Мне показалось, все получили удовольствие от игры, а старый рыбак Петерс, смеясь и жуя табак сказал:
— Об одном прошу, фрекен: оставайся всегда таким же ребёнком в душе, как сейчас! Надо же, сколько в тебе хитроумных фантазий! Настоящий мешок с подарками!
И мешок с подарками, конечно, тоже был. От ярла и Астрид. И опять сказалась проницательность правителя островов, доказательство, что он всё-всё замечает. Быстро и деловито он одарил островных жителей именно тем, что было необходимо каждому из них. Старику Петерсу подарил даже новую лодку, она, правда, в мешок не уместилась, но Астрид, как настоящая принцесса, взяла Петерса за руку и сама отвела на пристань, где покачивался на волнах подарок.
Астрид выглядела в эту ночь настоящей островной принцессой. Белому платью простого кроя она не изменила, но позволила вплести в свои волосы серебристые ленты, а также щедро обсыпать платье сверкающей пыльцой. Конечно, все мои усилия пропали даром, как только ребёнку вздумалось окунуться в море, но по-крайней мере в новокруглую ночь девочка блистала в буквальном смысле. Тоненькая, белая, сияющая как Ледяная Дева из легенд… Подумать только, ей уже девять, на год старше, чем меня отдали в Пансион, только выглядит не больше, чем на семь, ну да в этом мы с ней похожи.
С достоинством настоящей принцессы она стояла по левую руку от ярла и кивала в ответ на поздравления. Показалось даже, сам правитель островов пытается говорить мягче и тише, чтобы не спугнуть дочурку…
Меня тоже задарили подарками.
Есть среди них такие, которыми вряд ли воспользуюсь (те же острога с удочкой, ах, да, ещё силок и капкан). А ещё ленты в волосы, тёплая зимняя шаль (от Марты), перчатки (от Греты) и изящная табакерка от Кригар. Сохраню её и буду использовать как шкатулку.
Самое трогательное в подарках моих учеников — то, что они сделали всё своими руками! И я торжественно пообещала себе, как бы то ни было, а эту гору скарба я сохраню. На память. Не знаю, правда, что мне делать со всем этим в Стадсхольмене, ну да утро вечера мудренее.
Астрид подарила мне ракушку. Белую, изящную, как она сама, а если прислонить её к уху, можно услышать шум прибоя…
А ярл… Ох, всем слугам он просто выплатил двойное жалованье и я боялась, что они и меня обидит деньгами (ведь говоря начистоту я итак зарабатываю здесь больше, чем могла бы даже в Стадсхольмене), но нет… Он проявил неожиданную чуткость и ко мне.
Кто бы мог подумать, что он разглядел, что я читала в те несколько раз, когда мы столкнулись в библиотеке?
Но, тем не менее, это так.
Потому что больше, чем два тома редчайшего издания «Кругосветных путешествий с Музесом» меня мало что могло до такой степени удивить и обрадовать!
Ты же знаешь, Дорогой Дневник, как мы с Мариной обожаем книги о мореплавателях, а то, что ярл сделал подарок не только мне, но и сестрёнке, причём воистину королевский подарок, в магическом переплёте с самоцветами… это… это…
Но лучше пока последовательно записать, что произошло после празднования Нового Круга, пока меня не понесло куда-то не туда:)
Тем более, что тема праздника себя, кажется, исчерпала.
Итак, у Марины в Пансионе начались каникулы, и, как я уже говорила, надо признаться, меня немного опечалил тот факт, что весть о том, что проведём их не вместе, нисколько не огорчила саму Марину.
— Мы просто обалденно оторвёмся у тёти Альмы и дяди Крестена! Будем гулять с Ингер, нырять в море, кормить чаек, и у нас будет почти лето! — сказала она по телефону.
На мой вопрос, разве в Пансионе начали учить сленговым словечкам вроде «обалденно» и «оторвёмся» заверила меня, что нет. Что ж. Хоть это радует.
Итак, этот месяц…
Пожалуй, самым значимым событием (куда важнее даже, чем праздник!) стала наша дружба с Астрид.
Да-да, именно дружба. К незнакомым людям не залезают в постель по утрам, их не вытягивают гулять босиком по утренней росе, не показывают дивную оранжерею, где растут драгоценные голубые розы с золотыми листьями, их не знакомят с двормами…
Признаюсь, близко знакомиться с морскими чудищами я не стала. Ровно как и не полезла в воду. Но сидела на берегу и послушно смотрела, как их огромные гибкие тела выныривают из волн, как грациозно изгибаются, неся на себе хрупкую фигурку в белом платье, как выполняют какие-то немыслимые трюки, повинуясь свисту Астрид…
Оказывается (я пишу тебе, а у самой пылают уши), и ярл наблюдал то представление, что устроила для меня его дочка. Я так и чувствовала затылком его взгляд. После того случая, когда я выговорила ему за безразличие к Астрид, он словно начал потихоньку выходить из тени. Правда, они очень стесняются друг друга, отец и дочь. Но ярл как-то назвал Астрид своей принцессой, а она заплакала и убежала. И мне пришлось долго убеждать ярла в том, что он всё сделал правильно, и что девочка заплакала от счастья. А убежала оттого, что засмущалась. Она же девочка:)
Ладно, в конце концов я маг и вижу ауры, и ярл мне поверил… По-крайней мере, очень хочется на это надеяться.
Помимо наших с ярлом уроков (о которых обязательно напишу отдельно, а пока очень стесняюсь), я по-прежнему веду занятия в школе.
И Астрид посещает их наравне со всеми.
Конечно, я не спрашиваю её устно, но девочка умна, грамотна, легко обучаема. Впрочем, и остальные мои ученики радуют. Вообще, это настоящее счастье для учителя — победы учеников, и оттого, что для одного эта победа заключается в том, что он перестал грызть ручку и оставлять кляксы в тетради, а для другого — что наизусть выучил все острова Драконьей Империи, победы эти не становятся менее значимыми.
А ещё мы крепко сдружились с Кригар, и даже плавали вместе (в лодке, естественно) на Барсучий остров.
Болтали, лакомились черникой и земляникой, а ещё листьями заячьей капусты.
Моя коллега настоящая авантюристка! Причём очень умеет заряжать своим авантюрным духом. Иначе как объяснить, что я поддалась на уговоры и купалась с ней в этой ледяной воде, а потом долго лежала на нагретой солнцем скале и смотрела в небо? И ни о чём, решительно ни о чём не думала…
Пока меня не накрыло огромной крылатой тенью!
Взвизгнув, я соскользнула с нагретой выбоины, с головой ушла под воду, вынырнув, закашлялась, чем только повеселила Кригар.
— Наш ярл, — горделиво сказала моя коллега, провожая взглядом гигантский чёрный силуэт, что несколькими мгновениями ранее заслонил мне солнце. — Красавец, правда?
И посмотрела на меня лукаво.
И при этом совсем, вот решительно совсем не застеснялась. Как лежала на скале, так и осталась лежать сытой кошкой.
