Книга Полное оZOOMление - Маша Трауб

Нашим тренерам никакая самоизоляция, никакой карантин не помеха. Не повод пропускать тренировки. Я точно знаю – если случится вселенская катастрофа, землетрясение или нашествие инопланетян, моя дочь встретит это событие, сидя в провисе на шпагате под секундомер тренеров.

Первые тренировки прошли весело – наши наставницы оценивали возможности Zoom-тренировок. Художественная гимнастика предполагает работу с предметами: надо бросать, бежать, ловить, крутить, снова бросать, желательно высоко.

Девочкам дали задания на обруч. У меня минус три лампочки в люстре плюс сбитый торшер.

– Ловить нужно лучше! – кричали тренеры, подводя итоги нанесенного ущерба в домах у воспитанниц.

Кто-то переехал на дачу, кто-то остался в квартире. Пространство дома и размеры квартиры, а также высота потолков, как выяснилось, никак не влияют на масштабы катастрофы и разрухи в доме.

– А у меня нет больше обруча, – пожаловалась Полина тренерам.

– А где он? – удивилась наставница.

– На люстре висит и не падает. Мама пыталась сбить шваброй, не получилось. Швабра теперь тоже на люстре, – ответила Полина.

– Как ты его туда забросила? Мы же не давали задание на броски!

– Не знаю. Но лента тоже там, если что. В люстре запуталась. Мама ждет, когда люстра сама упадет на пол. Так что ленты у меня пока тоже нет.

Полина поднесла телефон и продемонстрировала роскошную люстру, тянущуюся с потолка, кажется, третьего этажа до первого на тонких нитках. Дизайнерское произведение с хрустальными подвесками и изящно выгнутыми основными элементами оказалось на удивление прочным. Во всяком случае, люстра выдерживала вес красиво свисающей ленты и обруча, который зацепился столь же прочно, как и швабра.

Поскольку все мамы собрались у ноутбуков и телефонов рассматривать люстру, я тоже подошла.

– Ой, Маш, привет. Ты что, подкололась? А где? Мне срочно надо. Ботокс во лбу закончился! – закричала мне Катя, Полинина мама.

– Это Симин обруч мне в скулу прилетел, – честно ответила я, но мне, естественно, никто не поверил.

– Ну сейчас все в одинаковой ситуации. Мы же должны поддерживать друг друга! Девочки, кому надо, могу дать телефон маникюрши – приезжает на дом. Не болеет. Только к своим ездит, – сказала мама Катя.

– Кать, это синяк от обруча. Сама хочу ботокс во все места, но мой врач на даче. Не знаю, когда приедет. – Я говорила правду и только правду.

– Ой, так удачно обруч прилетел, что и скулы появились, и морщины исчезли, – ответила обиженно Катя. – Надо будет Полину попросить в меня целиться, а не в люстру. Только ей уже нечем целиться.

Конечно, я хотела рассказать, что уже два дня мажусь мазью от синяков, что обруч в скулу – это больно. И уже устала рассказывать обеспокоенной консьержке и соседке, что мой синяк под глазом – не проявление домашнего насилия в условиях самоизоляции. Соседка и консьержка тоже мне не верили.

– Слушайте, ну разве Андрей может кого-то ударить? Вы же его знаете много лет! – возмутилась я.

– Он не может, – ответили женщины. – А ты можешь любого довести. Как он вообще тебя терпит? Бедный, жалко его.

– Так, а меня не жалко, раз уж вы решили поверить в версию домашнего насилия? – уточнила я.

– Тебя не жалко, – ответили женщины. – Вон какая ты молодая. Всю молодость у него забираешь.

– Вообще-то это он у меня. Я его младше на одиннадцать лет, – напомнила я.

– А вот не дашь. Какой мужчина! В какой шикарной форме! Вот бы у меня такой зять был! – восхитилась соседка, которая любой самый невинный разговор, включая погоду, сводила к собственному зятю и его многочисленным недостаткам.

– Становитесь в очередь. У моего мужа целый фан-клуб уже есть. Он и идеальный отец, и мужчина мечты, – хмыкнула я.

– А ты его не ценишь! – возмутилась соседка. – Вот мой зять – в подметки твоему мужу не годится, а дочь перед ним прыгает, в глаза заглядывает. А ты Андрею в глаза заглядываешь?

– Нет, но прямо сегодня начну. – Я застонала, натянула маску по самые глаза и пошла в магазин, оставив соседку с консьержкой всласть перемывать мне кости.

На следующей тренировке тренеры решили попробовать булавы. Элементы можно отрабатывать, сидя на полу. Сима очень старалась беречь имущество, но решила, что нашу люстру уже ничего не спасет, поэтому одна булава прилетела в плафон. На-да, теперь уже люстру точно менять.

– Скакалка! – объявили тренеры.

Мы обошлись без ущерба. А вот Полина умудрилась забросить скакалку на люстру, решив избавиться еще от одного предмета.

– Как? – кричала тренер. – Мы же просто прыгали, а не бросали!

– Не знаю, она сама улетела, – ответила Полина.

– Чем ее сбивать? – спросила у тренеров Катя.

– Скакалки с люстр в спортзале мы обычно обручами сбивали. Но обруч у вас уже там. Может, мячом или булавой попробовать? – предложили тренеры.

– В люстру? Я ее в Италии заказывала! – возмутилась Катя.

– На следующую тренировку – мячи! – объявили тренеры.

Я помнила рассказ тренеров, что самые страшные травмы на тренировках можно получить не от прилетевшей в голову булавы, не от обруча, который попадает в глаз, и даже не от скакалки, а от ленты, точнее палочки. Если эта палочка попадает в лоб, то кровь льется рекой. Поначалу очень страшно. Про мяч ужастиков никто не рассказывал. Я сидела на диване, читала. Дочь тренировалась. Все было хорошо, как вдруг я почувствовала сильный удар в голову и тут же начала рассматривать звездочки и яркие пятна перед глазами. Удар в голову мячом оказался не сильным, но от неожиданности очень болезненным. Я неудачно дернула головой, и в шее что-то громко хрустнуло. Даже уши заложило. Я же в тот момент мечтала, чтобы на лбу не появилось синяка, иначе консьержка к моему мужу зашлет сватов.

Шеей я двигать не могла. Вправо еще кое-как, а влево – совсем никак. Правое ухо отложило, а левое нет. Поэтому я просила домашних подходить к моему правому уху и обращаться к правой стороне тела. Они хохотали и специально проверяли, до какой степени я не слышу левым ухом и насколько не могу повернуться.

Я боялась, что на очередной видеозаписи будет заметен частичный паралич, но все прошло идеально – я сидела с ровной спиной и изящным наклоном головы. Не елозила на стуле, не мотала головой, как лошадь, отбивающаяся от мух, внятно отвечала на все вопросы, а не переспрашивала как обычно: «Простите, о чем был вопрос?» Естественно, я была внимательной, потому что мне приходилось прислушиваться, стараясь не выдать глухоту.