Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Надеюсь, я не переборщила.
– Что– то не так? – смущенно спросила я.
– Нет, то есть да, в смысле… – Айю отчаянно пыталась нащупать ускользающую от нее мысль, а возможно искала доступное объяснение для невежественной землянки. Все это время я не отпускала Дайса: прикосновение к нему странным образом успокаивало меня, а тот по какой-то причине не отстранялся от меня. – Объятия на публике – это… не запрещено законом, но… Несколько… Провокационно.
Я мысленно репетировала этот момент еще в лифте, поэтому охнула вполне натурально и убедительно. Испуганно отскочила от Дайса, в ужасе прижала ладонь ко рту, а затем затараторила извинения, не забывая присоединять к ним не очень низкие поклоны.
Параллельно фиксировала реакцию зрителей: сначала стояла мертвая тишина, затем раздались перешептывания, а чуть позже, после демонстрации моего смущения, послышались одобрительные смешки. Если бы я была рыбкой в аквариуме, то меня бы уже облепили восторженные, расплющенные о стекло мордашки детей, умоляющих родителей завести такую.
Я боялась думать, что все получилось. Я все еще балансировала на грани, но, кажется, уже не сорвусь.
Мы с Дайсом отходили все дальше друг от друга, рассыпаясь во взаимных извинениях и поклонах. При этом он не выглядел ни смущенным, ни польщенным – полнейшее спокойствие. Глыба льда, столкнувшаяся с «Титаником», проявила бы больше эмоций, чем он.
– Прос-ти-те, – по слогам, на очень скверном цинфийском проговорила я.
– Приношу свои извинения госпоже Майе Данишевской, – в свою очередь откликнулся он.
Представление затягивалось, но мы, как хорошие актеры-импровизаторы, делали вид, что так и надо. Наконец Айю пришла в себя, спрятала наладонник и вспомнила о своих обязанностях.
Встав за моей спиной, она обратилась сначала к Дайсу, затем к цинфийцам. Кратко извинилась от моего лица и пояснила, что у землян немного иные представления о приличиях. После чего мы быстро покинули зал в сопровождении охраны. Я уходила, не оборачиваясь – спина буквально горела от многочисленных любопытных взглядов.
– Айю, я совершила ошибку? – в лоб спросила я, как только мы оказались в холле.
– Я бы не назвала это ошибкой, – задумчиво протянула та. – Вы не нарушили закон и не проявили неуважения к нашим традициям. Наоборот, осознав свою оплошность, вы очень мило покраснели и быстро извинились. Мой народ любит извинения…
– Ты считаешь, это было?.. – я не закончила фразу, дожидаясь пока Айю найдет свое определение произошедшему.
– Это было экзальтированно, – подытожила она, и я выдохнула с облегчением. – Ваша смелость определенно понравится молодежи. И вызовет снисхождение у взрослого поколения.
Я расслабилась окончательно. Это был рискованный шаг, но только спонтанными, немного бесшабашными поступками я смогу удержать интерес цинфийцев к своей персоне. Об этом говорил Алекс.
– Но, пожалуйста, больше никого не обнимайте! – горячо попросила Айю.
– Не буду, – легко согласилась я.
Повторяться – не в моих правилах. В следующий раз придумаю что-нибудь новенькое.
– Нужно спешить, – взглянув на наладонник, забеспокоилась Айю. – Ваша конференция начнется с минуты на минуту.
Она заспешила, и я тоже ускорилась, опасаясь отстать. В голове созрел вопрос, я наконец-то поняла, на что походили символы фамилии Дайса.
– Айю, фамилия этого актера переводится как «Окаянный»? Забавное совпадение!
– Это не совпадение. Все дети преступников носят такую, – рассеянно пояснила она и буквально втолкнула меня в одну из многочисленных дверей холла. – Если мы опоздаем, папа меня убьет, – пробормотала она уже на цинфийском.
Оказавшись в зале, битком набитом прессой, я на негнущихся ногах прошагала в центр, где на небольшом возвышении, как на сцене, был установлен стол с микрофоном. Видимо, необходимость улыбаться уже отпечаталась на подкорке сознания, потому что я растягивала губы на автомате, не задействуя при этом мозг. В голове же царил полный сумбур. Мысль о том, что я всего несколько минут назад обнимала сына преступника, соседствовала с размышлениями о страхе Айю перед отцом, но времени на раздумья не было.
Первый же журналист буквально выбил почву из-под ног.
– Госпожа Майя Данишевская, как вы считаете, смогут ли цинфийцы в полной мере оценить вашу книгу? Не помешает ли восприятию пресловутая разница менталитета?
Так, Майя, вот здесь осторожно… Вопрос с подвохом.
Я дождалась суфлерского шепота Айю, а затем неторопливо, тщательно подбирая слова, ответила:
– Каждая раса уникальна. Ее неповторимость формируется за счет культуры, традиций, истории и накладывает отпечаток на особенности мышления жителей планеты. Но было бы опрометчиво считать привычную точку зрения единственно верной. Думаю, знакомство с чем-то новым даст не только толчок к дальнейшему развитию как конкретного человека, так и общества в целом, но и позволит понять, что на самом деле мы, земляне и цинфийцы, не так уж сильно и отличаемся.
Я незаметно выдохнула – речь оказалась длиннее той, что я мысленно набросала.
Несколько минут, необходимых Айю на перевод, стояла напряженная тишина. Уверена, пролети сейчас тонко попискивающий комар, и на него бы раздраженно зашикали, чтобы не мешал. Я немного расслабилась, самую чуточку, когда зал взорвался, нет, не аплодисментами, а новыми вопросами. К счастью, более предсказуемыми и лишенными политической подоплеки.
– Как вам пришла в голову идея «Снега в июле»?
– Герои имеют реальные прототипы в жизни?
– Верили ли вы в успех этой истории?
– Хотели бы увидеть экранизацию вашей книги?
Я запнулась, рассматривая невысокую, симпатичную девушку в ярко-розовом брючном костюме. Будь я собой, рассмеялась бы сейчас громко и искренне. Возможно, потом методично перечислила бы минусы, неизбежные для авторов, отдавших свое творение на откуп режиссерам. Но я играла роль, а значит, собственное мнение стоит оставить при себе или, при желании, похвастаться им перед братом, который вряд ли окажется впечатлен моей логикой. Я смущенно потупилась и быстро-быстро заморгала, надеясь, что ресницы, на которые Элеонора потратила не меньше половины флакончика черной туши, сейчас нежно трепещут, размягчая суровые сердца цинфийцев, склонных к созерцанию физической красоты.
– Каждый писатель в тайне мечтает об этом. Моему восторгу не было бы предела, если за осуществление подобного проекта взялся бы цинфийский режиссер. Знаете, я посмотрела несколько фильмов. Глубина мысли и эстетичность видеоряда просто поразили меня…
Судя по оживлению, прокатившемуся по залу, я попала не в бровь, а в глаз. Что ж, на планете, порабощенной продуктами масс-медиа, нельзя было ответить иначе.
Я с готовностью перечислила названия нескольких фильмов (подсмотренных на рекламных плакатах все в том же лифте), восхитилась актерской игрой и отметила авторскую задумку теми общими словами, которые используют, когда понятия не имеешь о предмете разговора. Удивительно, но публике пришлась по душе моя «откровенность» – взгляд то и дело выхватывал благосклонные улыбки, а слух нервно улавливал перешептывания, в которых сквозило удовлетворенное урчание сытых хищников.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
