокоили люди — здешние люди. Какие они? Пока что я знал о них немногое: они способны выбросить за борт такого замечательного человека, как я; им не лень рисовать на скалах крестики по пять метров в размахе; они не используют металла, или он у них слишком ценен и применяется далеко не везде.
Не сказать, что слишком много позитивной информации…
Я — чужак. За мной никого нет. В примитивном обществе это плохо. Возможно, для такого, как я, предпочтительнее встретиться со стаей оголодавших волков, чем выйти средь бела дня из лесу к людям и сказать: «Привет вам!» Могут избить и ограбить («Хозяин, ты всерьез размечтался, что кто-то польстится на твои портки и рубаху?»); могут просто убить из страха перед незнакомцем или из-за странных местных обычаев (или вообще просто так — как муху мимоходом прихлопывают); могут принести в жертву. Могут банально схватить — и продать на здешнем невольничьем рынке, после чего немного поработают тупыми ножницами и определят в гарем… причем не султаном…
Даже в самых дурацких книгах, которые мне подсовывал Ваня, первые встреченные героями люди (или нелюди) далеко не всегда были настроены дружелюбно. И я прекрасно понимал их авторов — они, как и я, не верили в то, что в другом мире принципы гуманизма всех победили и человек человеку стал братом.
Под влиянием этих мыслей я стал идти помедленнее, хотя отказываться от своих намерений не собирался — мне все равно придется выходить к людям, так что лучше с этим делом не затягивать. Может, подстеречь в лесу детей, выбравшихся по грибы-ягоды? Ага… удачная мысль… Увидев чужака, они с криком побегут в деревню: «Папа! Папа! Там маньяк в малиннике! Он хотел…» Далее папаня берется за топор и начинает искать меня для серьезного мужского разговора (причем не в одиночку). Начну подкарауливать единичных пешеходов — так меня подкараулят гораздо быстрее: лазутчик из меня аховый, тем более что местности не знаю, а они здесь живут с рождения. А что подумают про человека, скрывающегося от чужих взглядов по кустам и иным укрытиям? Да ничего хорошего — раз прячется, значит, имеет злой умысел. И возьмутся за вилы…
Ладно, буду держаться настороже. К толпе подходить не стану, и вообще — придется изучать реакцию, мимику, жесты, общее поведение. Как только почую недоброе — ноги в руки, и пусть попробуют догнать в этом лесу. Тело у меня, может, не такое крепкое, как оставшееся на Земле, но бегать умеет быстро — проверял уже.
* * *
Деревня располагалась километрах в пяти от побережья — я вышел к ней приблизительно через час (по субъективным ощущениям). Сосновый лес к тому времени остался позади — я шел по лиственному. В какой-то момент по курсу начало светлеть, я, предполагая, что это очередная поляна, вышел на опушку — и увидел впереди частокол.
Не забор — именно частокол, какой только в историческом фильме можно встретить. Тонкие бревнышки в полтора моих роста, вкопанные в землю одно к другому. Верхушки зловеще заточены, посреди стены виднеются основательные ворота из таких же бревнышек. Перед укреплениями выстроились острые колья в несколько рядов — зловещий наклон и различная высота: могут пропороть брюхо как человеку, так и животному размером с лошадь. Огражденная территория не просматривается — выглядывают лишь верхушки двускатных крыш.
И тишина.
Выбрав удобное дерево, я забрался на несколько метров вверх и с этой позиции смог изучить внутреннюю территорию деревни. Изучать особо нечего: восемь низких, будто вросших в землю домов с потемневшими двускатными крышами, жмущиеся к ним какие-то сараи, колодец по центру — даже деревянное ведро под аккуратным навесом разглядел.
Ни человека, ни собаки, ни коровы — лишь одинокая курица бродит.
Может, жители по делам пошли? На поле работать или еще куда? Кстати, так оно, наверное, и есть: крестьянам в разгар дня дома делать нечего. Они ведь пашут от зари до зари.
А вдруг здесь живут не крестьяне? Серьезных полей не видно, а из огородов только несколько несолидных грядок у реки. Раз не видно — значит, они далеко: отсюда не разглядеть. Может, их лес от меня закрывает. А какой смысл заниматься земледелием вдали от деревни? Смысл простой: им занимаются там, где имеется плодородная земля. А вот саму деревню строят в месте, удобном для жизни, в данном случае — еще и для обороны. Частокол ведь не от бурундуков поставлен — от простого зверья забора хватит. Следов серьезных монстров за время странствий не заметил, так что сомневаюсь, что здесь водятся динозавры. А народ здешний явно чего-то опасается: вон как расположились — в излучине речушки… с трех сторон вода прикрывает. Да и берега там высокие — нелегко забираться при штурме. Живут как в крепости, а хозяйство держат в стороне. На рыбалку за пять кэмэ им ведь не лень бегать? Так же и с остальным.
Раз население отправилось на работу, внутри, судя по отсутствию серьезного движения (единичная курица не считается), остались только древние старики. Максимум — сторож сидит за воротами. Стоп, а дети? Ну… старшие тоже на полях пашут, а кто помладше — в лесу малину собирает. Какая малина? Ягод же еще нет, сам видел. Ну… тогда жимолость или грибы. Да и какая мне разница, что они там заготавливают, — пусть хоть шишки на сосновое варенье.
Спустился вниз. Попугай, согнанный при карабканье на дерево, тут же вернулся на законное место — передвигаться самостоятельно он теперь считал ниже своего достоинства.
— Так, Зеленый, готовься — если что, придется быстро сматываться: мы выходим к людям.
Выбравшись из леса, медленно направился к деревне, всем своим видом демонстрируя, какой я положительный и безобидный, — вдруг сторож в щелочку поглядывает, поглаживая ложе взведенного арбалета. Подойдя ближе, заметил новую деталь: ворота подпирала увесистая палка. Вроде бы так раньше в деревнях делали, когда дома никого не оставалось… хотя и не уверен. Это что получается: все здешнее население куда-то дружно убралось?
Остановившись в нескольких шагах от ворот, деликатно кашлянул, подсказывая вероятным наблюдателям, что готов к диалогу. Ввиду странностей с овладением местным языком я мог им сказать лишь то, что услышал от попугая. Не думаю, что фразы вроде «Плевки ходячие» помогут в налаживании дружеских отношений, — вот и пришлось прибегать к неопределенным звукам, провоцируя на ответ.
Тишина.
Вздохнув, прибегнул к помощи русского языка:
— Здравствуйте! Я — мирный путник! У вас не найдется несколько миллиграммов изотопа криптона восемьдесят шесть и чего-нибудь пожрать?!
Опять тишина. Они надо мной издеваются, что ли? Или заманивают? Или побежали в амбар за бочкой с изотопами?
Зеленый тоже решил внести вклад в диалог и зловеще предложил:
— Предадим всех огню?
— Потише ты — сила сегодня не на нашей стороне! Хотя идея мне понравилась…
Попугай, видимо сочтя мои слова сигналом к началу атаки, взлетел и исчез за частоколом. Реакции на этот авианалет не последовало — я уже не верил, что в деревне имеется хоть одна живая душа.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
